Возвращение милорда - Екатерина Федорова

К тому же сбрендивших богатых лордов на всех бесприданниц не хватает.

– Имена их – Леотильда и Бунильда. Леотильда, та постарше. Они обе, если мы находим возможность прислать им в замок сукно, шьют для нас одежды. Обращаться к портным для нас дорого. Помнишь мой плащ имратинского шелка? Счастье, что не потеряла я его в твоем мире! Сшит он руками нежнейшей Буни-льды. Знаешь, сэр Сериога, – Клотильда повернулась к нему на ходу, – всякий раз, когда я вижу, как мои сестры орудуют иголками, у меня сердце сжимается!

У Сереги оно тоже сжалось – в тоне Клотильды слышалась неподдельная горечь.

– Почему, Клоти?

– Так они же уколоться могут! – мрачно сказала Клоти. И замолчала, печально о чем-то задумавшись.

К его удивлению, она свернула не к главному зданию, а к надвратной башне. Ступеньки заскрипели, принимая на себя тяжесть могучей леди. Сергей вслед за ней поднялся по башенной лестнице.

По стенной галерее над воротами прогуливались ведьмы – строем по двое, под ручку. Чуть поодаль стоял оборотень.

– Ну, – бодреньким голосом начал Сергей, – какие предложения?

Гальда отцепилась от руки Маэды и серьезно посмотрела на него.

– Милорд. Мятежи мы утихомирим. Сила заклятий ведьм велика – и против нас не пойдут. Нужно только совсем немного времени, чтобы в городах и деревнях все уяснили, как они теперь должны поступать…

– Все ли ваши сестры теперь в безопасности? – помолчав, спросил герцог Де Лабри, перевоплощаясь в заботливого хозяина. – И, надеюсь, они не собираются слишком уж увлекаться ответной местью поселянам?

Герослав, подошедший поближе, пробормотал:

– Бойся ведьм всяк, им пакостящий…

Маэда обозначила легкий поклон и проскрипела:

– Мы пока только решаем… Возмездие должно запомниться им на долгие века!

– Действительно, – согласился с ней милорд. – Но, надеюсь, все помнят, кому они обязаны своим освобождением от подлых фрицев? Это я про амулеты Дригар глаголю.

Дамы дружно кивнули, глядя на него не слишком благосклонно.

– Предлагаю всем лицам мужского пола, достигшим совершеннолетнего возраста, подарить по неделе тяжелейшего поноса. Мало?

Дамы решительно закивали.

– Тогда по две.

– Преступления, совершенные против нас, не сравнишь даже с годом поноса! – рявкнула Дерхелла.

Он внимательно посмотрел ей в лицо – к счастью, сегодня изменений «милых лиц» не наблюдалось. Может, потому, что перчатка преспокойно лежала у Сергея в боковом кармане облегающих серых штанов со шнуровкой по бокам.

Сергей мимоходом подумал, что не помешало бы пригласить сюда нежных сестриц Клотильды, поскольку он отчаянно нуждался в гардеробе более скромном, чем те роскошные костюмы, что предлагал ему мажордом. Большую часть из них густо украшали шитье и кружева. И – самое страшное – на многих были нашиты по последней моде объемистые и торчащие вперед гульфики. Сергей с некоторым содроганием узнал, что здесь гульфиками являлись очень интересные и очень большие лоскуты ткани, нашитые на причинное место. И одновременно эти клювовидные накладки служили карманами и кошельками.

Пока он предавался своим воспоминаниям о местных гульфиках, ведьмы достаточно враждебно смотрели на него – за исключением, пожалуй, Гальды.

– Могу предложить вам альтернативу, – любезно прожурчал опомнившийся Сергей, – э-э…

И тут его осенило.

– Послушайте, уважаемые. Ведь виноваты не все, а только те, кто чувствовал к вам злобу. Нельзя ли так составить заклинание… гм… чтобы именно эта злость и стала их наказанием?

Ведьмы смотрели недоуменно, непонимающе.

– Как бы вам объяснить… Ведь если наложить на них заклинание, которое запретит им проявлять свою злобу…

– То вся она останется при них, – продолжил его мысль Герослав, – и будет сжигать их изнутри, и особенно горько им будет оттого, что злоба у них есть, а вот излить ее никак не удается…

– Заткнутый фонтан, – пробормотал Сергей. – Мечта Козьмы Пруткова.

Маэда очень-очень медленно воздела вверх указательный палец и тяжело проскрипела:

– Мысль твоя, юный герцог… достойна того, чтобы ее обдумать.

– Вот и обдумайте, – бодренько посоветовал им Сергей. – А засим есть ли предложения, как избежать нападения й-хондриков, милые дамы?

– Мы посоветовались и решили, милорд, – кротко сказала Гальда после короткой паузы, – что й-хонд-рики и амулеты Дригар могут быть не единственными бедами, которые в состоянии обрушить на нас палагойцы. Как вы знаете, они пришли к нам из очень древних времен… простите, милорд, это не обвинение. Серега, некогда вместе с леди Клотильдой освободивший орден Палагойцев от Проклятия замка Че-хура – и таким образом обеспечивший их возвращение в этот мир, – промолчал. Увы, дорога в ад вечно вымощена благими намерениями. Не воспылай в свое время Клотильда состраданием к куче рыцарей, страдающих от адских мук в загадочном безвременье, созданном силой заклятия в районе замка Чехура, была бы сейчас в Нибелунгии тишь да гладь…

Хотя кто его знает, какие беды обрушились бы на Империю Нибелунгов взамен этого. Вполне возможно, что, не появись здесь орден Палагойцев, случилось бы что-нибудь совершенно иное. Скажем, феодалы взбунтовались или появился бы кто-то, возжелавший сесть на престол вместо законного малолетнего императора и с этой целью устроивший в стране сплошные казни египетские и избиения младенцев… Гальда сказала печальным тоном: – Они наверняка хранят много заклинаний, которые в прежние времена были абсолютно бесполезны, потому что против каждого имелось противоядие. Мы, ныне живущие, с течением времени забыли и те заклинания, и противодействующие им, поскольку ни те, ни другие не использовались. А они могут помнить.

– Короче, – медленно сказал Сергей, – вы предлагаете атаковать не й-хондриков, а их причину – палагойцев.

– Да, милорд.

– А как именно? Или у вас нет конкретных предложений?

– Почему же, милорд?! – нахально сказала Дерхелла и заняла позу, при которой все ее округлости вдруг разом выпятились. – Мы считаем, что вы просто должны восстановить Заклятие замка Чехура. Рука Воина это может – и это было бы лучшим решением…

Сергей задумался. Произнести всего несколько слов и разом восстановить былой статус-кво. И никаких тебе палагойцев, никаких возможных неприятностей от них…

Вот только злодеи, злоумышлявшие против нынешнего существования Нибелунгии, были людьми. Напуганными, действующими подло и вероломно, но– людьми по крови и плоти. Он с неприятными ощущениями в животе припомнил зрелище пыток, которым подвергались палагойцы в замке Чехура, пока Заклятие… или Проклятие замка действовало.

На войне, как на войне, попытался убедить он себя. Увы, не помогло. Вернуть живые существа в тот ад, из которого он их вытащил… чтобы решиться на подобное, следовало быть совершенно другим человеком.