Утерянные победы. Воспоминания фельдмаршала - Эрих фон Манштейн

13 марта противник вновь начал крупное наступление. На этот раз в его первом эшелоне наступали 8 стрелковых дивизий и 2 танковые бригады. Из состава последних в течение первых трех дней наступления удалось подбить 136 танков. Тем не менее, на ряде участков создавалось критическое положение. О том, насколько упорны были бои, свидетельствует тот факт, что полки 46 пд, в полосе которой наносился главный удар, в течение первых трех дней отбили от 10 до 22 атак.

18 марта штаб 42 корпуса вынужден был доложить, что корпус не в состоянии выдержать еще одно крупное наступление противника.

Тем временем за этим фронтом расположилась присланная ОКХ вновь сформированная 22 тд. Учитывая чрезвычайную напряженность обстановки, командование армии приняло решение использовать эту дивизию для контрудара. Цель его заключалась в том, чтобы восстановить проходившую по самому перешейку прежнюю линию фронта и при этом отрезать вклинившиеся в наш фронт на севере 2-3 дивизии противника.

Я с офицерами оперативной группы штаба вновь выехал на передовой КП вблизи угрожаемого парпачского участка, чтобы лично наблюдать за подготовкой к контрудару, проводимой штабом 42 ак.

Предпринятое 20 марта наступление, к которому должны были также присоединиться на флангах 46 и 170 пд, потерпело неудачу. Танковая дивизия в утреннем тумане натолкнулась на советские войска, занявшие исходное положение для наступления. Оказалось, что командование армии совершило ошибку, бросив эту вновь сформированную дивизию в большой бой, не испытав ее заранее и не проведя с ней учений в составе соединения. Хотя на этот раз наступление дивизии не имело успеха, несмотря на то, что ей ставилась ограниченная задача, спустя несколько недель, когда с ней были проведены занятия в условиях, близких к боевым, в составе соединения, она целиком оправдала возложенные на нее надежды. Но что нам оставалось делать в этой крайне напряженной обстановке, как не идти на риск и бросать в бой танковую дивизию? Все же противнику был нанесен моральный удар, и мы сорвали его подготовку к новому крупному наступлению в решающий момент. Теперь же наступление было предпринято им только 26 марта, и оно было отбито 42 ак. Противник на этот раз послал в наступление только 4 дивизии – либо ударная сила остальных его соединений была, по крайней мере, временно, исчерпана, либо ввиду первого случая применения танков с нашей стороны он предпочел довольствоваться ограниченной задачей.

Между тем, когда 22 тд была отведена в тыл на пополнение, за нашим фронтом появились первые части вновь прибывшей 28 лпд{38}.

Теперь мы спокойно могли ожидать наступления противника.

Оно было предпринято – как последняя попытка противника возвратить себе Крым – 9 апреля силами 6-8 пехотных дивизий при поддержке 160 танков. К 11 апреля оно было отбито с тяжелыми потерями для противника.

Ударная сила противника была теперь окончательно исчерпана. Храбрые дивизии, вынесшие это оборонительное сражение, несмотря на нечеловеческое напряжение сил, могли теперь отдохнуть, хотя и не было возможности отвести их с передовой. Что же касается командования армии, то оно приступило после тяжелой, принесшей много кризисов зимы к своей очередной задаче, к подготовке наступления с целью окончательного изгнания советских войск из Крыма.

«Охота на дроф».

Возвращение Керченского полуострова

Еще во время передышки между предпоследним и последним оборонительными сражениями в Крым прибыл глава румынского государства Антонеску; вместе со мной он побывал в румынских дивизиях и на Севастопольском фронте. Как военачальник он произвел на меня прекрасное впечатление, особенно своей манерой держаться. Высшие румынские офицеры, казалось, боялись его, как самого Господа Бога. Для меня особенно ценно было то, что он обещал нам еще 2 румынские дивизии, тем более что ОКХ не могло нам предоставить других сил для предполагаемого наступления, кроме уже прибывших 22 тд и 28 лпд.

По замыслу ОКХ, окончательное изгнание советских войск из Крыма, включая Севастополь, должно было составить начало планируемого Главным командованием крупного наступления на южном отрезке Восточного фронта.

Было ясно, что ближайшей целью 11 армии являлось уничтожение сил противника на Керченском полуострове, прежде всего потому, что нельзя было предсказать, сколько времени потребуется на наступление с целью взятия Севастополя но главное ввиду того, что Керченский фронт, куда противник легче всего мог подбрасывать новые силы, по-прежнему оставался основной угрозой для 11 армии. Здесь противнику нельзя было давать времени оправиться от своих потерь понесенных в неудавшихся наступлениях. Севастополь должен был быть отодвинут на второй план до уничтожения противника на Керченском полуострове.

Соотношение сил в Крыму, однако, не давало особенных причин для оптимизма в отношении выполнения обеих больших задач.

Под командованием созданного, по-видимому, вновь штаба Крымского фронта, расположенного, по нашим данным в Керчи, в Крыму находились 3 армии противника.

Крепость Севастополь по-прежнему обороняла Приморская армия, которая на февраль состояла, по нашим данным, из 7 стрелковых дивизий, 1 стрелковой бригады, 2 бригад морской пехоты и 1 кавалерийской дивизии (спешенной). Против этих сил мы могли оставить во время планируемого наступления на Керченском полуострове только 54 ак, державший северный и восточный участки перед крепостью, а также вновь прибывшую румынскую 19 пд. Она должна была высвободить для Керченского фронта немецкую 50 пд. На южном участке под Севастополем оставалась только 72 пд.

Румынский горный корпус должен был обеспечивать 4 горной бригадой весь южный берег Крыма против возможных внезапных нападений противника. Для того чтобы провести предполагаемое наступление на Керчь возможно большими силами, командованию армии вновь пришлось оголить остальные участки.

На Керченском фронте противник по-прежнему держал свои 44 и 51 армии. Их общий состав равнялся к концу апреля 17 стрелковым дивизиям, 3 стрелковым бригадам, кавалерийским дивизиям и 4 танковым бригадам, то есть в целом 26 крупным соединениям.

Этим силам командование армии могло противопоставить не более 5 немецких пехотных дивизий (в том числе перебрасываемую из-под Севастополя 50 пд) и 1 танковой дивизии (22 тд). К ним прибавлялись еще входившие в состав вновь прибывшего румынского 7 ак 19 румынская дивизия и 8 румынская кавалерийская бригада, а также переброшенная с западного побережья 10 румынская дивизия. Так как румынские соединения только условно были пригодны для наступательных действий, соотношение сил в планируемой операции, закодированной под названием «Охота на дроф», фактически было еще хуже. К тому же наступление на Парпачском перешейке должно было вестись только фронтально. Оба моря исключали всякую возможность флангового маневра. Кроме того, противник создал глубоко эшелонированную оборону. Как можно было в этих условиях и при соотношении сил 2:1 в пользу противника добиться уничтожения двух его армий?