Муж моей сестры - Милана Стоун

— Уважаемый, почему буяним?

Сейчас главное не нервничать. Спокойно его выслушать и никому рожу случайно не набить.

— Что происходит? Что с ней?

— В чувства привели. Сделали промывание желудка, явное отравление. С ней и с ребенком все в порядке. Сейчас ваша жена спит крепким сном, — говорит он, а у меня с души падает тяжелый камень. — Но ее состояние мне не нравится, скажите, давно это с ней происходит? Чем она питается? Какие таблетки принимает? Постарайтесь вспомнить все, что может быть не указано в ее медицинской карточке.

Доктор заваливает вопросами, а я же мало, что знаю, да и в голове такой хаос, что единственное, что я сейчас хочу, чтобы это поскорей закончилось.

— Да, ей часто плохо. Питание отличное, все свежее, сам это ем, и никаких отравлений нет. И ничего она не пьёт.

Точно не пьёт, я бы заметил.

— Странно это все. Мы взяли анализы, ждите результатов.

— Анализы уже брали, — нервно тру уставшее лицо.

— У меня есть одно подозрение. Я вам сообщу…

Мужик уходит, а я продолжаю сидеть и ждать, когда меня к ней пустят.

П*здец, как же испугался. Сам себя не узнаю, никакого контроля.

А если бы с ними что-то случилось? Как бы я смог это перенести.

Черт, это же надо было так вляпаться. 

Вот же бл*дство! Как же раньше спокойно жилось без всех этих страхов, опасений за чужую жизнь. Никто не был нужен, ты сам по себе, ни за кого не отвечаешь. А сейчас две жизни зависят от того, смогу ли их защитить.

Нет, я не боюсь ответственности, но как же дерьмово от того, что, по сути, ничего сделать не могу.

К Еве разрешили зайти ближе к вечеру, проведать, только она спит, благо на щеках уже играл румянец. Капельницу поставили, медсестру к ней приставили, которая ни на шаг от неё не отойдёт. Только теперь могу вздохнуть спокойно.

Не могу долго находиться в клинике. Нужно развеяться, собрать мысли в кучу, только видеть никого не хочу.

Привёз Еве необходимые вещи.

Остаток вечера провожу в машине и только поздно ночью возвращаюсь домой. И сразу накрывает апатия, потому что Ева меня не встречает, не кидается на шею, не зацеловывает и не жалуется на колючую щетину. Не рассказывает, как прошёл ее день, не заваливает вопросами, как прошёл мой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ П*здец. Без неё я словно труп, никакого настроения, никаких эмоций, ничего. Пусто. Везде без неё пусто.

Так проходит ночь, наступает следующий день. Сижу в своём кабинете и только и делаю, что бухаю. Сжимая в руке маленькую коробочку. Открываю, видя кольцо, что стоит целое состояние.

Я давно должен был сделать ей предложение, да все никак не мог собраться, думал, что херня это все, что и так сойдёт. А нет. Не сойдёт.

Хочу, чтобы статус у нас был официальный, чтобы Ева ни о чем не переживала.

Слышу стук и отрываю тяжелый взгляд, перевожу на массивную дверь, что медленно открывается, являя взору крайне нежеланного в такой момент человека.

Ира. Морщусь в отвращении.

Надо ее уволить. Нечего ей шарахаться по дому, ведь то, что Ева ее периодически видеть может, на нее плохо может влиять.

Как раньше я об этом не подумал? И мелкая главное молчала, стоило ей только намёк недовольный кинуть, как эта бы сразу вылетела. Но она же такая добрая, услышала сопливую историю с больной матерью и защитила.

— Что?

Девка мнётся, а я разглядываю ее внимательно. Они с Евой примерно одного возраста.

Симпатичная, конечно, но не то, нет в ней той невинной красоты как у моей девочки. И глаза у неё вроде обычные, но проглядывается сучья натура, как бы она не пыталась это скрыть.

Сиськи свои маленькие вывалила, как могла, ещё немного и соски будут видны. И что это за бл*дская юбка на ней.

Зачем пришла? В койку ко мне запрыгнуть решила? Раньше даже не думал бы, быстро на клык накинул, но сейчас тошно только от того, что об этом подумал.

— Артур Леонидович, я хотела спросить… — не стесняясь, подходит ближе, становясь возле моих раздвинутых ног. — Что с Евой? Вы так быстро уехали вчера. Она потеряла ребёнка? Мы все так волнуемся…

Не волнуется она. Вижу, как алчно блестят глаза, особенно, когда ее взгляд падает на мою голую грудь, проходится ниже, только там затишье.

— Тебе какое дело? — делаю глоток из стакана, приподнимая бровь. — И вообще, чтобы до возвращения Евы тебя тут не было.

Рук дома и так хватает, так что без неё обойдёмся, да и всегда можно других нанять.

Ира поджимает губы, наклоняется, кладя свои руки мне на плечи.

— Вы такой напряженный, можете мне рассказать о случившемся. Вам станет легче. Потеря ребёнка — это ужасно. Артур…

Что за х*йню она несёт? Хватаю ее за клешни и откидываю в сторону. Неадекватная.

— Пошла на х*й отсюда! — ору не человеческим голосом.

От неожиданности служанка подпрыгивает на месте и спешит как можно скорее скрыться из вида. После того, как она сваливает, могу выдохнуть, беру в руки телефон и в десятый раз читаю сообщение от Евы, про то, что с ней все хорошо, и она хочет ещё поспать.

Пишет, что любит. Моя крошечная девочка, а я-то тебя как…

Дни проходят слишком напряжено. Дел на работе завал, а я ни о чем не могу думать, кроме как о том, когда же можно будет привезти Еву домой. 

Приезжаю каждый день, но на долго не остаюсь, так получается, то у нее постоянные процедуры, то мне срочно нужно уехать. Сегодня дали ответ, что можно ее забирать. И как только просыпаюсь, то без промедления отправляюсь в клинику.

Перед тем, как зайти к врачу, что позвонил мне вчера к вечеру и сообщил, что нам стоит обсудить кое-что, я быстро забегаю к ней в палату, проверить, готова ли она отправиться домой.

Мне нужно решить ещё некоторые дела по городу, поэтому помог собрать накопившиеся вещи и проводил к машине, где ждал водитель.

Не могу нарадоваться, когда вижу ее застенчивую, до боли любимую улыбку и озорство во взгляде. Ей лучше, это видно. Она буквально светится как уличный фонарь.