Проект особого значения. Версия 20.23 - Андрей Леонидович Зорин

– портативным медицинским сканером, способным при необходимости состряпать разовую порцию лекарств. При этом инженер и профессор выглядели не менее озадаченными, точно решили, что растерянность – хит этой смены.

Не участвовал в поисках только Лука. Мрачный, будто ветреный день на космодроме, он привалился к одному из шкафчиков с одеждой. Пальцы теребили воротник комбинезона, явно ища привычные петлицы пилота.

– Это чертовски странно, не находите? Нет? А хотите знать, чего здесь не должно быть? Всего этого. Вот скажи, вояка, разве я не прав?

Яну не хотелось соглашаться, но он доподлинно знал, что оружейные шкафчики, как правило, размещаются у лифтов. Ну и еще кое-где – вроде тех же постов охраны и командного центра. Здесь они никак не могли находиться. Разве что не было введено новое правило: проснулся – прими душ, вооружись. Это же относилось и к находкам Леры и Адама. Планшет и сканер имели свои четко обозначенные места, и раздевалка – последняя в списке, где они могли найтись.

– Ты прав, Лука. Доволен?

Лицо пилота сказало, что доволен, но недостаточно.

– Что ж, вот вам еще одна странность, ребята. – Лера оторвала глаза от планшета и взглянула на клинкетную дверь, за которой начинался коридор, ведущий к жилым помещениям четырнадцатой палубы. Дверное полотно было подозрительно чистым, без смотровой щели. – Похоже, мы заперлись.

– Мы – заперлись? – удивился Адам. – Решительно невозможно.

Он какое-то время буравил дверь своими молочно-голубыми глазами, потом подошел к ней и взглянул на блокиратор магнитного замка́. Обхватил себя руками. Эта поза подростковой неуверенности обесцветила всю его солидность.

Лука тоненько хохотнул. Замахал во все стороны указательным пальцем.

– Ты? Ты? Кто нас запер, а? Ну-ка, ну-ка, сознавайтесь.

Никто не подхватил эту глупую игру.

– Полагаю, мы должны выйти, верно? – пробормотал Адам.

Лера рассеянно кивнула, вновь погрузилась в планшет и смахнула иконку замка́ вбок.

Дверь отошла в сторону. В раздевалку хлынули сырость и красноватая тьма. Вой сирен стал ближе.

Ян в два прыжка очутился у выхода. Ощутил, как в горле пересохло.

– Кто-нибудь, пожалуйста, сходите к шкафчику с оружием и выберите себе что-нибудь по вкусу. Но только поаккуратней с этим, ладно?

Как ни странно, просьбе внял Лука, будто и не он только что изображал эксцентричного идиота. Пилот рванул к шкафчику и выдернул из него карабин. Влез в оружейный ремень.

Не сводя глаз с провала коридора, Ян ступил на территорию, казавшую теперь незнакомой и чужой. Лера вышла следом. Ее лицо озарял свет планшета: она искала узлы «Нимиона», к которым можно было бы подключиться. За ней пристроился Адам. Он всё так же утешал себя объятиями. Последним выскользнул Лука, болтая карабином в руках.

«Вот и славно, вот и замечательно, – подумал Ян, делая первые шаги. – Если верить записям Магнуса, мы одни на целом корабле. Одни, господи боже, на такой посудине! Мы и еще те, в капсулах».

– Магнус меня сохрани! – внезапно воскликнул Адам.

Все без исключения вздрогнули. Лука жестом изобразил нечто среднее между приветствием и замахом для пощечины. Лера дернула его за рукав комбинезона и показала на то, что так возбудило профессора. Ян тоже вытаращился на находку.

Клинкетная дверь, через которую они только что покинули раздевалку, бесшумно закрылась. С этой стороны ее покрывали обычные обшивочные панели из алюминиево-магниевого сплава. Ничего примечательного. На такой безликости и взгляд не задержится, разве что для того, чтобы отметить легкое потемнение.

Самой же двери как будто и не существовало.

Лука открыл было рот, но Ян приложил палец к губам. Пилот с неохотой подчинился. Остальные и сами не изъявили желания обсудить это, хотя очередная загадка, надо признать, так и жгла язык.

Где-то через пару минут показались жилые помещения четырнадцатой палубы. Красными солнцами пульсировало аварийное освещение. Открытые каюты, тянувшиеся по обе стороны коридора, выглядели отверстыми ямами, поставленными на попа. Металлические откосы были засалены так, будто за них хватались руками, покрытыми по локоть жирной белой грязью.

А еще из «ям» тянуло земельной сыростью. Правда, самих обитателей «ям» нигде не наблюдалось.

Наконец всеобщее внимание привлекла одинокая звезда кошмара.

Под потолком, поникнув стволом, замерла автоматическая турель.

Адам посмотрел на Яна так, словно это он ее туда повесил:

– Что это значит?

Ян едва не рассмеялся, услышав столь наивный вопрос. Натолкнувшись на встревоженные взгляды Леры и Луки, сдался.

– Это элемент охранной системы Магнуса. Ну, понимаете, на случай бунта.

– Бунта? – Глаза Леры расширились. – Магнус расстреливал экипаж?

– Это крайняя мера.

Лука сделал шаг в сторону Яна. Костяшки пилота побелели, когда он стиснул карабин.

– На «Бецумии» и «Сойфертисе» так же? Там тоже есть пушки, рассованные по кустам?

– Насколько мне известно.

– И экипажи «Бецумии» и «Сойфертиса», как и мы, ни сном ни духом об этом житейском пустячке, да?

– Да! – огрызнулся Ян. Он понимал в происходящем не больше остальных. – Отвали. Это не та вещь, о которой сообщают, когда раздают проспекты и набирают команду! Автоматизированная охрана просто есть – от нас самих же!

Адам в недоумении развел руками:

– Но где следы от пуль и тела? Где гильзы?

– Патроны безгильзовые, со сгорающим капсюлем, Адам. А вообще, спроси у Магнуса. Знаю лишь, что он не промахивается. Он либо стрелял, либо попросту не успел.

На том обсуждение исчерпало себя, и отряд двинулся дальше. Впрочем, вскорости все опять остановились.

Со стороны кухонного отсека, располагавшегося впереди по правую руку, что-то скворчало. Судя по звукам, кто-то поджаривал пару бифштексов. Это были самые мирные и домашние звуки, какие только можно вообразить. Только вот раздавались они в воспаленном складском полумраке, заполнявшем внутренности «Нимиона».

Ян чуть было не выронил карабин от неожиданности. Поджав губы, двинулся на шум.

Кухонные отсеки не пользовались особой популярностью у экипажа. Да и зачем гнуть спину у плиты, когда пищевые синтезаторы подавали практически всё: от «докторского» чая, набитого витамином C и железом, будто пузырек в аптечке, до сгенерированной свиной рульки? Встречались и те, кто предпочитал готовить сам. Таких не осуждали. Готовка ведь тоже хобби, не так ли? Магнус мог услужить и здесь – скорректировав рецепт или поддержав беседу, пока доходили спагетти.

Однако происходящее мало походило на хобби.

Над варочной панелью, горевшей красными и оранжевыми шайбами, склонился мужчина. Дутая серая курточка с рукавами цвета апельсина и заляпанные штаны выдавали в нем сотрудника дегазационной службы. Позабыв профессиональные обязанности, вроде термовакуумной дегазации того же трансформаторного масла, он поджаривал собственные ладони. И делал это с лицом пианиста, вкладывавшего душу в шевеление пальцев.

Из-за спины опешившего Яна высыпали остальные.

– Господи боже! – воскликнула Лера. Ее губы обескровились от испуга.

– А экипаж