Свидетели времени - Чарлз Тодд

Он был тогда молодым полицейским и пришел в дом, где раздетый до пояса пожилой мужчина плакал и умолял, повторяя снова и снова, что не хотел причинить никому вреда. Но на кухне лежала его жена, гораздо моложе его, а на полу валялась корзинка, яйца из нее рассыпались по полу, некоторые разбились, их содержимое вытекло и смешалось с кровью. Судя по грязи на ее башмаках, она только что пришла из курятника, где собирала яйца.

Ее череп был пробит плотницким молотком, хватило одного удара, нанесенного сильной рукой мужа. Орудие убийства валялось рядом, брошенное, его конец был в крови, мужчина говорил, что чинил им ступеньки в подвал.

Ратлидж сейчас уже не помнил, из-за чего у мужа с женой вышла ссора. Он был тогда очень молод, еще верил в идеалы и не привык к убийствам. Мужчина стоял на коленях около тела жены и умолял ее встать и поскорее убрать все с пола. Ратлиджа охватил тогда приступ ярости. Он помнил, что ему самому захотелось поднять молоток и ударить этого мужчину.

Кровавая рана на лбу женщины — кровавая впадина — была очень похожа на ту, что была у Уолша.

Почему у него вдруг эти два убийства связались друг с другом? Наверное, потому, что он безмерно устал, и воображение сыграло с ним очередную шутку.

Пес снова подошел, держа в зубах тряпку и предлагая продолжить игру. Но Ратлидж не обращал на него внимания, уйдя в воспоминания и не осознавая, что ощупывает конец молотка, глядя перед собой невидящим взглядом. Он пытался понять, почему вдруг память подбросила ему картину из далекого прошлого? Он машинально взял тряпку и снова швырнул, запачкав пальцы липкой собачьей слюной. Хотел вытереть их о сено, не слушая Хэмиша, который все это время что-то говорил, но отвлекли воспоминания, спутанные и неясные. Как в госпитале во время полубессознательного состояния, вызванного действием наркотических лекарств.

Стряхнув воспоминания, он вернулся в реальность.

Итак, доктор не видел лошади, когда прибыл на место. И не мог ее осмотреть на предмет, есть ли кровь на ее копыте вместе с прилипшими волосами и кожей. А к тому времени, когда лошадь найдется, все следы исчезнут. Жалко. Это было бы еще одним подтверждением в цепочке доказательств Блевинса. Придется ждать, когда лошадь явится домой. А ему пора двигаться к Присцилле Коннот.

Его мозг все пытался составить мозаику, но усталость не позволяла.

Сколько таких молотков в Остерли или в радиусе двадцати миль от него?

Впрочем, какое значение это имеет? Тела убитых часто дают понять, каким образом наступила смерть. Но не всегда — почему. А в этом деле главным был вопрос — почему?

Он услышал слова, что твердил ему Хэмиш: «Иголка в стоге сена…»

Ратлидж обернулся к стойлам, где еще вечером находились три серые норфолкские лошади, и вспомнил, что видел тогда набор молотков на бороне, но его они не заинтересовали. Лошадь тонко заржала, видимо обеспокоенная запахом собаки и бензина, принесенного человеком. Желтый пес крутился у его ног, как будто радуясь, что может стать тайным участником кражи последнего коня.

Ратлидж ласково погладил лошадь по морде:

— Где твои соседи? А? Что-то надолго задержался твой хозяин…

Хэмиш быстро и неразборчиво что-то крикнул.

Ратлидж уловил какое-то движение за своим плечом, мелькнула темная тень, он успел пригнуться, ожидая неизбежного нападения.

Это была вторая лошадь, очевидно, она спала, опустив голову, и поэтому он не заметил ее. Разбуженная его голосом, она потянулась узнать, что происходит, шумно втягивая ноздрями воздух.

Это была Хани, та самая кобыла.

Она вернулась.

Когда Ратлидж пришел в себя и отдышался, он вошел к ней в стойло и, приговаривая ласково ее имя, провел рукой по вытянутой шее, потом по спине. По влажной потной шкуре пробежала волна дрожи. Держась одной рукой за ее спину, он нагнулся и приподнял заднюю ногу, но в тусклом свете не мог ничего разглядеть.

Лошадь смотрела на него, повернув голову, абсолютно спокойная и не делала попыток лягнуть незнакомца. Он поставил на землю тяжелое копыто и поднял другое.

Лошадь переступила, на мгновение показалось, что сейчас последует удар тяжелым копытом. И он уже видел себя, как Уолша, с пробитым черепом. Стена была так близко от его спины, что отступить было некуда. Для маневра нет места. Но лошадь только подвинулась вперед, как будто давая ему больше места.

Подковы не было.

Он поставил тяжелое копыто на место и осторожно провел рукой по лошадиному крупу — он был мокрым от пота. В густой гриве запутались веточки и листья, Хани скакала издалека и устала.

Он снова поднял копыто, лошадь глядела на него внимательными карими глазами. Она и не думала его ударить. Она была у себя дома, в привычной обстановке, поэтому не нервничала. Он ласково похлопал ее по шее:

— Ты умница, девочка, нашла дорогу домой…

Но где сам Рэндел?

Не вернулся до сих пор? Ратлидж заглянул на всякий случай в третье стойло, проверяя, но оно было пустым. Рэндел все еще искал свою кобылу.

Ратлидж положил молоток на место и вышел из амбара.

В лесу кричали вороны и посвистывал резко фазан.

Его ждала Присцилла Коннот, надо было ехать.

И тут его удивил Хэмиш: «Женщина никуда не денется. Жди фермера».

Нет, надо закончить то, что начал. Дело с Уолшем будет закрыто, доктор в Харли наверняка уже осмотрел труп. Здесь ему больше нечего делать, он и так впустую потратил ночь. И утро. Не надо забывать, что дело ведет Блевинс, а не он.

Пес не отставал, и Ратлидж потрепал его за уши. Уолш мертв. С этим кончено. Что бы там ни считал Хэмиш, теперь надо думать о живых.

Дом фермера, недалеко от которого нашли в разбитом автомобиле Присциллу Коннот, как и большинство таких домов, стоял вдалеке от дороги, и к нему вела извилистая подъездная колея, она преодолевала легкий подъем и упиралась в грязный фермерский двор. Пахло теплым навозом, запах шел из сарая, где был коровник, и сейчас его чистили. А стадо в это время направлялось на пастбище самостоятельно, путь туда был коровам привычен и не требовал участия человека. Дорожка, вымощенная каменными плитками, упиралась в изгородь, потом раздваивалась. Одна, огибая дом, вела к парадному входу. Ратлидж оставил машину около сложенной груды кирпичей, накрытых просмоленной парусиной, и направился через двор к двери, которая, как он решил, вела на кухню. Дверь распахнулась прежде, чем он к ней подошел.

Показалась женщина, ее седые волосы были забраны назад в узел, поверх темного платья был надет теплый свитер.

— Инспектор Ратлидж? — громко спросила она, в голосе прозвучало беспокойство.

— Миссис Даннинг? Я только что встретил вашего мужа на главной дороге. Он привел людей, чтобы вытащить из кювета автомобиль мисс Коннот.