Чернь и золото - Адриан Чайковски

Сейчас или никогда. Тальрик вышел, и его ладонь полыхнула огнем.

Он метил в скорпи, но угодил в Олтана, вздумавшего как раз в этот миг оттащить Фрейгена за рукав. Разряд, направленный скорпи в грудь, попал Олтану прямо в лицо, и тот умер, не успев ничего понять.

— Вот он! — взревел Фрейген, послав разряд в самого Тальрика. Купец промахнулся, а Тальрик, по-прежнему укрываясь за деревьями, достал меч. Одни противники подступали к нему, другие поспешно прятались. Скорпи оттер Фрейгена и ринулся вперед, держа клешни наготове. Новый выстрел Тальрика ожег ему плечо; видя, что его этим не остановишь, рекефовец взвился в воздух. Разряды так и сверкали вокруг. Не менее трех врагов взлетели следом за ним. Он сомневался, что эти изнеженные господа уделяли много времени тренировкам, однако на следующем этаже они сразу его настигли.

Один, не знакомый ему и явно не воин, бестолково махал мечом. Тальрик присел, дав ему пролететь над собой, и тот кубарем покатился на пол. Капитан снова вспорхнул, всего на секунду, и вогнал ему меч под ребра — броня воздушного патруля, которую тот поддел под камзол, была по бокам открыта.

Бросив клинок, увязший по самую рукоять, Тальрик выхватил меч из руки убитого. Сталь другого противника прошлась по его собственному плечу, оцарапав кольчугу; Тальрик двинул удивленного врага локтем в лицо, и кровь из сломанного носа окатила обоих.

Раут, трепеща крыльями, балансировал на самом краю балкона. Когда раненый отшатнулся, он направил на Тальрика свой клинок, одновременно грозя ему левой ладонью. Эта позиция напомнила Тальрику юные годы. Чируэлл Вершитель у себя в Коллегиуме подвизалась в каком-то дуэльном кружке (много пользы это ей принесло), но не одни жуканы увлекаются ритуальными поединками. Тальрик в бытность свою младшим офицером состоял в обществе Братьев-Соратников, и Раут сейчас принял предписанную этим обществом стойку.

Старые привычки забываются трудно. Тальрик почти бессознательно сделал то же самое и начал осторожно приближаться к противнику.

Раут взлетел и напал первым, целя острием Тальрику под ключицу… на аренах в свое время пользовались, конечно, тупыми мечами. Тальрик отпрянул, и его ответный удар рассек воздух. Раут, сделав пару финтов, опустился на то же место. Фехтования Братья-Соратники не признавали: меч использовался только для нападения, а средствами защиты служили ноги и крылья.

Когда он снова взлетел, Тальрик подскочил и чиркнул ему по голени. В это время на него как бешеный бросился человек со сломанным носом, полуослепший от брызнувшей в глаза крови. Тальрик, согнувшись вдвое, вспорол его ниже грудины, и он с воплем полетел обратно в висячий сад.

Раут, опять пикировавший на Тальрика, столкнулся с обреченным и вильнул вниз. Они с Тальриком покружили в воздухе, плетя мечами замысловатую сеть, и снова сели на край балкона.

Тальрик решил, что с него довольно, и против правил Братьев-Соратников пустил в грудь Рауту разряд левой рукой. Тот успел отскочить, но с балкона все же свалился и зашел с другой стороны. Тальрик повернулся — и очутился лицом к лицу с великаном-скорпи.

Как он ухитрился, стервец? По стенке влез, что ли? Загадка так и осталась неразрешенной: одна из клешней защемила Тальрику плечо, войдя глубоко под лопатку. От боли он чуть не выронил меч; скорпи пытался его оторвать от пола, а сверху мчался Раут с нацеленным вниз мечом. Тальрик забил крыльями, вцепился скорпи в запястье и перевалился за край. Меч Раута вонзился наемнику в спину; скорпи, взвыв, отшвырнул офицера в сторону, а Тальрик тем временем всадил великану в грудь собственный меч, схватил его за горло и оглушил током. Отвернув прочь, он стал падать.

Боль в израненном плече была столь острой, что Тальрик не сразу вспомнил про крылья и остановился над самыми кронами деревьев в саду. Вновь набирая высоту, он понял, что после такого усилия летать больше не сможет.

Раут, сохранивший свое оружие, как раз поднимался на ноги. Его взгляд перебегал с Тальрика на его меч, торчащий из тела скорпи.

Тальрик, изнемогая от боли, первым делом вытащил меч и приготовился к новой схватке. Он совсем забыл про Фрейгена, который, будучи посредственным летуном, все это время поднимался по лестнице и теперь возник у него в тылу. Раут, полагая, что Тальрик займется новым противником, замешкался всего на секунду — и поплатился за это жизнью: Тальрик, собрав последние силы, пронзил его насквозь вместе с панцирем, как-то нащупав путь между стальными пластинами. Упустив рукоять в третий раз, рекефовец упал на колени.

Когда он наконец обернулся, Фрейген лежал со стрелой в спине, а те Берро в дальнем углу балкона спокойно ослаблял тетиву. Тальрик не мог не признать, что мушид стреляет великолепно.

Встав, капитан почувствовал себя несколько лучше и вынул меч из тела Раута — первого человека, которого убил таким образом.

— К вашим услугам, — сказал те Берро, когда Тальрик выразил ему свою благодарность. — Подозрения подтвердились. Как насчет Ультера?

— Я должен сам это сделать.

— Не вижу, как это возможно в вашем теперешнем состоянии.

Тальрик, и впрямь чувствуя себя древним старцем, невесело хохотнул.

— Вы не поймете. Я перед ним в долгу.

— Операцию возглавляете вы — поступайте как знаете. Он сейчас у себя в гареме, ждет донесения от победителей.

Тальрик кивнул, собирая себя в кулак, как командир — ударившихся в бегство солдат. Меч он вытер о мертвого Фрейгена и убрал в ножны: зачем пугать слуг, отправляясь убить хозяина?

Двое людей Хизеса остались в кладовой на случай, если кто-нибудь вздумает ее запереть. Сам Хизес, следуя своей карте, повел остальных по лестницам и темным коридорам, освещенным только ущербной луной. Фонариком на минеральном масле он пользовался, лишь когда затруднялся прочесть карту в потемках, большей же частью действовал очень уверенно.

О том, что он не совсем точно знает дорогу, поначалу догадывался только Ахей, но скоро это поняли все: зал вышиной в два этажа и с громадной каменной лестницей привел Хизеса в явное замешательство. Бормоча что-то себе под нос, он снова вытащил карту. Тизамон и Таниса ждали, стоя чуть в стороне.

— По-моему… — Луна, проникая в высоко расположенные окна, освещала только лестницу в дальнем конце. Хизес, отчаявшись что-либо разглядеть, снова зажег фонарь.

— Дай посмотреть. — Тото перехватил арбалет одной рукой, Хизес раздраженно отдернул карту, и тут на верхней площадке лестницы появился солдат-осоид.

Вместо того чтобы бежать за помощью, он с сердитым криком устремился вниз, прямо к ним. Видел он, как Таниса поняла после, только Тото и Хизеса, а ее с Тизамоном в темноте не заметил.

Тото выстрелил и каким-то чудом попал солдату в плечо. Тот, не устояв на ногах, покатился с лестницы. Второй болт разбился о каменные ступени, третий ударил осоиду прямо в грудь — образцовый выстрел.