Академия попаданок. Первый семестр и Второй семестр. Дилогия - Мила Светлая

Маньяра же сидела словно статуя древнеафриканской царицы вырезанная из эбонитового дерева. Ее лицо не выражало ничего, кроме спокойствия. Я кидала иногда на нее короткие взгляды и дико завидовала — вот это выдержка.

— Успокойся, Марин, успокойся, — мурлыкала Агапа.

А я не хотела успокаиваться…

Слезы текли не переставая, как у достопамятной царевны Несмеяны. Плюшки- ватрушки, вот никогда бы не подумала, что могу за пять минут целый стакан наплакать и по кому? По мужчине! Да после моего бывшего мужа я почти всех мужчин отнесла к категории «козлы». Всех… кроме Бреда Пита. Он был таким душкой в фильме «Троя»…

Маринка-сталь, Маринка-титан!!! А теперь Маринка-плакса…

Агапа прижала меня к груди, еще раз погладила по голове, а я в отместку намочила ее розовую мантию. Она только вздохнула на это.

— Он же… А тот… И они… Так нельзя! — вырывалось у меня между рыданиями.

— Все образуется, Марина, все будет хорошо, — говорила Агапа.

А я не верила. Я продолжала плакать до тех пор, пока не испугалась, что умру от обезвоживания. Потом махнула на испуг рукой и продолжила изливать свое горе. Агапа к тому времени уже подсела к Маньяре и они о чем-то тихонько шептались — или решали, как меня успокоить, или договаривались столкнуть меня вниз, чтобы не намочила простыню-самолет.

Я отвернулась от них и продолжала изображать поющий фонтан. Слезы не приносили облегчения, но мне просто нужно было чем-то заняться…

— Все будет хорошо, — прошептал над ухом голос, а рука мягко прошлась по волосам.

— Да отстань, Агапа. Я и так знаю, что все будет хорошо. Дай мне поплакаться вволю, — отмахнулась я.

— Да плачь на здоровье, — услышала я голос Агапы в отдалении. — Я тебя не трогаю.

Я тут же обернулась — а кто же тогда меня трогает? И чуть не свалилась от удивления с края простыни — на меня пялился довольный суслягух.

— Вот только тебя здесь не хватало. А ну пошел вон! — выкрикнула я.

— Тише, Марина. Успокойся! Я хочу помочь! — суслягух выставил вперед зеленые лапки, как будто это могло спасти его от «Шандарахуса».

— Да ты и так уже помог. А ну проваливай с нашей простыни! Иначе я тебя сейчас свяжу и скину за борт, как Степан Разин королевну!

— Вот, ты уже плакать перестаешь! Сейчас еще немного поговорим и вовсе улыбаться начнешь, — быстро проговорил мой фамильяр.

Как бы я не хотела его сбросить с транспортного средства, но определенная толика правды была в его словах. Я действительно вытерла слезы и нахмурилась. Теперь я уже не жалела себя, а платок потихоньку извлекался из кармана.

Ох и залеплю же я сейчас этому нахалу и наглецу…

— Если ты бросишь в меня заклинанием, а я увернусь, то ты либо попадешь по своим подругам, либо проделаешь дыру в простыне. И то и другое тебе не нужно, так что присядь и послушай меня.

Хитрый фамильяр остановился так, чтобы в случае моего промаха задело девчонок. Я глубоко вздохнула, задержала дыхание и сосчитала до десяти. Выпустила воздух. Все, теперь я могла его послушать… минуту, не больше. О чем тут же ему и сообщила.

— Мне хватит, — заверил суслягух. — Марина, я знаю, куда вы летите и зачем. Я знаю, что там вас ожидает и это очень плохое место. Цварги вас не отпустят просто так, а именно они там главенствуют. Это хитрый и подлый народец, они способны на все, чтобы сохранить Драконьи слезы в неприкосновенности. Но я знаю их повадки и могу вам помочь выполнить задание. У меня все — теперь можешь стрелять.

Мой фамильяр скрестил лапки на груди и принял вид кающегося грешника. Даже на колени встал и склонил голову, как будто смирился со своей судьбой и отдавал жизнь в мои дрожащие ручонки.

Вот если бы я не была зла на него, то могла бы даже простить и в ответ погладить по шерстке, а так лишь кивнула, мол, продолжай.

У суслягуха вырвался вздох облегчения.

— Я знал, что у тебя достаточно благоразумия для верного решения. Как бы мы не ругались в прошлом, но сейчас мы на одной стене замка, а перед нами многочисленные враги. И только от нас зависит — выдержим атаки или позорно сдадимся.

— У тебя дар красноречия проснулся? Скажи, чем ты можешь помочь нам?

— Я знаю некоторые традиции цвергов. При всей своей хитрости и полости, они очень азартны. Если вам удастся вызвать их на соревнование, то они могут согласиться, а это уже немало. Что вы можете делать сообща?

Я переглянулась с подругами.

— Хула-хупиус, — вырвалось у нас одновременно.

Если вы ни разу в жизни не играли в хула-хупиус, то вряд ли сможете по достоинству оценить эту игру. Это смесь догонялок, серсо, и битвы на снежках. Причем во всем этом участвуют обручи, командное взаимопонимание и конечно же

— удача.

Нападающие могут нейтрализовать соперников зелеными кольцами, которые превращаются в любую вещь, лишь бы она была способна задержать противников вплоть до забития гола. Обороняющиеся могут отбиваться синими обручами, а вот забивать нужно только красными — их нужно суметь накинуть на торчащие столбики. Еще есть платиновый обруч, который живет своей жизнью в игре и может появиться в любой момент, но так же может и пропасть. И если вам посчастливиться поймать и набросить платиновый обруч на столбик врага, то можете спокойно танцевать джигу-дрыгу — вы выиграли безоговорочно, не дожидаясь, пока вам набросают десять обручей.

Правила просты, но у нас в Академии были препятствия в виде полуобнаженных парней, которые отвлекали от азарта игры и наводили на грешные мысли. Интересно, а что будет у цваргов?

Мы пролетали над зеленым морем из деревьев и кустов. Голубыми проблесками под нами зияли излучины рек и блюдца озер. Вдалеке мы видели человеческие поселения, среди них виднелись маленькие, но очаровательные замки. Как бы меня не тянуло взглянуть на них поближе, но фамильяр отговаривал от этого.

— Вы еще не готовы ко встрече с местным населением. Только на следующем курсе вы получите задание познакомиться с вероятными подданными, и вас будут обучать взаимодействию с людьми, — говорил суслягух, потешно сложив лапки на груди. — Но пока… пока что рано. Да и некогда вам, если хотите поскорее вернуться обратно, чтобы разобраться с Фендюлятором.

— Но хотя бы одним глазком… — попросила Агапа. — Неужели все так серьезно?

Суслягух кивнул.

— Очень серьезно. Девушки, как вы сами думаете — почему вас выпускают в народ только на второй год жизни в Академии? Правильно, чтобы вы научились там готовить и потом могли блинами разогнать разъяренную толпу, которая может узнать в вас иномирянку.

— Тут иномирянок не любят? — спросила я, когда мы увидели еще один замок на вершине холма.

Это творение местного зодчества было прямо-таки слизано со сказочного замка Диснейленда, такие же башенки, арки, водоканал. Мне на миг показалось, что сейчас в небе над ним пролетит заряд из звездочек и начнется какой-нибудь очередной фильм или мультик. Небольшие домики жались к нему, как птенцы к наседке, и все это поселение окружала высокая стена, по которой прогуливались мелкие черные точки. Прямо-таки сказочная идиллия.