Неукротимая страсть - Стефани Лоуренс

— Опека в крайних ее проявлениях, таких, например, как события нынешней ночи, всего лишь отражает степень любви, — вступила в разговор Катриона и с улыбкой добавила: — В этом отношении они очень просты и откровенны.

Делия задумчиво кивнула:

— Понятно.

— Так что особенно переживать не стоит, — сделала вывод Онория, — тем более что наши герои отправились на дело все вместе.

— Если бы рисковал только один или против неизвестного противника выступили двое, волнений было бы значительно больше, — добавила Филлида.

— Сегодня безопасности безрассудных вояк ничто не угрожает, — успокоила Онория. — Наше присутствие вряд ли смогло бы кардинально изменить ситуацию. Более того, я даже готова признать, что внезапное появление возле собора во время операции могло бы отвлечь и тем самым помешать: не забывай, что им предстоит защищать Сангая. А вот к победному концу вполне можно появиться.

— В таком случае выезжать надо как можно скорее, — рассудила Пейшенс.

— Ты, как всегда, права, — поддержала Флик и встала из-за стола. — Итак, сколько нам понадобится лошадей и сколько кабриолетов?

Дел сидел на хорах возле центральной восьмиугольной площадки — прямо на полу — и молился, чтобы не начались судороги. Хорошо еще, что пол здесь был не каменным, а деревянным. Зимой в огромном соборе стоял жестокий холод.

Ожидание во многом напоминало дежурство на сторожевой заставе. Не то чтобы полковнику часто приходилось стоять на посту, особенно в последнее время, но все же на войне неизменно присутствовал элемент непредвиденной опасности, который не позволял расслабиться и заскучать. А сейчас… все знали, что до появления Сангая ровным счетом ничего не случится. Оставалось лишь надеяться, что мальчик скоро придет.

Дел бесшумно повернулся и достал из кармана часы. Почти девять. Сквозь цветные витражи восьмиугольной башни проникал дневной свет, пусть и неяркий.

Убрав часы на место, Дел посмотрел на верный меч: в полной боевой готовности тот ждал своего часа. Рядом, на полу, лежал заряженный пистолет — на тот случай если Ларкинс применит огнестрельное оружие. Индийцы, к счастью, не признавали ничего, кроме длинных ножей — очевидно, по каким-то неведомым религиозным соображениям. Дел не сомневался: сколько бы бандитов ни появилось в соборе, победа окажется на его стороне.

Полковник был решительно настроен на победу. Согласие Делии вдохновило и окрылило: он и сам не предполагал, что так обрадуется. Да, он планировал сделать предложение, но только позже, после успешного завершения миссии. А этой ночью внезапно потребовались особые полномочия: следовало любыми средствами удержать авантюристку дома, и потому предложение руки и сердца последовало несколько раньше намеченного срока.

Хотелось с полной уверенностью объявить миру, что Делия принадлежит ему всей душой. Согласие вселило… уверенность, радость и абсолютную убежденность в том, что события развивались по воле судьбы — в единственно правильном направлении.

И все же оставалось крошечное темное пятно сомнения. Дел надеялся, что данное друг другу слово выдержит испытание насильственным ограничением свободы. Надеялся, что любимая сможет понять и простить: иного способа обеспечить безопасность просто не нашлось, и выбора не осталось.

Дел осторожно пошевелился, пытаясь сменить позу. Несмотря ни на что, он не раскаивался в грубом поступке. Невеста оказалась в полной безопасности, а в новой жизни, в том невероятном будущем, в которое он вступил сегодня ночью, это обстоятельство определяло все.

Внезапный скрип заставил насторожиться, поднять голову и прислушаться.

В полутьму проник луч света, а потом снова послышался скрип, и свет пропал: тяжелая дверь закрылась.

Неизвестный вошел в собор через главный вход в конце нефа. Сангай или кто-то другой?

Дел приподнялся, вытянул шею и со всеми возможными предосторожностями выглянул из укрытия. В поле зрения попали центральный восьмиугольник, алтарь и неф. Он увидел Джервиса: в монашеском одеянии, в глубоко надвинутом на лоб капюшоне тот сидел в середине скамейки в третьем ряду. Любой случайный свидетель сказал бы, что божий человек погружен в молитву. Повернув голову вправо, Дел заметил еще одного монаха: Тони молился по другую сторону восьмиугольника. Третьего монаха, Джайлса, увидеть не удалось, но Дел знал, что верный товарищ стоит на коленях за одной из колонн, обрамляющих центральную площадку.

Вошедший остановился в дальнем конце нефа. Дел подумал о том, что огромный собор, подавляющий даже взрослых, многое повидавших людей, способен внушить Сангаю ужас. Оставалось лишь надеяться, что мальчик не забудет, чему его учили во время долгого подробного инструктажа. Конечно, если вошел именно он.

Человек наконец неслышно зашагал по центральному проходу, и вскоре его удалось рассмотреть. Да, пришел Сангай.

Дел облегченно вздохнул. Сначала опасливо, а потом увереннее — очевидно, заметил телохранителей — мальчик направился ко второй скамейке и остановился.

Все шло по плану. Как ни старался Дел, он так и не смог услышать ни шороха, ни звука: засада, надежно спрятанная в темных углах, отлично знала свое дело. Даже монахи оставались неподвижными словно статуи. В полумраке серые балахоны терялись в пространстве, и заметить их удавалось, лишь пристально вглядевшись.

Сжимая в руке футляр, Сангай неуверенно осмотрелся. Не заметив ничего угрожающего, сел на скамью.

Долго ждать не пришлось. Как и предполагалось, Черная Кобра не рискнул заходить в закрытое пространство, которое могло бы оказаться ловушкой, и организовал наблюдение за собором с улицы. Не прошло и двух минут, как снова послышался скрип двери, а следом раздались уверенные, быстрые шаги: они приближались со стороны южного трансепта, через ризницы.

Тот, кто явился за письмом, должен был выйти из массивной арки слева. Дел пригнулся: к счастью, в деревянной стенке хоров обнаружилась небольшая щель.

Собственное дыхание казалось чересчур громким.

В центральный восьмиугольник вошел высокий плотный человек с коротко остриженными темными волосами. Ларкинс!

Дел проверил реакцию Сангая. Мальчик испуганно смотрел на своего мучителя. К счастью, он не сделал ошибки, которая могла бы мгновенно выдать заговор: не взглянул ни на одного из своих телохранителей.

Вместо этого, дрожа от страха, бедняга покорно встал, вышел в центральный проход и замер в ожидании. Он стоял одинокий и беспомощный посреди безжалостно давящего собора и держал в вытянутой руке деревянный цилиндр.

Ларкинс, естественно, без опасения направился к Сангаю — настолько жалким и испуганным тот выглядел. Шел, почти не замедляя шага, и остановился внезапно, едва не сбив свою жертву с ног.

Дел наблюдал за бандитом со спины, однако мог с уверенностью сказать, что тот ни разу не повернул голову; должно быть, монахов просто не заметил, поскольку ни один из них не попадал в поле зрения.