Я ненавижу магические академии - Тина Лукьянова

Я смерила его презрительным взглядом от золотой цепи на шее до блестящих лакированных туфель, совсем неуместных в это время и в этом месте.

— Фьорд Чиллаг, меня ваш сын и раньше не особо привлекал. Но теперь, после ваших слов, будь он даже последним неженатым мужчиной в Фринштаде, он не мог бы рассчитывать на мою благосклонность. И пусть он даже близко ко мне не подходит.

— А то что? — спросил он меня с явной насмешкой, но не злой, а такой… изучающей.

— А то он будет иметь дело с моим братом, которого в пятницу выпускают под залог.

На этом я посчитала разговор оконченным, резко развернулась и пошла подальше от этой семейки. Внутри меня все кипело от возмущения. Вдогонку мне донеслось:

— Да, порода видна.

Фабиан догнал меня почти сразу:

— Лисандра, успокойся, у отца просто дурацкая манера шутить. Он любит сказать что-нибудь этакое и смотреть, что отвечает ему на такое собеседник.

— Фьорд Чиллаг, я ничего не имею против манеры развлечения вашего отца, лишь бы все это меня не касалось, — перевела взгляд на его руку, которая удерживала меня за край мантии и продолжила: — И вы меня не касались. Ни в каком смысле этого слова.

Фиффи клацнул листьями, и Фабиан торопливо отцепился. Ведь у него не было такого замечательного артефакта, как у папочки, а мой питомец явно намекал, что совсем не прочь был бы перекусить. Чиллаг-старший приближался неторопливой походкой, на лице его было довольство сытого кота, играющего с пойманной мышкой. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы ко мне не подошел Хайдеггер.

— Лисандра, у вас какие-то проблемы? — спросил он, крайне неприязненно глядя на обоих Чиллагов. — Что нужно этим фьордам от моей невесты?

Брови отца Элены поднялись вверх, показывая крайнее удивление. Ведь о том, что у меня здесь появился новый жених, Фабиан не знал и, соответственно, не мог рассказать отцу.

— Мы пытались выяснить у фьорды Берлисенсис, где сейчас находится моя дочь, ее подруга, — пояснил Чиллаг-старший. — И да, фьорда Берлисенсис, это была шутка. Признаю, неудачная. Но очень уж мне хотелось увидеть вашу реакцию на нее, я привык своим желаниям потакать. Я надеюсь, вы меня за нее простите?

Я холодно кивнула, показывая, что приняла его извинения, но не поверила ему ни на кончик моего ногтя, взяла Мартина под руку и отвела его подальше. Нам же предстоит серьезный разговор, совсем не предназначенный для посторонних ушей. Особенно чиллаговских.

— Мартин, я рада вас видеть, — начала я.

— Я еще вчера вечером приехал, — счастливо улыбнулся он мне, — но пока пытался добраться до Ясперса, стало уже совсем поздно. Но чуть рассвело — и я к вам!

Я попыталась собрать нужные слова в правильную фразу. Почему-то мне было невыносимо стыдно.

— Мартин, я даже не знаю, как вам это сказать. Вы очень хороший, и мне нравитесь, но выйти за вас замуж я никак не могу, — выпалила я на одном дыхании.

— Никак? — переспросил он совсем убитым голосом.

— Никак, — твердо ответила я.

Лучше сразу не оставлять ни малейшей надежды. А то построит себе в мечтах целый замок и будет пытаться воплотить его в жизнь. Нет, рвать надо окончательно. Впрочем, как мне кажется, не так уж он и влюблен в меня, чтобы страдать стал всю свою оставшуюся жизнь над разбитым сердцем. Но сейчас стоял он с несчастным видом и смотрел куда-то в сторону, думая об одному ему известных вещах.

— Мартин, мне, наверно, нужно вернуть вам вещи, которые вы мне принесли, — неуверенно сказала я.

— Что? — очнулся он от своих дум. — Да, нет, Лисандра, оставьте их себе. Я же их вам принес как сестре Бруно.

— Бруно, скорее всего в пятницу под залог выпустят, — вспомнила я.

— Правда? — он просиял, заставив меня почувствовать себя еще более гадкой, чем до этого. — Это просто замечательная новость.

Он начал расспрашивать меня о том, как мне это удалось сделать, я торопливо ему рассказывала. И про характеристики, так и валявшиеся в столе Ясперса, и про справку из Академии о сохранении места в группе и в общежитии.

— Общежитии? — недоуменно переспросил Хайдеггер. — Ах, да, конечно, ему надо будет где-то жить. Я займусь этим, не беспокойтесь.

И ушел. Я лишь успела ему вслед пробормотать слова благодарности и отправилась на занятия — ни позавтракать, ни вернуть Фиффи в комнату я уже не успевала. Фьордина Арноро, на чье практическое занятия я пришла с питомцем, отнеслась к этому безо всякого одобрения. Из ее памяти никак не мог выветриться тот прискорбный случай, когда при варке простейшего зелья я чуть пожар в помещении не устроила. С тех пор она никогда не покидала занятия и всегда включала магическую защиту, в которой ранее не видела необходимости.

— Фьорда Берлисенсис, поставьте своего… Поставьте свой куст у двери, и пусть он изображает обычное растение, — недовольно сказала она. — В следующий раз с таким сопровождением на занятие я вас не допущу. Мне лишние листья и грязь с корней не нужны.

Я молча поставила Фиффи в указанное место, где он попытался принять вид зеленого украшения кабинета. Но получалось у него не очень. Остались мы без завтрака, поэтому когда мимо проходил особо упитанный студент, питомец невольно щелкал листьями, вспоминая, по всей видимости, Антера. Мои одногруппники вздрагивали и старались лишний раз мимо него не проходить. Фьордина Арноро посматривала недовольно, но больше ничего не говорила.

— Итак, — ясно и четко сказала она, пристально глядя почему-то на меня. — Сегодня мы делаем зелье концентрации…

Слушала я ее внимательно, больше взрывов допускать я была не намерена. Но рецепт был совсем простенький. Главная сложность — во время постоянного помешивания не пропустить момент, когда начнет меняться цвет на зеленый. Нежно-салатовый — признак того, что пора добавлять последний компонент и снимать с подставки над спиртовкой, дальше все само дойдет как нужно. Фьордина Арноро даже постояла немного около моего стола, но убедилась, что я все делаю точно по инструкции, и получается у меня все как надо. Я даже возгордилась немного. Так, самую чуточку. Ведь Берлисенсисы никак не должны гордиться тем, что им дано по праву рождения, это неприлично. Вот видел бы меня сейчас Кудзимоси, может, и поверил бы, что мне его рассказ действительно был интересен. Я методично помешивала варево и вспоминала все, что он говорил о магических питомцах. Потом мысли плавно перешли с рассказа на самого рассказчика, который столь упорно отказывался утолить мое любопытство. С его густыми светлыми волосами, твердым плечом, в котором мой палец так и не смог проковырять дырку, и хвостом. Да, хвост, несомненно, очень интригующая деталь организма. Из задумчивости меня вывел дикий вопль фьордины Арноро:

— Берлисенсис!

И не успела я даже глазом моргнуть, как оказалась на полу в грязно-розовой пене, отброшенная защитой кабинета от опасного стола и, подозреваю, выглядящая сейчас совсем как Элена когда-то. Кудзимоси явился почти тут же и действительно меня увидел, как я и хотела несколькими минутами раньше. Только я ведь совсем не в таком виде думала предстать перед его глазами.