Я люблю Лондон - Линдси Келк

В саду в отличие от моей комнаты все было в движении. Я смотрела, как флористы несут все новые и новые охапки пионов, как разнообразные здоровяки и толстяки устанавливают стереосистему и вешают мои фонарики. Я смотрела, как Дженни размахивает руками, словно очень красивый, но разъяренный фламинго, и хотела чем-нибудь помочь (не очень сильно). Когда в дверь позвонили, я проворно поковыляла по лестнице с твердым намерением принять участие в собственной свадьбе.

– Здравствуй, невеста.

На пороге стояла Хлоя с моим платьем.

– Хочешь? – Я не сдержала восторженного визга, когда она положила мне на руки большой чехол для одежды, а на запястье повесила жесткий картонный пакет. – Здесь аксессуары и всякие мелочи, – пояснила она. – Очень хочу остаться и посмотреть на тебя в платье, но у меня сегодня десяток таких доставок, и в магазине по субботам много покупательниц.

– О, не беспокойтесь, – сказала я, не в силах спокойно стоять, дожидаясь, пока Хлоя уйдет, так мне хотелось побежать наверх и надеть платье. – Огромное вам спасибо!

– Никакого беспокойства! – Наклонившись вперед, Хлоя расцеловала меня в обе щеки и любовно похлопала по чехлу. – Наслаждайся. Глупо, конечно, но люди разучились радоваться.

– Спасибо! – Я прижала к себе платье. – Спасибо вам еще раз.

Закрыв дверь, я высоко подняла чехол, и солнце, лившееся в кухонное окно, озарило платье радужным ореолом. Моя пре-елесть!

– Это платье привезли? – спросила мать, мелкой рысцой подбегая к дому. – О-о, я позову Дженни. Надо померить его прямо сейчас, на всякий случай.

– На какой это всякий случай? – заорала я. – Никаких случаев!

– На всякий, – повторила мать, припустив бегом обратно за организатором свадеб, подружкой невесты, стилистом и всезнайкой в одном лице. – Жди нас наверху!

* * *

– Это все ваша вина! – взвыла я не своим голосом по неизвестному адресу через полчаса, уложив наконец в голове тот факт, что платье не застегивается. Мы смазывали молнию, пробовали утягивающие колготки, я так немилосердно втягивала живот, что испугалась повредить себе что-нибудь внутри. Ничего не помогало. Молния не сходилась почти на три сантиметра, и ни слезы, ни сливочное масло «Лурпак», ни эластичное белье положения спасти не могли.

– Это можно поправить, – сказала Дженни. – Молнию не видно, она потайная. Значит, тебя надо заколоть. Булавками, не бойся.

– Не хочу булавками, – канючила я. – Это мое свадебное платье, оно должно сидеть идеально. Почему оно на мне не сходится?

– Слушай, не усугубляй, ладно? – с угрозой в голосе сказала Дженни. Я струсила, понимая, почему она ас в своем деле. Когда дело требует, Дженни выглядит просто устрашающе. – Я обещаю, мы это исправим. И обещаю стереть в порошок ту крутую телку за то, что напортачила с подгонкой.

Я шлепнулась на кровать прямо в платье, чувствуя себя толстухой. Может, не надо было вчера лопать пиццу? За два часа до свадьбы у меня имелось платье, которое не застегивалось, туфли, в которых я не могла передвигаться, и величайшие хиты Рода Стюарта в интерпретации самодеятельного духового оркестра. Лучшего и пожелать трудно!

– Дженни? – послышался голос снизу. Приехала Луиза и, судя по звукам, Грейс. Малышка орала громче, чем я только что. – Ты можешь спуститься? По-моему, у нас проблема с тортом!

Дженни сурово посмотрела на меня и исчезла за дверью, оставив меня наедине с матерью. Я старалась не выглядеть слишком расстроенной. Если нам удастся что-то сделать с платьем и увести оркестр куда-нибудь подальше, все пройдет просто замечательно.

– Скорее всего у тебя начнется икота, – сказала мать, все еще пытаясь что-нибудь сделать с молнией. – Послушай, это мелочь, которая ничего не меняет. У тебя сегодня все равно исключительный день, и ты выйдешь замуж, а это самое главное.

– Да, – вяло согласилась я. – Это главное.

Мы молча сидели на кровати. Мать не выдержала первой.

– Схожу взгляну, что там со свадебным тортом, – сказала она, похлопав меня по спине.

Я встала и придирчиво оглядела себя в большом зеркале. Платье по-прежнему было прекрасным, еще красивее, чем я запомнила, но я могла думать только об одном: оно на мне не сходится. Если не знать, догадаться было невозможно, но я же знала. В нем было уже не так комфортно и легко двигаться, как в понедельник. Единственное, что не испортила портниха, – это длина.

Присев на кровать, я ждала минут десять, после чего окончательно потеряла терпение. Я хотела знать, в чем там дело со свадебным тортом. Я хотела знать, почему меня все бросили. Я хотела знать, почему распроклятый духовой оркестр играет и играет, как заведенный. С меня хватит, решила я, сбросила лямки платья и перекрутила его вперед, чтобы добраться до молнии. Однако проклятая зараза застряла, не желая двигаться ни вверх, ни вниз. Я потянула изо всех сил – ничего. Я застряла в платье. Твердо решив не поддаваться панике, я натянула сверху свой синий анорак с аббревиатурой полиции Нью-Йорка и кое-как спустилась по лестнице.

– Строго говоря, это все же кекс. – Дипломатичные оправдания Луизы вклинивались в почти сплошной разъяренный ор Дженни. – И этим все объясняется.

– Это даже интересно, – поддержала ее моя мать. – Небанально и впечатляюще.

– Плевать я хотела на то, что вы, по вашему мнению, сделали! – кричала Дженни неизвестно на кого. – Я просила свадебный торт из кексов с глазурью! Я выслала вам письмо! В нем было семь разных фотографий подобных свадебных тортов, а вы сварганили вот это?!

Я открыла дверь на кухню, и все стало ясно. Миссис Стивенс испекла мне свадебный кекс. Буквально. Вместо пирамиды глазированных мини-кексов на столе красовался огромный кекс размером с «фольксваген-жук», сплошь облитый сахарной глазурью, способной обеспечить диабет даже голубому киту, а сверху на круглой пластинке красовались фигурки жениха и невесты. Да, это было нечто!

Дженни металась по кухне, крича в телефон. Будь мы в Нью-Йорке, миссис Стивенс гарантированно потеряла бы работу. А так, наверное, пару дней походит пристыженная и снова начнет принимать заказы на рождественские торты.

– Я знаю, что я просила срочно, но вы же не в первый раз торт делаете! – Лицо Дженни медленно наливалось пугающим бордовым цветом. – И мозги у вас тоже должны быть! У вас есть мозги? А глаза? И вы решили, что это удачная идея?!

– Энджел, извини, – сказала Луиза, неистово укачивая Грейс. Только у моей подруги хватило такта мне улыбнуться.

– Так, леди! – Кухню осветила фотовспышка, и все на секунду ослепли. – Я Демиан, ваш фотограф. – Новая вспышка, на этот раз прямо мне в лицо.

– Демиан? Ну конечно! – Я протянула руку примерно в направлении фотографа, ничего не видя из-за радужных кругов перед глазами. – Я Энджел.

– Прелестное платье, Энджел! – Он пожал мне руку и повернулся сфотографировать мою мать и Луизу на фоне торта. – Какой красивый торт.