Всполохи настоящего волшебства - Владимир Мясоедов

-Хм, об этом я как-то не подумал, - почесал в голове Ассасин, видимо только сейчас понявший, как он рисковал.

-Твои инстинкты, более достойные кролика-оборотня в неполной трансформации, рано или поздно сведут нас всех в могилу, - высказал обуревавшие меня мысли Алколит, выдернув у стоящей из стены сумки бутылочку, где среди прочего находилась вещь, невозможная для изготовления земными химиками в принципе. Универсальное противоядие. Создать его способны лишь опытные алхимики. Увы, но я к ним пока не отношусь.

-Они не успеют! - нас троих незримыми тисками стянуло вместе, словно цветы в букетике, да вдобавок еще и парализовало. Звякнула, разбившись об пол, бутылочка. Правда, в аптечке таких осталось еще полдесятка, но кажется, до них добраться теперь будет совсем не просто. Окреш, закончивший все свои дела и теперь стоящий в нескольких шагах от нас явно намеревался сделать тем, кто его призвал в недобрый час что-то очень плохое. - Это сделаю я. Убивать вас я не буду, нет. И даже бить. Иначе тут тотчас появятся слуги дяди и меня снова забросят на столетие-другое в карцер. Но вот дать вам умереть, подставив жизнь под угрозу со стороны, тоже в моей власти и, бывает, подобный трюк проходит со стороны незамеченным. Проще всего с тобой, урод наглый. От яда, которыми были смазаны клинки дроу, ты подохнешь очень скоро. Простая смерть, увы, слишком малое наказание, но душу нельзя...

-Сбавь пыл, мальчик, - нас отпустило, с удивлением я понял, что могу двигаться и говорить. А в паре метров от нас, стоит, улыбаясь своей людоедской ухмылочкой морская богиня. - Моих жрецов тебе безнаказанно убивать не позволяется. Во всяком случае, по таким незначительным поводам, как подпорченное свиданьице с несколькими темными эльфийками. Хотя да, совсем забыла, для кое-кого тут это же больно вопрос.

-Они не твои жрецы Безымянная, - возразил ей архидемон, враз как-то утративший свой запал.

Вместо ответа богиня подняла руку и отвесила нам троим, все еще стоящим после паралича практически идеальной линией, пощечину. Ее ладонь, пройдя по моей правой щеке, почти не меняя траектории перешла на лицо Ярослава, а уже оттуда проехалась по носу Ассасина. Мы стукнулись друг об друга головами, будто те являлись костяшками домино. Больно! Такое чувство, что не женская ладошка по коже прошлась, а натуральный наждак!

-Теперь, да, - довольным тоном заявила небожительница. - Два из трех выполнили назначенные мной испытания, а оставшийся так уж и быть, прошел довеском. Я ему даже мешать исцелиться не буду. Но и сама слепоту не исправлю.

-Почему, кстати, Безымянная? - заинтересовался Алколит, потирая пострадавший участок лица. Там, кстати, у него стремительно проступала татуировка в виде черной звездочки. И у Артема тоже. Вероятно, на моем лице такая же.

-Долгая история, - вздохнула обладательница синих волос. - Она произошла в очень давние времена. Железо тогда еще люди мало где знали. Мне пришлось отказаться от своего имени, тех пор оно это море, а море это оно.

-А можно вернуться к прежнему варианту, где нас просто убивают? - язвительно поинтересовался я, внезапно почувствовав, как почти позабытые эмоции шевельнулись в душе. - Знаете, леди, после предыдущего сеанса общения с вами прелесть мировоззрения атеиста вдруг заиграла новыми красками.

-Злишься из-за девочки, которая больше всего на свете ценила свою жизнь, врученную тебе в руки, дурачок? - заглянула мне в глаза морская богиня. - Зря. Она сама выбрала путь, ведущий к могиле. Считаешь меня злобной стервой? Ну, тут ты полностью прав. Думаешь, я получаю удовольствие от наблюдения за тем, как смертные мечутся и дохнут? А вот это совсем не так. Мне, знаешь ли, когда-то давно ударила в голову блажь попробовать сделать мироздание лучше. Ты думаешь, этот мир местами ужасен? Малыш, не видел ты его пару-тройку тысяч лет назад. Тогда бы то, что чародей прирезал любовницу, принадлежавшую к иной расе, вообще бы за проступок не посчитали. Так, каприз эксцентричный. А уже если она сама на него руку подняла, так и вообще обсуждать даже нечего не стали бы. И чтобы менять смертных и бессмертных к лучшему приходится быть жестокой, оставляя вас самих набивать себе и другим шишки. Ну же, не стесняйся, скажи, что думаешь о произошедших полтора месяца событиях, если быть объективным?

Это был приказ, приправленный каким-то воздействием, перебороть которое я вряд ли смог бы. Да и не собирался, если честно.

-Мне все равно, какими причинами ты руководствовалась, - мой честный ответ, кажется, нисколько ее не расстроил. - Остановить нас обоих существу с божественными возможностями было проще, чем мне щелкнуть пальцами. И потому я не хочу быть твоим жрецом.

-А придется, - ласково сказала небожительница и отвесила еще одну пощечину. На этот раз индивидуальную. - Ты подходишь по силе и хочешь сделать мир лучше, пусть даже не отдавая себе в этом отчет, остальное уже мелочи. Каждый пятый мой верующий вообще пытается тем или иным способом поквитаться со своей покровительницей. У пары даже получилось, их особенно ценю.

-Безымянная! - снова подал голос Окреш, видимо расстроенный тем, что его игнорируют. - Они меня оскорбили и ранили! Я требую мести!

-Ути-пути, - существо, выглядящее как обычная женщина, показала архидемону козу из двух пальцев, словно обиженному младенцу. - Поцарапали мальчику задик, да? И единственные игрушки чуть не отобрали? Ладно, ладно, не надо мне тут в Ледяной Провал за силой тянуться. Все равно меня это даже не поцарапает, а вот городу порядком достанется, да и дядя твой на шумок заглянуть может. Он, конечно видный самец, но хам и быдло, каких поискать. Будет тебе месть. Но у них должны остаться реальные шансы выжить. И если они сумеют, то ты даруешь им новые силы. Таковы уж мои правила. Дал испытание - вознагради.

-Принцип соразмерности сохраняется? - судя по всему, архидемон что-то задумал. - За очень щедрый приз можно подвергнуть более суровой проверке на прочность.

-Конечно, - кивнула морская богиня.

-Тогда вот что я предлагаю...

В моих глазах потемнело, и сознание куда-то упорхнуло.

-Встать, суд идет! - прогремело на открытой площадке крепости, где обычно и проходили подобные церемонии. Помост с виселицей, плахой, несколькими колодками, позорным столбом и жаровней для клеймения стоял здесь же, чтобы палачу не пришлось далеко ходить. Мастер наказаний являлся уже стареньким человеком, которому с годами становилось все сложнее убивать и калечить приговоренных. Его по своему любили и берегли, тем более, что учеников он себе так и не нашел, по причине отсутствия добровольцев для настолько своеобразной работы.

Стражники, обеспечивающие порядок, немногочисленные свидетели преступлений, родственники подсудимых и их жертв, проворно повыскакивали с грубых скамеек, на которых дожидались начала заседания. Преступники же сесть физически не могли, даже если бы хотели. Их руки крепко привязали прочными ремнями к цепи, концы которой были натянуты на уровне головы взрослого человека. Правда, у пары обвиняемых получалось на столь необычной опоре висеть. Но один из них, судя по обрывкам цветастой обтягивающей одежды, являлся гимнастом из бродячего цирка, а второй находился практически без сознания.