Палач - Дэниел Коул

– Их свежими никак не назовешь, – улыбнулся он Рушу, – как вас зовут?

– Дамьен, – прохрипел агент.

– На будущее строго следуйте инструкциям, Дамьен, – сказал доктор и обратился к охранникам у двери: – Думаю, мы с уверенностью можем считать Дамьена одним из нас.

Освободившись от удушающего захвата и глотнув воздуха, Руш, пошатываясь, сделал два шага вперед, чтобы его мог увидеть в проем Эдмундс.

– Вы молодцы, – сказал мужчина братьям, – но, мне кажется, вы должны попросить у Дамьена прощения.

– Извините, – ответил охранник повыше и потупил взор, как нашкодивший школьник.

Тот, что душил Руша, отвернулся к стене и стал что есть мочи лупить в нее кулаками.

– Успокойтесь! – сказал Док, отнимая его руки. – Успокойтесь, Малкольм, никто на вас не сердится. Я лишь попросил вас извиниться перед Дамьеном, это дань вежливости.

– Простите, – сказал охранник, не осмеливаясь посмотреть доктору в глаза.

Все еще согнувшись пополам и пытаясь отдышаться, Руш милостиво махнул рукой, давая понять, что прощает обидчиков, и воспользовался представившейся возможностью, чтобы достать из кармана наушник.

– Отдохните немного, – сказал доктор, покровительственно похлопывая агента по спине. – Когда придете в себя, сядьте на свободное место.

Не разгибаясь, Руш бросил последний взгляд на торчавшего в вестибюле Эдмундса, после чего створки тяжелых дверей сомкнулись, щелкнул замок, и они оказались отрезаны от внешнего мира.

Доктор отошел.

Сделав над собой усилие, Руш с трудом выпрямился, быстро сунув в ухо наушник с микрофоном, и впервые за все время оглядел конференц-зал. По сравнению с убогим депрессивным залом в здании напротив, это помещение было залито ярким светом и казалось вполне современным. Дамьен быстро сосчитал стулья в заднем ряду и прикинул количество рядов между ним и сценой, чтобы оценить численность собрания. Сама сцена возвышалась метра на полтора над полом, за ней висел большой проекционный экран. Врач, приказавший охранникам его пропустить, поднялся по ступенькам и присоединился к двум коллегам, которых Руш не узнал.

– Я внутри, – едва слышно пробормотал он, – подозреваемых от тридцати пяти до пятидесяти.

Он углядел в конце ряда свободное место и стал протискиваться боком, повернувшись лицом к залу. Как только он добрался до своего кресла, все присутствовавшие встали, и он увидел перед собой море лиц.

Ему сразу же захотелось броситься из этого зала прочь, хотя он и понимал, что бежать особенно некуда, но уже в следующую секунду присутствующие разразились громом восторженных аплодисментов.

На сцене стоял Алексей Грин.

Руш повернулся и посмотрел на длинноволосого мужчину, который махал рукой, приветствуя экзальтированную аудиторию. Чтобы его явление стало поистине незабываемым, он надел элегантный синий костюм с отливом и сделал еще один, возможно, куда более эффектный жест: приказал вывести на экран у него за спиной огромную фотографию трупа Банкира, подвешенного на фоне нью-йоркских небоскребов.

Руш тоже захлопал в ладоши, отдавая себе отчет в том, что где-то на этой фотографии был и он сам – в неразличимой толпе представителей экстренных служб, взиравших на тело с безопасного настила моста.

– Вижу Грина, – ему пришлось чуть ли не кричать, чтобы перекрыть аплодисменты, ставшие еще громче, когда на экране появился другой снимок: на смену Банкиру пришла смятая полицейская машина, зад которой торчал из стены 33-го полицейского участка, словно рукоять ножа.

Руш вспомнил, как смотрел в морге на останки полицейского Кеннеди, прекрасного во всех отношениях человека. Вспомнил грязную веревку на правом запястье, с помощью которой его привязали к капоту собственной патрульной машины, чтобы размазать о стену здания, где работали его друзья и коллеги.

И захлопал громче.

– Всем группам: выдвигаемся на позиции, – приказал по рации Чейз.

– В зале от тридцати пяти до пятидесяти человек, – сообщила ему Бакстер.

– Три-пять-тире-пять-ноль нарушителей в зале, – любезно перевел на американский Чейз.

Бакстер отошла от передвижного наблюдательного пункта ФБР и возобновила разговор с другим собеседником:

– Эдмундс, эвакуируй вестибюль. Они на подходе.

Алекс озабоченно оглядел людный холл.

– Понял… Без проблем.

– Тебе нужна помощь? – спросила Эмили.

– Нет, сам справлюсь. У меня тут Фи…

Финли, присоединившийся к Эдмундсу несколько мгновений назад, покачал головой.

– В общем, все под контролем, – поправился Алекс и нажал кнопку отбоя.

– Ей только лишнее беспокойство, если она будет знать про меня, – объяснил Финли, – давай-ка лучше уводить людей. Не рассказывай ей.

Эдмундс кивнул. Они разделились и, стараясь производить как можно меньше шума, стали эвакуировать постояльцев отеля через одну дверь, в то время как в другую уже устремились вооруженные оперативники.

Руш рискнул окинуть взглядом зал, надеясь, что Чейз с его людьми вот-вот появятся. Всего в нем было три выхода – два по бокам от сцены плюс массивные двери, через которые он сюда попал. Он сообщил Бакстер, что каждый из них охраняла пара секьюрити-любителей, ни один из которых, по-видимому, не засек приближения групп захвата, затаившихся от них всего в нескольких сантиметрах за деревянными перегородками.

Потом вновь сосредоточился на Грине. Психиатр спустился со сцены, чтобы оказаться ближе к своим последователям. Его пышные волосы удерживала на месте гарнитура с наушниками и микрофоном. Руш вынужден был отдать ему должное – Грин был харизматичный человек и обаятельный оратор, обладал притягательной индивидуальностью, способной впечатлить даже самых бесчувственных.

– Мы очень, очень гордимся нашими братьями и сестрами, – страстно обратился он к собравшимся срывающимся от волнения голосом.

Грин принялся расхаживать по проходу, вероятно, задавшись целью заглянуть каждому из присутствующих в глаза. Какая-то женщина, сидевшая с краю, при его приближении вскочила, обняла его и в экзальтации расплакалась. Руш заметил, что один из охранников двинулся от двери к Грину, но тот махнул ему рукой, давая понять, что с ним все в порядке. Грин погладил даму по голове, взял ее за подбородок и сказал:

– А мы, в свою очередь, тоже заслужим их уважение.

Зал встретил эти слова бурной овацией.

– А один счастливчик, который прямо сейчас сидит в этом зале, сделает это немного раньше остальных, – улыбнулся Грин, наконец отстраняясь от женщины.

После этого комментария все стали смотреть по сторонам и вглядываться в лица соседей, пытаясь определить неназванного избранника. Руш воспользовался ситуацией, чтобы еще раз осмотреть зал. А когда повернулся обратно, увидел, что Грин совсем близко. Их разделяло всего два человека. Не больше двух метров.