Российские спецслужбы. От Рюрика до Екатерины Второй - Вадим Леонидович Телицын

следили за общественным мнением — о состоянии последнего требовались достоверные сведения. Высокопоставленные чиновники, в первую очередь наместники провинций, также должны были собирать конфиденциальные сведения и сообщать о них центральной полиции, таким образом они становились продолжением полицейской системы.

Для поддержания своей системы Пержен ввел регистрацию всего населения Австрийской империи, включая иностранцев (раньше такая практика применялась лишь в Вене). И регистрация, и надзор были необходимы, — говорил Пержен, — чтобы «обеспечить внутренний мир, безопасность и благоденствие» и иметь возможность выявлять при помощи «тайного розыска любого рода опасные тенденции еще до того, как они созреют». В то время как реформистский бюрократический аппарат Иосифа II распространял во владениях Габсбургов более функциональное, рациональное и просвещенное правление, австрийская политическая полиция приобретала все возрастающую власть в контроле над населением. (И это не могло ускользнуть от пристального взгляда русской императрицы Екатерины Алексеевны.)

В 1790 году Леопольд II (1790–1792) почти полностью упразднил министерство полиции и агентурную сеть. Передав большую часть полицейских полномочий провинциям, он повелел, чтобы главной заботой для исполнителей законов стали общее благо и личная безопасность подданных. Но после внезапной кончины Леопольда II в 1792 году и с началом войны с Французской республикой, его наследник Франц II повелел Пержену восстановить министерство полиции вместе с подразделением политического розыска, и их главной заботой стали тайные антимонархические общества, которые насаждали французские республиканцы. Ко времени отставки Пержена в 1802 году характерной чертой австрийской политической полиции стала ненасытная жажда информации, что привело к развитию шпионажа внутри страны и по всей Европе.

Тайная полиция в австрийских владениях достигла пика своего могущества в правление императора Франца II благодаря назначению в 1816 году министром полиции графа Иосифа Седлнитски. Во многом это произошло потому, что он действовал рука об руку с князем Клеменсом Меттернихом, министром иностранных дел и канцлером вплоть до революции 1848 года, лишившей его власти. Седлнитски руководил полицией, хотя Меттерних имел в своем распоряжении «службу внешней разведки, которая снабжала его… донесениями из главных европейских столиц и академических кругов Германии и Италии, пополняя досье, которые составлялись агентами Седлнитски в самой империи».

В марте 1824 года Меттерних распорядился, чтобы Седлнитски делился сведениями с полицейскими службами иностранных государств в целях совместной борьбы с опасностью, которую представляли тайные революционные общества. В то же время тайные австрийские агенты были разбросаны по всей Италии и Германии, где было мощное национально-освободительное движение против империи.

Тайная австрийская полиция, управляемая штабом из двенадцати человек в самом Министерстве полиции, взялась за расширение сети агентов и осведомителей, которая включала провинциальную полицию, наместников провинций и дистриктов, а также специальные комиссариаты, учрежденные в горячих точках. От пограничной стражи поступали сведения о лицах, пересекавших границу. Политическая полиция скрытно руководила цензорами, проверявшими газеты, книги, произведения искусства, театры, а также перлюстрировала корреспонденцию в почтовых отделениях в поиске политической информации.

Во Франции ловкий якобинец, цареубийца из третьего сословия, Жозеф Фуше, проявил себя новатором в работе секретной французской службы. С июля 1799 года он возглавлял министерство полиции при Директории, остался на этом посту при первом консуле Наполеоне до сентября 1802 года, занимал эту должность с июля 1804 года по июнь 1810 года, а также в период с марта 1815 года до июня 1815 года — во время знаменитых «Ста дней».

Наконец, после реставрации династии Бурбонов при короле Людовике XVIII он снова был министром полиции с июля по сентябрь 1819 года.

В начале своей карьеры он был комиссаром Комитета общественного спасения, созданного в апреле 1793 года для управления революционной Французской Республикой. Когда глава Комитета Робеспьер вознамерился избавиться от Фуше, он не предвидел контратаку со стороны последнего. Между тем Фуше, собрав группу противников Робеспьера, позаботился о его аресте с последующим судом и казнью на гильотине вместе с соратниками.

Когда генерал Наполеон Бонапарт вернулся из Египетского похода, Фуше организовал тайный заговор против власти, пришедшей на смену революционерам, то есть Директории, которой служил в качестве министра полиции, и таким образом расчистил путь для государственного переворота, совершенного Наполеоном 18-го брюмера. При Наполеоне Фуше остался министром полиции.

Никто не сделал больше, чем Фуше, для установления и обеспечения власти Наполеона, однако Наполеон, не имея полного доверия к Фуше, передал часть полицейских полномочий другим должностным лицам и службам, действуя в соответствии с классической формулой «разделяй и властвуй». Наполеон начал формировать корпус жандармов как подразделение регулярной полиции еще в бытность первым консулом и повысил ранг корпуса при Империи, когда часть жандармов даже использовалась в качестве секретных агентов в штатской одежде.

Фуше как-то заметил, что политическая полиция стала неотъемлемой частью правительственного механизма в Европе, независимо от формы правления. «Задача высшей полиции (полиции безопасности), — писал Фуше, — огромная в любом случае — работает ли она в рамках представительной власти или же она действует на благо правительства централизованного, аристократического, диктаторского или деспотического». Быть полезным своему шефу являлось первостепенной задачей для Фуше; именно поэтому он начал составлять для Наполеона ежедневные бюллетени о положении дел в стране, основанные на донесениях, поступавших к руководителю «surete» — подразделения службы политической безопасности министерства полиции «от секретных агентов и осведомителей, постоянных и временных, служащих и частных лиц, мужчин и женщин из различных слоев общества». Подобно своим австрийским коллегам, Фу-me запрашивал огромное количество сведений и, весьма вероятно, не успевал их прочитать. (Шешковский, как писали современники, читал все, используя на это даже редкие минуты отдыха, боясь упустить что-нибудь самое важное.)

Он требовал докладов от префектов и начальников всех департаментов, а также пользовался источниками информации во всех иностранных посольствах, аккредитованных в Париже. В число множества обязанностей Фуше входили контроль над паспортной системой, содержание тюрем, а также руководство, хотя и не в полном объеме, жандармерией. Фуше предотвращал появление пред судом «нежелательных элементов», чтобы они не могли использовать открытые заседания для изложения своих взглядов или раскрытия сведений, которые лучше было бы хранить в тайне. Вместо этого Фуше использовал свои чрезвычайные полномочия для высылки таких людей из Парижа.

Как руководитель цензуры министр полиции контролировал прессу, которую он считал главной виновницей Французской революции. Фуше придерживался мнения, что издательское дело, особенно издание газет — одно из основ общественного порядка и в качестве такового является заботой полиции. Он предупреждал о «ранее неизвестном прессе общественного мнения». Традиционные ограничения, такие как религия, более не держат в повиновении общество, получившее доступ к прессе. Фуше наставлял издателей во время периодических встреч с ними и даже редактировал и исправлял авторские рукописи. А в это время его цензоры выискивали