Так держать - Рейнбоу Рауэлл

– Не уверен, что доверяю тебе, – шепотом отвечает Сноу.

Он кладет вторую ладонь мне на живот. Чувствую, как тот куда-то проваливается. Я про живот.

– Но…

Сноу пожимает плечами.

Потом водит ладонью по моему животу, и я закрываю глаза. Как же приятно! Так приятно! А еще я снова хочу поцеловать Сноу.

Прошлой ночью мы целовались так, что у меня саднило губы. Поцелуи Сноу были такими глубокими, что я боялся обратить его своей слюной. Он нависал надо мной, опираясь на все четыре конечности, а мне приходилось тянуться к его губам, но я не возражал. И сделал бы это снова. Ради Сноу я перешагну любую черту.

Я люблю его.

И ему это нравится больше, чем соперничество.

Саймон

Будь здесь Пенелопа, я бы сказал ей, что она ошибалась на мой счет. Она уверена, что я решаю все вопросы мечом. Но видимо, я так же могу разбираться с проблемами при помощи губ – каждый раз, когда я прижимаюсь к Базу, он замолкает и закрывает глаза.

Будь здесь Пенелопа, она бы заставила меня все ей объяснить. Слава магии, пока ее здесь нет!

Мои пальцы скользнули между пуговицами рубашки База: у него теплая кожа.

Кто-то прокашливается. Баз резко выпрямляется, отстраняясь от моих губ. Я отпрыгиваю от него так быстро, будто телепортировался.

Под аркой двери стоит его горничная, или няня, или кем она им приходится. В черном платье и белом фартуке.

– Мистер Питч…

Должно быть, ей доплачивают за то, что она якобы ничего не замечает. Женщина даже не моргнула. Или же целующиеся парни – не самое страшное, чему она стала свидетелем. Еще ведь бывают допросы и принесение в жертву разных животных.

– К вам гости, – говорит она. – Две юные леди.

– Спасибо, Вера, – без тени смущения отвечает Баз. – Пригласи их сюда.

Он поправляет рубашку и приглаживает волосы.

– Леди? – повторяю я. – То есть не одна?

– Агата, – говорит Баз, глядя мимо меня, – добро пожаловать. Привет, Банс.

Я круто разворачиваюсь. В дверях библиотеки стоят Пенелопа и Агата: наверное, не стали дождаться, пока горничная вернется за ними. Пенни с жадностью оглядывает полки. Агата смотрит на меня.

– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я.

– Баз нас позвал, – говорит Пенни.

Она заходит в комнату и передает мне тарелку имбирного печенья в полиэтиленовой обертке.

– А что ты здесь делаешь? – спрашивает меня Агата.

– Агата была у меня в гостях, – объясняет Пенни, – и приехала на своей машине, поэтому…

– Заходи, пожалуйста, Агата, – приглашает ее Баз. – Хотите что-нибудь выпить?

– Я буду чай, – говорит Пенни.

– Превосходно, – отвечает он, проходя мимо Агаты и скрываясь за дверью.

– Что здесь происходит? – спрашивает Агата. – Пенелопа не сказала, куда мы едем. Саймон, что ты здесь делаешь?

Я хмуро смотрю на Пенни.

Она снимает полиэтилен с тарелки и берет печенюшку:

– Я же не знала, что можно рассказывать, а что нет! И вряд ли она бы меня подвезла, скажи я, куда мы едем. Саймон, вам двоим пора двигаться дальше. Если ты добился мира с Базом, то и с Агатой получится.

– Временный мир, – говорит Баз, вернувшись с чаем и тарелкой фруктов.

Наверняка он использовал магию.

– Я разолью чай, – предлагает Пенни.

– Временный мир? – спрашивает Агата; Пенни передает ей чашку с чаем. – Вы что, обезумели все? – Она возвращает чай. – Я не буду это пить.

Баз смотрит на меня:

– Твой выход, Сноу. Ты ей доверяешь?

Агата кипит от злости:

– Доверяет ли он мне?

– Конечно, – отвечаю я.

В какой-то мере это даже правда. Я верю в то, что Агата не злая. Но я не стал бы ей доверять, если бы она осталась наедине с Базом, хотя в свете последних событий стоит все переосмыслить.

– Агата… э…

– Мы пытаемся выяснить, кто убил мать База, – вмешивается в разговор Пенелопа.

– Ее убил Тоскливиус, – говорит Агата.

Пенни поднимает свою чашку, одновременно жестикулируя:

– По ее словам, это не так.

Агата выглядит растерянной. И раздраженной.

Я смотрю на База. Мне кажется, эту часть истории должен поведать он, насколько сам захочет, но Баз отходит к магнитной доске и принимается заполнять колонку «Все, что мы знаем»: привидения, Гости, вампиры. Пенни вскакивает на ноги, когда Баз добавляет к списку «Никодемус».

Я сажусь на ее место на диване рядом с Агатой.

– Когда все это началось? – спрашивает она меня.

– Когда приоткрылась Завеса. Наташа Гримм-Питч явилась, чтобы увидеть База, а вместо этого наткнулась на меня. Она хочет, чтобы он нашел ее убийцу. Когда Баз вернулся, я сказал, что помогу ему во всем разобраться.

Брови Агаты почти сошлись на переносице, нос сморщен.

– Почему?

– Потому что это показалось мне правильным.

– Правда?

– Да, – пожимаю я плечами. – Ведь это было нападение на Уотфорд. Убийство.

– И что сказал Маг?

– Ничего. – Я опускаю взгляд на колени, почесывая затылок. – Пенни и Баз считают, что не стоит ему ничего говорить.

– Значит, Пенни и Баз?

– Дело касается мамы База, поэтому я должен уважать его желания в этом вопросе.

– Баз тебя ненавидит!

– Знаю, – киваю я. – У нас вроде как… перемирие…

– Саймон, только послушай себя – перемирие?

– Вы ходили в вампирский бар! – кричит через всю комнату Пенни. Должно быть, Баз посвятил ее в последние события. – Какие же вы психи, уму непостижимо! А фотографии сделали?

– Вампиров на фотографиях не видно, – напоминаю я.

– Это в зеркалах, олух, – поправляет Баз.

– Ты не видишь себя в зеркале?

Баз игнорирует мой вопрос и рассказывает Пенни о Никодемусе.

– Но… – Агата смотрит на них двоих. – Баз темный. Он злой!

– Я думал, ты в это не веришь, – говорю я.

– Верила на все сто. Саймон, ты же сам сказал, что он вампир! Подожди… – Она смотрит на него, потом поворачивается ко мне. – Баз только что признался, что он вампир?

Я оттягиваю волосы у себя на затылке. Наверное, у меня дурацкое выражение лица.

– Не уверен, что все так просто…