Чудо любви - Николас Спаркс

Интересно, какую роль в этом сыграла Лекси? Ее история о том, как Дорис привела ее в детстве на кладбище, чтобы она встретилась с душами родителей, пришлась как-то подозрительно кстати. А ее фраза о том, что умершие родители будто бы хотели его увидеть…

Совпадение? Или хорошо спланированный ход? И почему она теперь вела себя так?

Так, будто ей хотелось, чтобы он поскорее уехал. Будто он был ей совершенно безразличен.

Неужели все было спланировано? Но зачем?

Схватив дневник, Джереми решительно направился в кабинет Лекси, чтобы получить наконец ответы на эти вопросы, Стремительно выйдя из комнаты редких книг, он не заметил, что с шумом захлопнул за собой дверь, и не обратил никакого внимания на изумленные лица обернувшихся к нему сотрудников библиотеки. Дверь в кабинет Лекси была открыта, но он, входя, распахнул ее еще шире.

В комнате уже царил идеальный порядок, и Лекси, держа баночку средства для полировки мебели, старательно натирала тряпкой поверхность стола.

– А-а, это ты… – Она подняла глаза и натянуто улыбнулась. – Я вот уже закругляюсь с уборкой.

Джереми бросил на нее испепеляющий взгляд:

– Только, пожалуйста, не надо больше притворяться. Несмотря на разделявшее их расстояние, Лекси почти физически ощутила, каким холодом от него повеяло. По своей привычке она нервно заправила за ухо прядь волос.

– Я не понимаю, в чем дело.

– Вот в чем! – воскликнул Джереми, потрясая в воздухе дневником. – Ты читала это, не так ли?

– Да, – пожала плечами Лекси, сразу узнав дневник Оуэна Геркина. – Конечно, читала.

– А ты читала здесь то место, где говорится об огнях на кладбище Седар-Крик?

– Да, – подтвердила она.

– Так почему же ты скрыла от меня это?

– Я ничего не скрывала, – возразила Лекси. – Я сразу рассказала тебе о дневниках – в первый же день, когда ты пришел в библиотеку. И я сказала тебе, что в них вполне можно найти разгадку…

– Хватит, – прищурившись, сказал Джереми. – Ты прекрасно знала, где именно нужно было ее искать.

– Но ты и сам ее нашел, – парировала Лекси, повышая голос. – Я не понимаю, в чем проблема.

– Проблема в том, что я зря потратил время! Я ломал голову над этими огнями, а в этом дневнике уже давным-давно была разгадка. То есть никакой тайны вообще не существовало. А ты просто лгала мне. Пудрила мне мозги!

Лекси уставилась на Джереми, чувствуя, что он закипает все сильнее.

– Так ты пришел сюда, чтобы предъявлять мне какие-то глупые обвинения?

– Ты знала, что меня просто хотят использовать! – закричал он.

– Ничего я не знала! – возмутилась Лекси.

– Но ты же читала дневник!

– Ну и что с того? – взорвалась она. – Я также читала и статью в нашей местной газете. И все остальное, что писали про эти огни. Откуда мне было знать, что предположение Оуэна Геркина верное? Для меня оно было такой же версией, как и остальные. И к тому же неужели ты думаешь, что мне больше нечего было делать, кроме как ломать голову над этой загадкой? Мне вообще дела до этого не было! Это тебя сюда пригласили провести журналистское расследование. И если бы ты прочитал эту заметку в дневнике два дня назад, то все равно ни в чем не был бы уверен. Тебе в любом случае пришлось бы выяснять все самому.

– Это здесь ни при чем, – сказал Джереми, не желая признавать, что она, возможно, права. – Просто меня здесь водили за нос. Экскурсия, легенда, призраки – все это обман и фарс!

– О чем ты говоришь? Какой обман? Это экскурсия по историческим местам города, и в этом году в ее программу решили включить кладбище – только и всего. И никого здесь не обманывают, никого за нос не водят. Неужели ты думаешь, что большинство людей у нас действительно верят, что огни на кладбище – это призраки? Многие говорят так потому, что это прикольно…

– А Дорис знала об этом? – резко перебил ее Джереми.

– О дневнике Оуэна Геркина? – Лекси тряхнула головой, возмущенная, что он не желал ее слушать. – Да откуда ей было знать?

– Послушай, – сказал он, подняв палец, как учитель, втолковывающий что-то ученику, – вот что я никак не могу понять. Если ты не хотела, чтобы кладбище включали в экскурсию, если Дорис тоже этого не хотела, то почему вы просто не пошли в газету и не рассказали правду? Зачем вы втянули в эту сомнительную аферу меня?

– Никто тебя не втягивал. И это не афера. Это просто праздничное мероприятие. Не нужно выворачивать все наизнанку.

– Я-то как раз ничего не выворачиваю наизнанку. Это сделали вы с мэром.

– Так, значит, ты считаешь, что я специально все подстроила? – Джереми ничего не ответил, и Лекси прищурилась: – Тогда почему я сразу дала тебе этот дневник? Почему я его от тебя не спрятала?

– Не знаю. Может, ты рассчитывала, что у меня не дойдут до него руки. Ведь вы с Дорис с самого начала упорно твердили про ее тетрадь – наверное, надеялись, что так удастся отвлечь мое внимание.

– Ты хоть сам понимаешь, что говоришь? Это полный абсурд! – воскликнула Лекси, опершись руками о стол. Щеки ее пылали.

– Я просто хочу понять одно: зачем тебе все это потребовалось?

Она воздела вверх руки, словно моля заставить его замолчать.

– Хватит, я не хочу больше выслушивать твои обвинения.

– Еще бы!..

– Знаешь, я думаю, будет лучше, если ты исчезнешь отсюда, – сказала она, швырнув баночку со средством для полировки в выдвижной ящик стола. – У меня нет ни малейшего желания с тобой разговаривать. Уезжай туда, откуда приехал, – скатертью дорога!

Джереми скрестил на груди руки.

– Ага, наконец ты сказала, о чем думала сегодня весь день.

– О, так ты, оказывается, стал телепатом?

– Нет. Не обязательно уметь читать мысли, чтобы понять, почему ты так себя вела.

– А между прочим, я тебя тоже насквозь вижу! – резко бросила Лекси, окончательно выведенная из себя высокомерием Джереми: она знала, что ее голос могли услышать все сотрудники библиотеки, но ее это уже мало заботило. – Ты умеешь говорить приятное, когда тебе это выгодно, но, как только необходимость в этом отпадает, ты напрочь обо всем забываешь.

– И что ты хочешь этим сказать?

Лекси метнула на него гневный взгляд:

– Что? Ты думаешь, я не знаю, как ты на самом деле воспринимаешь наш город? Для тебя это не более чем временная остановка на шоссе. Ведь ты даже не в состоянии понять, почему кто-то может любить Бун-Крик. А уж для тебя самого вообще немыслимо поселиться здесь!

– Я этого не говорил.

– Но мне и так ясно! – закричала она, злясь на себя за свою безапелляционность, но уже не в силах остановиться. – В этом все дело! Когда я говорила, что одному из нас придется принести многое в жертву, я знала: ты ждешь этого от меня. Ты считал само собой разумеющимся, что я должна оставить родной город, близких и друзей и последовать за тобой. Ты даже не допускал мысли, чтобы самому принести что-то в жертву.