День, который никогда не настанет - Куив Макдоннелл

— Пошел отсюда, шакал сраный.

— Слушайте, я не хочу проблем, — сказал Пол. — Я просто…

— Не хочет проблем, Дино, — перебила женщина. — Звучит так, будто он тебя не уважает.

— Это моя улица, чувачок. Ни хуя не понятно? Я ее держу.

— А пупок не развяжется?

Пол сам удивился этим слетевшим с губ словам. Объяснить их можно было лишь тем, что он устал, стрессанул и пребывал на взводе. Вообще-то он был не из тех, кто противостоит превосходящей силе, не говоря уже о провоцировании насилия сарказмом. Две вещи Пол заметил одновременно: ярость, исказившую лицо толстяка, и восторг, мелькнувший в глазах женщины, стоявшей позади него с неприятной ухмылкой.

— Йоу, чувак, он прямо-таки хуевертит тебя, Дино. Где братанское уважение?

В обычных обстоятельствах Пол нашел бы забавной эту дублинскую ублюдочную версию американского уличного сленга. Однако в обычных обстоятельствах он бы с ней и не познакомился.

— Послушайте, я…

Здоровяк неожиданно быстро бросился вперед, ухватил Пола за рубашку левой рукой и одновременно стукнул правым кулаком в лицо. Яркая вспышка удара ослепила Пола, он срикошетил от ближайшего фонарного столба, споткнулся о бордюр и тяжело рухнул на асфальт коленями. Позади себя он услышал лай Мэгги и несколько ругательств, после чего его накрыло тяжелой лавиной, швырнувшей его лицом на дорогу и выбившей весь воздух из легких. Толстяк лежал на нем, отбиваясь от разъяренной немецкой овчарки, в то время как Пол извивался всем телом, пытаясь вылезти из-под его огромной туши. В глазах стало темнеть, во рту появился металлический привкус крови. Повернув голову, Пол увидел, что Мэгги вцепилась зубами в голень толстяка, который чуть ли не завывал от боли. Вдруг Мэгги болезненно взвизгнула, когда парень в футболке с «Юнайтед» нанес ей такой силы пинок, что она улетела за пределы видимости.

Толстяк начал колотить по затылку Пола. Удары получались не очень сильными, но от кумулятивного эффекта у него закружилась голова. Пол извивался как мог, будучи не в силах высвободить руки. Толстяк надавил сильнее. Паника Пола росла и росла, поскольку он не мог дышать. Он стал брыкаться и извиваться с отчаянной яростью, и ему удалось немного развернуть тело. Увидев перед собой Боба Марли, он вонзил зубы в татуированную плоть. Язык ощутил вкус лосьона для загара и соли, а затем и других вещей, о которых ему совсем не хотелось думать. Толстяк вскрикнул и отпрянул. Пол сипло вдохнул и выкашлял изо рта кусок чужой кожи.

Когда он поднялся на колени, вокруг царил хаос. Он слышал рычание Мэгги и несколько голосов, перекрикивавших друг друга. Вспышки неба, ног, асфальта. Кто-то пнул его ногой в голову, но промахнулся, нанеся лишь скользящий удар. Толстяк орал как резаный.

Пол ощутил рвотный спазм, но наружу ничего не вышло. Затем его опять пнули — на этот раз в живот. Он почувствовал, как внутри что-то хрустнуло, но успел ухватить ногу и повалить ее владельца на землю.

Что-то ударило в спину.

Опять рычание.

Кто-то пнул его по ногам, затем раздался звук быстрого движения, и нападавший споткнулся о Пола.

Перед глазами мелькнула собачья шерсть, раздался очередной поток ругательств.

Затем толстяк поднялся на ноги и, пошатываясь, заковылял прочь.

— Все, я сваливаю.

Пол сумел опять перевернуться. Трое мужчин и женщина уже уходили. Двое шатались, у всех из разных мест вытекала кровь.

Мэгги хромала за ними, рыча.

— Мэгги, — сказал Пол.

Она продолжала идти.

— Мэгги!

Собака остановилась и посмотрела на Пола. Затем развернулась. Боевой дух, похоже, покинул ее, и она медленно заковыляла обратно, держа переднюю левую лапу над землей.

Пол сидел на тротуаре, держась за ноющие болью ребра, когда Мэгги подскочила и лизнула его в лицо.

Он потрепал ее за холку.

— У тебя реально из пасти воняет.

Он чувствовал головокружение, и, когда адреналин начал покидать тело, нахлынула боль. Он вытер кровь с лица, стараясь о ней не думать. Пол плохо переносил кровь — как свою, так и чужую.

Некоторое время он сидел в тишине с закрытыми глазами в компании с тяжело дышащей Мэгги. Когда голова стала клониться вперед, Мэгги громко гавкнула.

— Все верно. Ты права.

Пол с трудом поднялся по стене и, прихрамывая, подошел к двери букмекерской конторы. Еще чуть-чуть, и она бы провалилась внутрь. Пол сумел протиснуться в образовавшуюся щель, не причинив двери еще большего ущерба.

Под ногами захрустело битое стекло. Внутри вдоль стен стояли полукруглые столы с привязанными к ним писчими ручками да игровые автоматы, сверкавшие яркими цветами. Оставшееся пространство занимали широкоэкранные телевизоры. В конце комнаты полущит из толстого стекла защищал конторку, за которой стояла женщина лет пятидесяти. Обеими руками она держала перед собой большой кухонный нож.

— Я не собираюсь причинять вам зло, — сказал ей Пол.

— Хм, да? Тогда я причиню тебе зло! Убирайся, пока я не отрезала тебе яйца!

Пол поднял руки, поморщившись от боли в животе.

— Слушайте, я… в смысле мы, — он указал на Мэгги, — только что отбились от ребят, которые пытались сюда вломиться.

— Я знаю, — она кивнула на экран возле себя. — Я видела по камерам наблюдения. Но это не значит, что тебе можно тут грабить.

— Я просто хочу позвонить с вашего телефона. Проверить, все ли в порядке с моим другом.

Женщина решительно помотала головой.

— За конторку заходить нельзя.

— Слушайте, я просто…

— Меня вообще не должно здесь быть. Босс попросил задержаться и привести в порядок бухгалтерию. За те деньги, что мне платят, я не обязана отбиваться от кровоточащих орд и их бешеных собак!

Пол посмотрел на Мэгги. Собака спокойно сидела, зализывая лапу.

— Я вам честно говорю, мне нужно только…

Пол замолчал. Секунду назад его взгляд блуждал по одному из больших экранов на стене, демонстрировавшему новости о беспорядках. Но теперь телевизор показывал иное: фрагмент дороги, в которой Пол с трудом опознал Сэнди-Вэй. На заднем плане виднелся дом Хартигана, вернее, то, что от него осталось. Пожарные заливали обломки из двух брандспойтов.

Корреспондент с испачканным сажей лицом что-то вещал в камеру. Пол понятия не имел, что именно, поскольку звук был выключен, но это уже не имело значения. На заднем плане бродил случайно попавший в кадр долговязый идиот с длиннющими конечностями, болтавший о чем-то с врачом. Он выглядел суматошно даже по меркам своего обычного состояния и, судя по диким хаотичным жестикуляциям, описывал то, чему стал свидетелем. Медик терпеливо кивал в знак сочувствия, аккуратно подталкивая Фила к одной из машин скорой помощи.