Больше, чем любовь - Татьяна Осипцова

Шел март 1996 года. Возвращаясь с работы, Наташа обнаружила, что у нее закончились сигареты, попросила Юру остановиться у ближайшего ларька и вышла из машины.

Роясь в кошельке, сказала в окошечко:

– Пачку «Вог», пожалуйста.

– Наташка, ты? – раздался удивленный голос из ларька.

Сквозь заставленное товарами стекло Наталья с трудом разглядела продавщицу, наклонилась и узнала:

– Аннушка!

Три года они учились в одной группе, потом в разных, поскольку Наташа брала академку.

Аня выскочила из ларька, и уже через несколько минут выяснилось, что она не прочь сменить работу. Годы, проведенные рядом с Пахомовым, не прошли для Наташи даром – она научилась действовать быстро, решительно и не стесняясь.

Достав мобильный, протянула его подруге.

– Звони хозяину, говори, что больше у него не работаешь. Пусть приезжает.

– Отпустит он, как же! А у него, между прочим, мой паспорт.

– Звони, а заартачится, я с ним сама поговорю, – безапелляционно заявила Наталья.

Азербайджанец, владелец ларька, конечно, не хотел так сразу отпускать продавщицу, и паспорт возвращать не желал. Тогда Наташа, заметив за стеклом ларька табличку охранного предприятия «Северная Пальмира», смело взяла трубку.

– Здравствуйте, я – жена владельца концерна «Северная Пальмира». Может, мне стоит позвонить Валерию Новоселову, чтобы вы стали посговорчивей?.. Хорошо, я жду. И советую поторопиться.

Аннушка, выкатив глаза, уставилась на бывшую однокурсницу:

– Это что, правда? Насчет концерна?..

Наташа кивнула.

– Как все у богатых просто! – покачала головой Аня.

– Все просто, но не только у богатых, а у решительных. Или ты классовую неприязнь ко мне испытываешь? – прищурилась Наташа. – Тогда нам лучше сразу разойтись.

– Нет-нет, что ты, – поторопилась заверить Аннушка.

Через час приятельницы расположились у Наташи на кухне.

– Ты первая рассказывай, я пока закусить сварганю, – сказала хозяйка, усаживая Аннушку за стол.

– Что рассказывать?.. Не знаю, помнишь ли, но я перед самым дипломом замуж вышла, поэтому и распределение здесь получила, на комбинат Тельмана – думала, стану ленинградкой… Только свекровь ни за что меня прописывать не хотела, ну, и выжила из квартиры очень быстро. Типа, двум хозяйкам в шестиметровой кухне тесно… Слава богу, у комбината общежитие в Веселом поселке имеется, дали там комнату, и муж ко мне переехал. Вначале у нас в блоке только три комнаты из шести были заняты, ничего, не тесно. А потом поднабилось четырнадцать человек, и дочка у меня родилась, пятнадцатая. Я, как все тогда, думала, что со временем квартиру получу, только потерпеть надо. Однако муженек мой не вытерпел – свалил, когда дочке еще полгодика не исполнилось. В одиннадцатиметровой комнате с грудным ребенком, конечно, не сахар… Вначале просто к маме отдохнуть ходил, а потом и вовсе съехал. Правда, первое время навещал и материально помогал. Зато свекровь – бабушка, называется! – так ни разу мою Лелю и не видела.

– Развелись? – обернулась от плиты Наташа.

– Да, в 90-м, когда уже перестройка вовсю. Тогда же я Лелечку к родителям в Псковскую отправила. Езжу иногда ее повидать, когда деньги находятся. Знаешь, как сердце болит? Растет девчонка без матери…

Аннушка умолкла, вздохнула.

– А в начале прошлого года у нас на комбинате такие сокращения пошли! Вообще-то я могла побороться – одинокая и с ребенком… Только ради чего? Мизерную зарплату, и ту по полгода не платили… И пошла я на биржу. Ой, лучше не вспоминать! Так унизительно… Ходишь туда, ходишь, отмечаешься, в очередях стоишь. Народу – тьма, а вакансий мало…

– Зачем тебе было на биржу идти? У тебя высшее экономическое, самое ходовое образование.

– Ага. Нашла я по объявлению место бухгалтера у каких-то аферистов, так меня чуть не посадили! На всех финансовых документах подписи мои, а сами хозяева в стороне… В другие частные фирмы пробовала устроиться бухгалтером: в одной обещали златые горы, а платили с гулькин нос, другая всего полтора месяца просуществовала и испарилась, я даже денег ни разу получить не успела. А жить на что-то надо? Вот и подалась в ларек. Тут хоть процент каждый день платят. Конечно, работа тяжелая, сутки через двое, зато каждую смену пятьдесят тысяч рублей, это как минимум. Очень даже неплохо, я и родителям с дочкой кое-что отсылаю.

Наташа с сомнением посмотрела на приятельницу. Чему тут радоваться? Быстро прикинула в уме: около ста долларов в месяц. Сама она давно привыкла оперировать значительно большими суммами. Подойдет ли ей человек, опустивший руки после нескольких неудачных попыток добиться успеха?

Пришел ее черед поведать Аннушке свою историю. Она рассказала о том, как оказавшись с больным мужем на руках, работала в двух местах и шила на заказ, как на заре перестройки организовала с Людкой кооператив, а затем швейный цех и салон «Стиль»… Когда она говорила о гибели подруги, в глазах ее стояли слезы. Она торопливо наполнила водкой две рюмки.

– Давай помянем.

– Светлая ей память, – отозвалась Аннушка, и они выпили.

– А у Люды кто-нибудь остался?

– Только мама. Я выплачиваю ей Людкину зарплату. Она от горя ничего не понимает, думает, это пенсия по утере кормильца, а я не разубеждаю. Действительно, пенсия. Одна, без Людки – я бы ничего не добилась…

– Нет, Наташка, ты молодец! Ну, а дальше что?

Наталья рассказала, что после смерти подруги, вот уже около полутора лет, ее бизнес почти не развивается – рядом нет помощника и единомышленника.

– Ты сказала, у мужа твоего концерн. Это что? Чем он занимается?

– Много чем. В основном строительством. Впрочем, сейчас он мне муж только на бумаге.

– Как?..

– Мы разошлись, но пока не развелись. Он живет в Москве.

– А… – начала Аннушка, но осеклась.

– Это длинная история, я тебе как-нибудь потом все расскажу, – пообещала Наташа и сменила тему. – Давай лучше о деле. Готова ли ты работать у меня директором швейного производства, совмещая это с обязанностями главного бухгалтера? Испытательный срок – три месяца. В этот период будешь получать по восемьсот долларов. После, если сумеешь добиться увеличения прибыли, буду платить в два раза больше.

Конечно, Аннушка с радостью приняла предложение, хотя в душе сомневалась, потянет ли.

– Вот еще что, – Наташа замялась, не зная, как подруга воспримет ее следующие слова. – Я попрошу тебя завтрашний день посвятить своему гардеробу и внешности. Вот, возьми деньги, здесь пять миллионов, все их потрать на одежду. Оденься с ног до головы. Что-нибудь приличное, деловое, но не скучное. Бери-бери, потом отдашь.

Она сунула пачку в руки оторопевшей Аннушке.