Рандеву с Валтасаром - Чингиз Абдуллаев

— Что им от меня нужно, сеньор? — спросилКазарес. — Или в этой стране снова тоталитарный режим? Почему я не могуприходить в своей отель когда хочу и с кем хочу?

— Подождите, Карлос, — попросил Дронго. —Конечно, вы можете приходить когда хотите, но, ради бога, объясните нам, где выбыли все это время. Мы ведь волновались за вас, с ума сходили. Где выпропадали?

— Я был с дамой. — сказал Казарес, указывая намолодую женщину, стоявшую у дверей. — Это сотрудница библиотеки, мыпознакомились вчера утром, и я был у нее в гостях.

Дронго заметил темные круги под глазами женщины. «Кажется,этот маленький испанец — настоящий сексуальный гигант», — стараясь нерасхохотаться вслух, подумал Дронго.

— Значит, вы были все время с ней? — спросил он,уже с трудом сдерживая смех.

— Я был с этой сеньоритой и не намерен отчитыватьсяперед кем бы то ни было, — гордо заявил Карлос Казарес.

И тут Дронго прорвало. Он начал громко хохотать, согнувшисьпочти пополам. Его громкий смех был слышен на всем этаже. Он хохотал такзаразительно, что Карлос тоже захохотал следом, а за ними заулыбались дажесотрудники ФСБ.

— Что происходит? — спросил ничего не понявшийХоромин. — Почему вы смеетесь?

— Он был на свидании с дамой, — объяснил, давясьот смеха, Дронго, — а вы, как всегда, заподозрили заговор. Нельзя бытьтаким подозрительным, Хоромин.

Карлос продолжал смеяться. Но Хоромин даже не улыбнулся.Резко повернувшись, он направился на второй этаж свой номер. А Дронготоржественно сказал Казаресу:

— Вы — первый мужчина в Европе. Отныне и навсегдаКарлос Казарес — первый мужчина в объединенной Европе. Я теперь буду васназывать только так.

По-английски это прозвучало особенно торжественно. Казаресрастрогался, достал платок, вытер лицо и, улыбнувшись, вдруг подмигнул Дронго исказал:

— В таком случае вы — второй мужчина Европы. Можно имне так вас называть?

И они снова расхохотались. Сотрудники ФСБ смотрели на них,не понимая, чему так радуются эти двое.

Дорога от Калининграда до Вильнюса заняла почти весь день, иони прибыли в столицу Литвы лишь к вечеру. Гостей разместили в старом,оставшемся с советских времен огромном отеле «Литва». Наверное, в советскиевремена что была показательная гостиница — большая стеклянная коробка смногочисленными номерами и со встроенными в них деревянными шкафами. Но стечением времени у шкафов стали отваливаться дверцы, дизайн здания моральноустарел, и сама гостиница стала лишь отблеском былой славы лучшего отеля этойприбалтийской республики.

Участникам забронировали более ста сорока номеров. И лишьлитовские представители разъехались по домам, чтобы встретиться с семьями последовольно долгого отсутствия.

Вечером в мэрии Вильнюса состоялся торжественный прием, накотором выступил мэр столицы и руководитель проекта Томас Вольфарт. Гостиразбрелись по большим залам, где на столах стояли разнообразные закуски инапитки. Дронго немного опоздал в мэрию и, приехав, увидел стоявшего налестнице Джеймса Планнинга, одетого в строгий темный костюм. На этот раз на нембыл костюм от Бриони и темный галстук от Армани. Дронго появился в серомкостюме от Валентино и коллекционном галстуке от Живанши. Оба внимательнопосмотрели друг на друга. Если англичанин предпочитал обувь исключительно своейстраны, то Дронго уже много лет носил обувь только фирмы «Балли».

— Вы хорошо выглядите, — сказал Дронго, обращаяськ англичанину. — Честное слово, вас можно принять за агента британскойразведки. Никто другой не мог бы выглядеть столь элегантно.

— А вас можно принять за русского шпиона, —парировал Планнинг. — Вы одеваетесь так, что всем сразу становится ясно,на какие доходы вы живете. Неужели ваша частная практика приносит столькоденег?

— Не меньше, чем ваша государственная служба,Планнинг, — улыбнулся Дронго.

К ним подошла представительница Швеции Инна-Линна Линквист.Когда-то она жила в Белоруссии, затем переселилась в Швецию, однако по-прежнемусчитала своим родным языком русский.

— Вы прекрасны выглядите, — сказала она, обращаяськ обоим мужчинам. — Кажется, вы самые элегантные мужчины в нашей группе.Разрешите провести один тест.

— Какой тест? — не понял Планнинг, которому Дронгоперевел ее вопрос.

— Скажите, от какой фирмы у меня ремешок иблузка? — спросила, лукаво улыбнувшись, Инна-Линна.

Дронго перевел ее вопрос, и они, переглянувшись,усмехнулись. Для них подобные вопросы не было сложными.

— Ремешок от Ланвина, — сразу сказал Планнинг.

— А блузка от Кензо, — добавил Дронго.

— Точно! — всплеснула она руками. — Откуда выузнали? Вам сказал мой отец? Он подарил мне эти вещи сегодня вечером. Он живетв Вильнюсе уже много лет.

Дронго видел ее отца в отеле. Это был красивый пожилойчеловек с аккуратно подстриженными бородкой и усами, похожий на русскогодворянина начала века. У него были красивые руки, и он говорил на томправильном русском языке, на котором уже давно не говорили в самой России.

— К сожалению, мы не имеем чести знать вашегоотца, — поклонился Дронго. — Но я думаю, что мы могли обойтись и безподсказки. Дело в том, что мы с моим другом часто путешествуем, а во времяпоездок вольно или невольно обращаем внимание на товары разных компаний и фирм,известных на Западе.

— Интересно, — кивнула она, — идемте скорее,там уже начали.

Она побежала по лестнице наверх. Планнинг взглянул на нее,потом на Дронго и несколько недовольно заметил:

— Настоящая ярмарка тщеславия. Зачем вы сказали ей проКензо? Могли бы и не угадать для приличия.

— Не хотел отстать от вас. Вы ведь правильно назвалифирму «Ланвин». С вашим феноменальным вкусом…

— Не нужно, — отмахнулся англичанин. — Вы,между прочим, носите только коллекционные галстуки, тогда как у меня ониобычные.

— Зато ваш костюм стоит в несколько раз дороже моего. Уменя — от Валентино, а у вас — от Бриони. Кажется, в фильмах Джеймс Бонд ходитименно в таких костюмах.

— Не нужно меня сравнивать с этим кретином, —мрачно заметил Планнинг. — Я ведь вам говорил, что ношу только костюмы отБриони. И то благодаря капиталам, которые скопил мой покойный отец.

— Вы идете на прием?

— Нет, конечно. Я жду машину из нашего посольства.Признаюсь, здесь я чувствую себя почти свободным. После плотной опеки, которойменя подвергли в Калининграде.

— Скажите спасибо, что все закончилось таким образом.Кажется, в демократической Португалии прием был гораздо хуже.

— Это еще нужно выяснить, кто в нас стрелял, —резонно заметил Планнинг.