Возвращение бумеранга - Олег Семергин-Каховский

Через полтора часа после этого Линц вместе со своей группой несся по шоссе в Хрувим. Засада на квартире Вацлава Крупки уже действовала.

Ни Вацлав, ни Ганка, находясь в гостях, к аресту были совершенно не готовы. Дверь на звонок открыла тетушка Ганки, и когда в комнату ворвались гестаповцы, молодые супруги совершенно растерялись.

Перед Линцем стояла задача арестовать хозяина явки и устроить на квартире засаду. В принципе, он с этой задачей справился. Однако Линц всю жизнь подходил к поставленным перед ним задачам творчески, поэтому после недолгого размышления он отправил Вацлава в Прагу к Абендшену, который проводил допросы лично, а Ганку повез обратно в Пардубице. Он решил организовать засаду по всем правилам, то есть сделать так, чтобы в случае появления кого бы то ни было дверь квартиры открыла Ганка. Тогда задержание будет происходить на квартире и засада станет многоразовой.

Когда Ганку привезли в Пардубице и в сопровождении всего лишь одного оперативника привели на квартиру, она сразу же прошла в заднюю угловую комнату и устало опустилась на кресло. Кресло стояло недалеко от окна, солнце уже склонялось к горизонту и наполняло всю комнату ярким светом. Сидя в кресле, Ганка несколько раз щурила глаза, когда при повороте головы лучи солнца попадали ей прямо в глаза, потом встала, подошла к окну, и задернула штору. Все это произошло так естественно, что никто не обратил на это внимания. Однако Ганку меньше всего беспокоило вечернее солнце задернув портьеру, она подала знак, что явка провалена. Ганка вовсе не ожидала, что кто-то может появиться на квартире, по крайней мере в ближайшие два дня, но сделала это для очистки совести.

Уже ближе к ночи пришел приказ из Праги засаду на квартире оставить, но Ганку срочно переправить в Центральное управление гестапо.

Иржи Потучек отправился в Пардубице, чтобы забрать на квартире Крупки запасные батареи для рации. Рация у него еще работала, но, по его подсчетам, батареи были на последнем издыхании: он это чувствовал по ослабевшему сигналу при приеме. О том, что Бартоша на квартире нет, он знал, но вот об отъезде Вацлава и Ганки его никто не предупредил. Иржи прогулочным шагом подошел к дому так, чтобы ему пришлось бы для того, чтобы попасть в парадную обойти дом почти кругом. У Иржи были свои понятия о правилах поведения и дисциплине, по этому поводу у него уже были неоднократные стычки с Бартошем, тот даже однажды потребовал от Лондона прислать ему нового радиста, чем очень развеселил Потучека. Однако сейчас Потучек, почти не задумываясь, взглянул на окно боковой комнаты квартиры Крупки. Штора на окне была задернута, что говорило о том, что явка провалена. До парадной оставалось еще метров тридцать, и у Иржи было время на раздумье. Здравый смысл взял верх, и Потучек прошел мимо парадной.

Если бы Потучек пришел на час раньше, то угодил бы прямиком в засаду, а если бы он покрутился около дома еще час, то увидел бы, как из парадной вывели Ганку и усадили в поспешно подъехавшую машину.

К десяти часам вечера перед Абендшеном вырисовалась полная картина подпольной сети. Сравнив результаты допросов и отчеты наружного наблюдения над некоторыми явочными квартирами, которые до появления Чурды числились всего лишь в подозрительных, штурмбанфюрер не сомневался, что парашютисты находятся в церкви Кирилла и Мефодия. Слишком многие из хозяев явок в последнее время ходили туда с какими-то вещами и продуктами. Причем раньше ни за одним из них такой страсти к благотворительности не чувствовалось. Он уже доложил об этом и Франку, и Далюге. Франк хотел этой же ночью устроить налет на церковь, но Абендшен при поддержке Далюге отговорил его от этого. По предварительным подсчетам, в церкви находилось около десятка парашютистов и без боя они явно сдаваться не собирались. По всей видимости в церкви должны были быть какие-то подвалы, а скорее вообще катакомбы, в которых и скрывались диверсанты. Абендшен сумел убедить, что надо подождать еще один день и за это время попробовать найти план подвалов и спланировать операцию по захвату. Сейчас он сидел и ждал тех, кого послал искать план.

Однако, когда к одиннадцати часам один из оперативников все же принес какой-то план церкви, выяснилось, что подвал там действительно есть, причем подвал большой, но вот плана самого подрала нигде не существовало. Чуть позже ему принесли очередной рапорт наружного наблюдения, выставленного около церкви. Рапорт подтвердил, что в церкви явно кто-то скрывается.

Абендшен вышел в коридор. В управлении царила необычная для ночного времени суета: как управление Протектората, так и пражское управление гестапо были приведены в повышенную боеготовность. Силы гестапо были пополнены сотрудниками СД, службы безопасности.

Абендшен прошел в комнату дежурного и поинтересовался, где можно найти штурмбанфюрера Фукса из СД. Фуксу отвели комнату одного из следователей.

Штурмбанфюрер оказался высоким худым мужчиной лет тридцати пяти, с живыми быстрыми глазами и очень грациозными движениями, под которыми чувствовалась недюжинная сила. Абендшен представился.

— Мне сказали, что вы должны сегодня вечером принести мне план катакомб, которые нам придется завтра брать. Вы их принесли? — спросил он у Абендшена.

Абендшен положил перед ним план, который ему только что принесли, и ответил:

— Точного плана подвала нет. Придется действовать по обстановке.

— Плохо, — покачал головой штурмбанфюрер, — зря только потеряли день.

— Когда вы собираетесь провести штурм? — поинтересовался Абендшен.

— Думаю, самое лучшее будет начать часа в четыре утра, — ответил Фукс, — как показывает опыт, в это время у караулов самая слабая бдительность.

— Разумно, — согласился Абендшен, — значит, у меня будет в запасе еще день. Возможно, кто-то из арестованных и знает планировку подвалов. Попробуем с этого конца, хотя надежды мало.

— Молчат? — усмехнулся Фукс.

— Дело не столько в этом, — покачал головой Абендшен, — сколько в том, что в церкви было очень мало народу. Я тут подумал о другом. Если в подвал церкви ведет только один вход, то это похоже на западню. Вряд ли парашютисты пошли на это. Скорее всего, там есть еще выходы. Нам надо завтра взять схему канализации и перекрыть там все возможные выходы. Нельзя дать им уйти.

— Предусмотрительно, — согласился Фукс, — Я завтра постараюсь этот вопрос решить, а ночью будем готовиться к штурму.

Предназначенная для штурма церкви группа была очень разнородной: здесь были и гестаповцы в полной форме, и сотрудники из СД, предпочитавшие гражданское платье. Все были собраны в большом зале: кто-то сидел и курил, кто-то проверял оружие, кто-то просто беседовал с товарищами. У входа стояли и беседовали Фукс и Абендшен.

— Мы еще днем проверили и перекрыли все возможные пути отхода, — говорил Фукс, — На всякий случай посадили группу даже в подвале расположенного напротив Политехнического института. Связи этого подвала с церковью мы не нашли, но вполне возможно, что там существует какая-нибудь слабая стена.