Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони

– Что вы здесь потеряли?

– Это моя работа!.. – проговорил инспектор Пенсон. – Увы! Кажется, я пришел слишком поздно, – добавил он, заметив труп на полу. Затем его взгляд остановился на Орхидее, в нем читалась неподдельная грусть.

– То же самое, – проговорил он. – Удивительно, как все повторяется!

– Но это не я! – возмутилась она. – Когда я пришла, он был уже мертв. Это настолько потрясло меня, что я потеряла сознание. Думаю, этот господин может подтвердить мои слова.– Что правда, то правда – проворчал Грациани. – Ее нашли на полу, белее мела. Пришлось влить в нее коньяк и пару раз треснуть, чтобы она пришла в себя.

Пенсон вздохнул с облегчением.

– В таком случае, она говорит правду. У нее физически не было времени, чтобы убить.

– Откуда вам это известно, парижанин? – вспылил Грациани.

– Дело в том, что я неотступно следил за ней после того, как она вышла из отеля...

– Не может быть! – возмутилась Орхидея. – Я бы обязательно вас заметила. Ведь вас не назовешь невидимкой.

– Слежка – это искусство, мадам, – ответил Пенсон с чувством глубокого достоинства. – Хотите, я расскажу вам ваш маршрут?

– Если вы следили все это время за мной, то почему тогда появились только сейчас?

– Меня подвел велосипед; он сломался и я грохнулся с него на площади Массена. Пока искал кафе, в котором пришлось его оставить, потерял какое-то время. Если бы не это, я бы не опоздал.

– Печально для вашей подопечной, – съехидничал Грациани, – однако это вовсе не значит, что ей не хватило времени, чтобы замочить своего дружка.

Пенсон неожиданно высоко задрал ногу с проворностью танцора.

– Взгляните, я умею бегать быстро.

– А вам известно, сколько времени требуется для того, чтобы зарезать человека? Меньше секунды. К тому же, труп еще не остыл. Так что не рассказывайте нам ваших историй!

– Минутку! – запротестовал Пенсон. – Как говорит мой патрон, не доверяйте слишком очевидным вещам.

– Опять вы поучаете нас мудростью вашего гениального комиссара Ланжевена! – буквально зарычал Грациани. – Мы делаем свою работу, как умеем. Если вас это не устраивает, тем хуже для вас! А теперь, крошка, пошли с нами! – добавил он, схватив Орхидею за руку.

В ту же секунду его остановила железная хватка Пенсона.

– У нас это делается вежливо! С какой стати вы обращаетесь с мадам Бланшар, как с какой-то девкой? Вы что, хотите иметь неприятности с начальством, самим префектом? Мы последуем за вами, если вы так настаиваете, но извольте проявлять корректность. К тому же, я предпочел бы еще немного побыть на месте преступления.

– А чего вы от меня хотите? – заорал Грациани вне себя. – Может быть, вы ждете, что ангелы и серафимы спустятся с неба, чтобы сопровождать мадам... Как бишь ее?

– Я скажу вам чуть позднее! Можете вы подождать еще чуть-чуть?

– Но какого дьявола? Чего вы ждете?

– Прихода моего друга. Он должен был появиться уже давно. Возможно, с ним что-то случилось.

– А что такого особенного даст его приход?

– Он должен был следить... за ним, – Пенсон указал на труп. – В любом случае, вы не закончили своей работы. Разве у вас в штате нет врача?

– Почему же, врач есть, и он должен скоро приехать. Просто я не вижу смысла в дальнейшем пребывании здесь... мадам, которую мои подчиненные должны немедленно доставить в тюрьму. Но что это за шум?

Раздалось громкое хлопанье дверей, грохот ног, бегущих по лестнице, ругань и проклятия самого грубого свойства, и вот в комнату ворвался Роббер Лартиг. Вид его был весьма экзотичен: одежда разорвана, шляпа смята, а рыжие волосы буквально стояли на голове торчком.

– Нет, но до чего идиотский город, – завелся он с ходу. – Сегодня вечером все как обезумели. С этими проклятыми свечками они едва не помешали мне...

Он прервался на полуслове, увидев перед собой Орхидею, и выплеснул на нее все свое раздражение.

– Так-то вы следуете моим советам! Вы никак не хотите дать нам спокойно работать! Вот, видите его? Он мертв, этот ваш враг, и если бы сегодня я не провел весь день в этой обезумевшей толпе, вам не миновать пожизненного заключения! У вас типично женские мозги!

Пенсон принялся его успокаивать, а Грациани, набрав в легкие воздух, наконец взорвался вопросами о том, что означает весь этот треп. Тогда Лартиг решил посвятить его в курс дела.

– Я Робер Лартиг из газеты «Матен», и благодарите бога, что ваш патрон повстречал меня, так как я помог вам избежать величайшей ошибки в вашей карьере, а именно задержания невиновной... Потому что преступление совершено не ею.

– Кто же тогда прислал ее сюда. Может быть, она свалилась с неба, прямиком от ангела-хранителя?..

– Сейчас все расскажу. Но сперва дайте чего-нибудь выпить!

Полицейские поспешили ему налить, но пока он искал глазами место, чтобы присесть, его нога задела за револьвер, откатившийся под диван в момент обморока Орхидеи. Бросив быстрый взгляд на то, что лежало у него под ногами, Лартиг тут же принял решение, как ему действовать. Делая вид, что поскользнулся на слишком хорошо отполированном паркете, он наклонился и, незаметно схватив револьвер, упрятал его в свой карман.

– Было бы лучше не слишком здесь задерживаться, – сказал он, наполовину опустошив бутылку шампанского, ожидавшую своего часа в серебряном ведерке со льдом.

– Конечно, арестантская карета – это не тот вид транспорта, который я предпочитаю, но зато в нее может набиться много людей, а они нам понадобятся в деле. Ну, а по дороге мы сможем поболтать...

– Что значат все эти ухищрения? – прорычал Грациани. – Говорите, куда вы хотите нас вести?

– Туда, где находится убийца. На виллу в Симье.

Сказав это, он тут же направился к двери. Инспектор последовал за ним вместе с Орхидеей, двумя полицейскими и Пенсоном. Последний галантно протянул Орхидее свою руку, машинально она позволила ему поддержать себя под локоть.

Арестантская карета ожидала их внизу. Все они залезли в нее и отправились в путь, по возможности избегая мест, где продолжали веселиться толпы со свечками. Лартиг тем временем приступил к своему рассказу. Выслеживая Этьена Бланшара, он шел за ним до его особняка, куда тот прибыл незадолго до восьми. После этого, спрятавшись за одним из выступов стены часовни, Лартиг принялся наблюдать за домом. И вот, вскоре после прихода Этьена, перед домом появился человек, силуэт которого показался Лартигу знакомым. Оглядевшись вокруг и не заметив слежки, человек достал из кармана ключ, бесшумно открыл дверь и прошел внутрь дома. Буквально через минуту он выскользнул наружу, вытащил из кармана платок, которым вытер свой лоб и ладони, а затем как ни в чем не бывало стал спускаться по улицам вниз, направляясь к оживленной части города. Секунду поколебавшись, Лартиг устремился за ним, бросив прощальный взгляд на дом. В окнах по-прежнему горел приглушенный свет и ничего не говорило о том, что хозяин его собирается уходить.