Пароль «Аврора» - Мила Бачурова

– Н-да… – Вадим побарабанил пальцами по столу. – Знаешь, а ведь Сергей Евгеньевич ошибся, когда решил, что Сталкер отдал тебя в жертву Золотому Шару… У старика ведь даже приступ из-за этого случился – суеверен был, хоть и не признавался никому. А я сейчас смотрю и думаю, что как раз Артура-то из тебя и не получилось.

– Эм… – Кирилл подвис, недоуменно приподняв брови.

– Не читал, – кивнул Вадим, – старинной фантастикой не увлекаешься, понимаю. Да я, честно говоря, и сам не поклонник, прочитал в свое время постольку-поскольку. А Сергей Евгеньевич книгу обожал. Ты зайди к нему в кабинет, «Пикник на обочине» на полке стоит. Можешь взять на память.

– Спасибо. Только я…

– Не понимаешь, – кивнул Вадим. – Естественно. Вкратце, так: главного героя зовут Рэдрик. Он – сталкер. Это что-то вроде профессии, опасной, но прибыльной. И есть парень по имени Артур – прекраснодушный юноша, отправившийся вместе с Рэдриком в путь за аллегорическим счастьем, а в итоге принесенный им в жертву. Прозвище Рэда нынешнего – твоего друга – мы, разумеется, здесь в Бункере ни разу не слышали. Ну, Рэд и Рэд, у адаптов вообще имена – одно заковыристее другого. А вот когда вы вернулись и прозвучало слово «сталкер», у Сергея Евгеньевича, видимо, сработала ассоциация. Он решил, что ты погиб. Что тебя, как Артура, принесли в жертву… Кирилл, кстати, в этой книге тоже был. Он – ученый, изучал образцы того, что приносил из Зоны Рэд. Пытался набиться ему в сопровождающие, но так никуда и не пошел – погиб в результате своих исследований.

Кирилл нахмурился.

– И что вы хотите сказать?

– Хочу сказать, что ты сам роешь себе могилу! – сердито бросил Вадим. – Вбил в голову какую-то ерунду и настойчиво пытаешься ей следовать! Тебя и в жертву-то приносить не надо, сам летишь в пропасть. Добровольно и с песней! Вот что я хочу сказать. Разубеждать тебя, я так понимаю, бесполезно?

– Вы правильно понимаете. Извините, ладно? Я правда не могу по-другому. Попрощаться еще зайду.

Кирилл встал и пошел к двери. Вадим дернулся было остановить, но передумал. Махнул рукой и сел, тяжело облокотившись на стол. Вспомнил, что академик Кулешов, вбив что-то себе в голову, никого не слушал и ни перед чем не останавливался.

***

– В общем, вопрос-то у меня единственный. – Кирилл повернулся к Олегу. – Может, со мной пойдешь? Там, – он мотнул головой в сторону институтских ворот, – твои мозги очень нужны, поверь! И время дорого. Жизненный темп ускорился, понимаешь? Я все голову ломал, отчего борщевик в Вязниках так быстро помертвел. На ультрафиолет грешил, на температуру, два и два сложить не мог. А, пока в плену был, дошло. Жизненные процессы ускорились, а жизненный цикл – сократился. Это и Елена Викторовна отмечала, я помню – но всерьез-то никто не исследовал! Собираем по два урожая в год, кивая на изменившиеся климатические условия, и радуемся. В упор не хотим замечать, что даже наш человеческий организм лет в тринадцать-четырнадцать уже готов к воспроизводству, а к сорока – состаривается.

– Вадиму Александровичу тридцать семь, – обескураженно проговорил Олег, – и Елене Викторовне столько же… Они не выглядят стариками!

– Правильно. Потому что на поверхность не выходят. Ты тоже, по сравнению со мной – пацан сопливый, хоть я и младше на полгода.

– Тоже мне, дед нашелся!

– Не веришь – давай к зеркалу подойдем. Я сейчас выгляжу лет на пять взрослее.

Олег невольно скользнул взглядом по темному, как у адаптов, лицу Кирилла. Он раздумывал над услышанным.

– То есть, ты хочешь сказать, для нас – тех, кто на поверхности почти не бывал, – жизненные процессы остались теми же, что и были? И мы проживем столько же, сколько люди жили раньше, лет до семидесяти-восьмидесяти?

– Примерно.

– А ты и Дашка, если не вернетесь – только до сорока?

– Угу.

– Так нечего вылезать, сумасшедшие! – Олег покрутил пальцем у виска. – Для чего вам жить на поверхности?

У Кирилла затвердело лицо.

– Мне казалось, что доступно объяснил. Для того, что наши с тобой и Дашкой головы нужны в первую очередь там! Ты знаешь, что вокруг происходит? Знаешь, что Герман уже три месяца здесь не появляется – во Владимире к посевной готовится, наконец-то порядок там навел? Знаешь, что те из ребят, которые вводили себе нижегородский порошок, до четырех часов открытого солнца спокойно выдерживают – и это не предел? Олежка! – Кирилл хлопнул приятеля по плечу. – Там столько всего сделать нужно – голова кругом идет! А ты спрашиваешь, зачем! А с Вадимом я еще и из-за этой его дурацкой «программы» поцапался. Ты ведь слышал, как он планирует распорядиться вакциной?

– Конечно. Вадим собирается вырастить новое поколение, новых ученых. Все логично, по-моему…

– Нет тут ничего логичного! Вырастить тех, кто продолжит сидеть под землей?.. И чем дальше, тем меньше будет знать, что происходит на поверхности?.. Это неправильная жизнь, Олежка. Вечно прятаться – нельзя.

Олег вздохнул.

– По-моему, мы с тобой на разных языках говорим. Я тебе пытаюсь объяснить, что семьдесят лет лучше, чем сорок. А ты – будто считать разучился… Какая разница, что там нужно делать на поверхности, если от этого жизнь – твоя жизнь! – сократится вдвое? И ты добровольно готов на это пойти? Потому что, видите ли, там ты нужнее, чем здесь? Прости, но это самоубийственный бред. Я очень надеюсь, что ты передумаешь. И сумеешь переубедить Дашку.

Кирилл задумчиво смотрел на Олега.

– Надо же, – проговорил он. – А в детстве ты, вроде, нормальный был.

– Представь себе, я думал так же! И до сих пор надеюсь, что ты от своей затеи откажешься.

– Зря.

Кирилл обулся. Спрыгнул со скамейки и быстро пошел к Институту.

Олег запыхался, пытаясь его догнать. Обиженно прокричал в спину:

– Ты меня подождать не хочешь?

– Мне некогда ждать, – не оборачиваясь, мотнул головой Кирилл. – Слишком мало жить осталось.

В Вязниках усталый парень по имени Никита определил Стеллу на работу в овчарню. Напряженно выслушал невеселый рассказ и, подумав, кивнул.

– Маринки дома нету, – объяснил он, – вчера гонец прискакал. Командирша бойцов собрала и рванула, как ошпаренная, бункерного твоего спасать. Вернется – разберется с тобой. А пока… – Никита почесал в затылке. – Прости, но на халяву кормить не буду. Рабочих рук у нас мало, а девка ты здоровая. – Задумчиво посмотрел на ухоженные Стеллины ладошки. – К работе, вижу, непривычная…

– Я могу, – торопливо заверила Стелла, – когда маленькая была, мамке на ферме помогала. Это потом уже… забрали.

– Ну и ладно тогда, – кивнул Никита. – Пошли, с девчонками познакомлю.