Звезды сделаны из нас - Тори Ру

подобие спокойствия. Ныряю в пыльную подсобку-гримерную и задвигаю тяжелую портьеру, стиснув зубы, натягиваю концертный наряд и светлые балетки и смотрю в зеркало. Перехватывает дыхание, кончики пальцев покалывает статическое электричество: в нем кто угодно, только не я. Может, одна из подружек Глеба... Только намного красивее и ярче!..

Глубоко вдохнув, выхожу в люди. Даша и Анечка прекращают что-то живо обсуждать, выпучив глаза, бегут ко мне и устраивают допрос с пристрастием.

— Нелли, в каком салоне делала прическу и мэйкап?

— Дай визитку мастера!

— Из какого бутика платье?

— Новая коллекция или распродажа?

— Обижаете... Естественно, новая. Купила на каникулах, когда была в Москве.

— Наверное, стоит кучу денег...

— У меня там богатый друг.

Фрейлины Миланы с подозрением косятся друг на друга, но делают вид, что верят в мой бред, однако на всякий случай меняют тему:

— Хорошо разучила танец? На какой стадии ваши отношения с Артемом?

— Не все сразу! Скоро узнаете! — Душевно подмигиваю, и в груди распухает эго: все же возвыситься над серой массой чертовски приятно. Теперь я понимаю, почему звезды идут на все ради внимания и власти: это наркотик, от которого не так-то просто отказаться!..

Подлые ренегатши не утруждают себя даже банальными проявлениями приличия и откровенно игнорят свою некогда лучшую подругу Милану. Та сидит на самом крайнем кресле последнего ряда и, безучастно наблюдая за беготней и воплями вокруг, надувает пузыри малиновой жвачки.

Кажется, по причине невостребованности Милана впала в депрессию и окончательно сдалась: не комментирует мои недостатки, не ставит подножки, не посылает ехидные ухмылочки, не плюется ядом.

Теплая рука придерживает мой локоть, и передо мной вырастает Артем:

— Привет! Сногсшибательно выглядишь.

— Благодарю. Старалась не ударить в грязь лицом... — Чудесное превращение Миланы обратно в тихоню Людочку меня не на шутку тревожит, и я тихонько шепчу: — Как думаешь, что с ней?

— С кем? А, с Орловой... — Артем понимающе кивает. — Видишь ли, я попросил ее быть аккуратнее на поворотах и тебя не доставать. Она все осознала. Неплохая девчонка...

— Ах, вон оно что... — Он ждет благодарности, но я не просила Клименко меня спасать. Высвобождаю руку, отхожу подальше и с поддельным интересом слежу за репетицией вокалистки из девятого: девчонка звонко поет о том, как прекрасен этот мир.

Савкин и Бобров заметно возбуждены: подмигивают, причмокивают и посылают мне сальные улыбочки. В обычной ситуации ответом им стал бы поднятый вверх средний малец, но теперь я не имею морального права на подобные выходки.

Постепенно собираются гости: ученики, их родители и причастные к мероприятию учителя.

Завуч бледна, от нее несет корвалолом — от характерного терпкого запаха я снова заражаюсь паникой.

— Кузнецова! Красавица! — она одобрительно гладит меня по плечу, но тут же напрягается. — Где Клименко? Живо в малый зал на прогон! У вас пятнадцать минут!

— Сейчас найду! — Артема опять нигде нет, я мечусь в его поисках: растолкав малышей, выбегаю в коридор и налетаю на Милану — потускневшая звезда в одиночестве подпирает плечом стену возле входа в Логово ведьм.

Бормочу дежурное извинение и, внутренне подобравшись, чинно проплываю мимо, но подножек или тычков не следует.

— Нелли, подожди! — Вместо этого окликает она. — Желаю удачи. Сегодня твой звездный час.

Оборачиваюсь, чтобы послать ее подальше, но обнаруживаю, что Милана не глумится: в чистых глазах блестят слезы, губы дрожат. В памяти мгновенно оживают воспоминания о детстве и нашей дружбе: тогда Люду частенько обижали мальчишки, а я пускала в ход кулаки. Может, зря я так плохо о ней думала? Одна добрая фраза — и обиды, копившиеся годами, рассеиваются, будто их никогда не было. Как же хочется ее простить!..

— Спасибо, Люда, — прочистив горло, пищу я.

Мы долго смотрим друг на друга — выжидая, опасаясь, не веря, и она вдруг улыбается:

— Классное платье. Выступи с честью, не подведи школу.

В коридоре сияет осеннее солнце, квадраты света лежат на обшарпанном линолеуме, над ними мерцают золотые пылинки. И тут я понимаю, что нахожусь не в своей реальности, не в своем платье, не в своей коже. Я ведь знаю: Милане попало от требовательной мамы. Этот бал ей нужен гораздо больше, чем мне. В отличие от меня, ей есть что терять.

— Люд... Хочешь, выйди вместо меня, а? — я смотрю ей прямо в глаза, и они нисколько не изменились с того далекого лета дружбы. — У нас один размер, платье подойдет... А я просто пойду домой!

— Неля, я не готовилась... — перебивает Милана и, шагнув ближе, чеканит каждое слово: — Никому не отдавай то, что твое по праву. И не показывай слабости, иначе по ним ударят, поняла?

Подошедшие друзья-недостендаперы рушат волшебство момента и выводят меня из оцепенения:

— Девчонки, не нас ждете?

— Эх, Кузя, какая же ты красивая... — Стонет Паша. — Ты мне с пятого класса нравишься. Не знала?

— Но-но-но! Я бы попросил!... — в поле видимости нарисовывается Артем и оттесняет размечтавшегося Савкина к простенку. — Она занята!

У меня больше нет претензий к Милане, как и нет смысла изображать несуществующие отношения, но я все равно подыгрываю Клименко и с придыханием сообщаю:

— Да, дорогой Пашенька, ты опоздал.

Шутка заходит, присутствующие хохочут, я тоже не могу сдержать улыбку.

Слишком взрослые актеры в роли старшеклассников всегда вызывали приступ испанского стыда, а идиллические картинки крепкой школьной дружбы раздражали до зубовного скрежета. Но подростковые сериалы все же не врали: вот он, головокружительный красавец Артем, учится в моем классе, и дружелюбная атмосфера настраивает на сентиментальность и наворачивается слезами счастья. Мамина мудрость внезапно претворилась в жизнь: может, мы и правда переросли склоки?

Подтягиваются ребята — благообразные парни и девочки с горящими глазами и пылающими щеками.

Плотные шторы в Логове ведьм раздвинуты, теперь это просто старый, давно нуждающийся в ремонте кабинет, где отродясь не водилось нечисти.

Артем помогает мне взобраться на возвышение сцены, вслух отсчитывает такт и, опустив на талию теплую руку, демонстрирует несколько эффектных шагов, а я стараюсь не отставать.

Одноклассники с восторгом разглядывают нас, и я впервые в жизни расправляю в их присутствии плечи и наслаждаюсь таким простым и уютным чувством вовлеченности в коллектив. Сколько я потеряла, сторонясь их... Рассказать бы Глебу. Кажется, мы оба очень сильно заблуждались.

Интересно, как он там?..

— Кузнецова, Клименко, готовы? Три минуты! — растрепанная