Период полураспада. В ядерном аду - Алексей Махров

– Непременно! – с чувством ответил Пашка. – Вот как отобьемся, так и начнем… процесс наказания!

– Ты смотри, солдатик, не обмани! – пропела девушка. – А то обещать-то все горазды, а как до дела доходит… А то уж я тут по… наказаниям соскучилась! В этом сраном городке или мальчишки безусые, или толстопузы, у которых елду за складками жира не видно! Или вообще пидоры!

От слов о «наказании» упомянутый орган Скорострела зашевелился в штанах. Панкратов за спиной негромко кашлянул.

– Ой, и что это я расчувствовалась? – всплеснула руками Катя. – У нас тут война, а я о своем, о девичьем! Это твои танки на опушке леса, солдатик?

– Мои! Только это не танки, а боевые машины пехоты – транспорты для перевозки людей, – пояснил Пашка.

– Лейтенант принес чип-ключ, который может активировать автоматическую систему обороны! – объявил Панкратов.

– Ой! Неужели правда? – с детской непосредственностью сказала Катя. – Тогда вам сюда!

Катерина Матвеевна, жестом пригласив следовать за собой, подвела парней к стоящему у дальней стены отдельному маленькому пульту. Здесь присутствовала только стандартная компьютерная клавиатура и всего один монитор.

– Вот! – сказала Катя, ткнув пальцем в небольшую панель, прикрытую прозрачной пластиковой крышкой. Под крышкой виднелась щель, совпадающая размерами с ключом.

– Ну… что же… – Паша решительно отодвинул обоих Панкратовых в сторону и, с натугой открыв, вернее, буквально отломав предохранительную крышку, вставил чип-ключ в приемное устройство. Секунд пять ничего не происходило, словно система недоверчиво принюхивалась к попавшему в нее постороннему предмету, прикидывая: свой он или нет. Потом на панели мигнул красный светодиод. Загорелся и погас. Еще секунд через пять светодиод снова зажегся и продолжил гореть ровным светом. Где-то (Пашке показалось, что прямо за торцевой стеной) что-то запищало, затем за писком стал слышен звук разгоняющихся на рабочие обороты вентиляторов.

Пыльный монитор щелкнул, и по экрану вдруг побежали строчки непонятных символов. Бегали они довольно долго, видимо, система самотестировалась. Пара минут, и абракадабра сменилась затейливым символом – заставкой загрузочной программы. Писк прекратился.

– Работает! – почему-то шепотом сказала Катя и на радостях выдала трехэтажную матерную конструкцию.

Скорострел опасался, что система сейчас начнет спрашивать пароли и логины, но, видимо, чип-ключ являлся неким абсолютным мерилом доверия. После загрузки на экране висела только одна надпись: «Включить автоматический режим?» И две виртуальные кнопки: «Да» и «Нет». Кнопка «Да» была подсвечена красным, намекая на правильный ответ. Катя боязливо протянула руку и щелкнула клавишей «Ввод». Кнопка «Да» мигнула, где-то за стенкой раздался громкий «Пи-и-и-и-ип!», и надпись сменилась. Теперь на экран крупно выводилось сообщение: «Запуск автоматического режима». Под этой фразой бегали цифирьки процентного выполнения.

Почти пять минут ребята завороженно следили за сменой цифр. Вот уже половина! Вот перевалило за семьдесят! А вот подбирается к ста! Девяносто восемь, девяносто девять… Сто! Сто процентов выполнения! Надпись на экране гласила: «Автоматический режим запущен», а чуть ниже: «Задействовано» – и далее в столбик:

«камеры слежения – 78 процентов;

пулеметы – 28 процентов;

гранатометы – 32 процента;

огнеметы – 5 процентов;

противопехотные мины – 66 процентов;

фугасы – 72 процента».

– Маловато, но я ожидал худшего! – резюмировал Павел.

Панкратовы не ответили. Они продолжали пялиться на монитор, словно загипнотизированные. Тогда Скорострел толкнул Василия в плечо.

– Эй, лейтенант! Дай команду своим пропустить мою роту в город! – Надо было ковать железо, пока горячо. В смысле, что степень доверия к представителю Красной Армии сейчас должна быть максимальной.

– А? – с трудом очнулся Панкратов. – Да, да… секундочку!

Он отошел к двери и стал крутить ручку на полевом телефонном аппарате, который примостился на краю пульта. Совершенно определенно этот аппарат был поставлен здесь гораздо позже всего остального оборудования. Уж больно чужеродно он смотрелся на общем фоне. Наверняка при работе системы в нормальном режиме операторы могли связываться с наземными войсками как-то иначе.

Пашка нажал тангенту и вызвал Сухова. Безуспешно, видимо, подвал был хорошо экранирован. Пришлось подниматься наверх. Но не успел лейтенант выйти из подъезда дома, как его окружил десяток пухлых мужичков, обряженных в синие робы с огромными (размером с блюдце) посеребренными бляхами на груди. На головах молодцев красовались странные головные уборы, напоминающие фуражки, но с очень высоким околышем и многоугольной тульей. Причем околыш был белым, а тулья красной. В руках мужички держали увесистые дубинки.

– Эй, ты! – нагло обратился к Пашке обладатель тройного подбородка и широкого шеврона на рукаве. Наверное, старший по званию. – Руки вверх! Ты арестован!

«Вот тебе и спас горожан от страшной мучительной смерти! Что особенно хреново – я практически безоружен. Практически – потому как кое-что в заначке все-таки имею…»

– На каком основании? – вежливо спросил Павел.

– Че? – вылупился на него пухлячок. – Какое тебе еще основание, дурила?

– Фалангер! Ты чего творишь?! – Из подъезда вышел Панкратов. – Какой, на хрен, арест? Совсем совесть потерял? Этот человек – наш гость!

– А мне насрать, гость он или нет! – развязно ответил Фалангер. – Господин председатель насчет него никаких указаний не давал! Так что, сапог, заткнись! Эй ты, морда! Давай, не балуй – руки вверх! – И, повернувшись к своим, скомандовал: – Сашенька, золотце мое, обыщи его!

Сашенька, совсем еще молодой, лет восемнадцати, парень, но уже имеющий нехилое пузо и покрытые вулканическими прыщами отвисшие щечки, шагнул к Скорострелу.

«Ага, счаз-з-з!!! Сдамся я вам! Только шнурки поглажу!»

Легкий взмах левой рукой, и в Пашкину ладонь попадает закрепленный в рукаве бушлата на резинке округлый предмет. Прыщавый подошел вплотную и недоуменно замер. Никак не сообразит, бедолага, отчего это арестовываемый не торопится выполнять команду и поднимать ручки ввысь. Пашка максимально добродушно улыбнулся прямо в заплывшие жиром глазки Сашеньки и поднял ладонь на уровень его лица. Прыщавый машинально скосил взгляд и натурально обомлел – розовые щечки побелели, а на лбу выступила испарина. На ладони лейтенанта лежала ручная граната Ф-1, именуемая в народе «лимонкой».

Скорострел быстрым движением выдернул кольцо (усики на чеке были отогнуты заранее) и, сделав пару шагов вперед, любезно поднес гранату прямо к носу Фалангера. Как только тот рассмотрел, что же именно Паша сжимает в руке, то попытался отшатнуться, но, похоже, силы мгновенно оставили его – их хватило на жалких полшажка.

За спиной Скорострела раздался звук, похожий на треск рвущейся ткани, и вдруг резко потянуло дерьмом. Похоже, что прыщавый Сашенька обосрался со страха.