Шутка Хаоса - Анна Рейнер

До воина доносились ее сдавленные рыдания, и он был благодарен Керон за то, что ему не пришлось вставать и успокаивать Цету. Он не переносил женских слез и, если честно, всегда терялся, когда девушки лили слезы.

Посвященная сидела с ней рядом, поглаживая по плечу и шепча какие-то слова. Рыцарь не мог разобрать их значения, но по интонации понял — это слова утешения и поддержки.

Сейчас напускная маска высокомерия исчезла с лица Керон, и перед Ризом предстала добрая и участливая девушка, не способная равнодушно пройти мимо человеческого горя.

Да, люди часто заблуждаются, не желая заглянуть в чужую душу, и судят других несправедливо. Хотя стоит ли осуждать за это бессердечие? Весь мир жесток и груб — бесчеловечен.

Рыдания стихли, а Риз все не мог заснуть. В голову лезли разные мысли, но больше всего воин переживал за Йена.

С чем пришлось столкнуться его другу? Сможет ли он пройти уготованные ему испытания и вернуться живым из Подземелья Теней? А если вернется, не станет ли Йен легкой добычей рассков? Его друг был достаточно сильным магом, по крайней мере, именно так убеждал себя воин.

Воин вспомнил, как когда-то давно еще в детстве с целой ватагой таких же мальчишек, как и он, пошел искупаться на глубоководную речку. Плавать Риз умел отлично, но вот доплыв до середины, вдруг почувствовал, как мышцы свело судорогой, и медленно пошел ко дну. Он хорошо помнил, как захлебывался водой, чувствовал страх, а затем абсолютное равнодушие. Тогда Йен Адоме — единственный, кто не растерялся в той ситуации, помог удержаться на плаву, вытянул на берег и тем самым спас ему жизнь. С тех пор они стали неразлучными друзьями — вместе шкодили, играли и за проказы получали тоже вместе.

Так вспоминая детство, Риз провалился в сон, а когда проснулся, то завывания ветра и стук дождя уже прекратились. Тишину усыпальницы нарушало лишь мерное сопение Ташина.

***

Путники покинули Курган на рассвете. Ветер действительно стих, лучи солнца пробились сквозь плотные серые облака, а расски отправились восвояси. Эти звери не любили солнечный свет, предпочитая охотиться только ночью.

Риз забрал из усыпальницы Дериона Ледяной Клинок. Теперь волшебный меч удобно устроился в старых потертых ножнах, хоть те и были ему немного велики.

Они подошли к месту вчерашней стоянки, но Йена здесь не было. Риз прошел немного дальше в том направлении, в котором шел вчера вместе с магом, и увидел его распростертым на земле. Рядом с волшебником лежал посох.

Йен был без сознания. По плечу волшебника распространялось багровое пятно с каким-то муторно-желтым оттенком. Дыхание почти не ощущалось.

Воин разрезал мантию на израненном плече, и глазам путников предстала отвратительная гнойная рана. От нее в разные стороны расходилась четко обозначенная паутина, свидетельствующая о серьезном заражении. В ноздри Ризу ударил тошнотворный запах гнили.

— Он умирает, — мрачно констатировал Риз.

Плечи воина поникли — он ничем не мог помочь другу детства. Рядом послышались тихие шаги.

— Отойди, — решительно произнесла Керон, опускаясь на колени перед умирающим магом. — Я попробую воззвать к Самаэлю. Он не допустит его смерти…

Губы посвященной беззвучно шептали молитву, глаза были закрыты, прекрасное лицо расслаблено.

Какое-то время ничего не происходило, и Риз уже начал терять надежду. Неожиданно от служительницы Самаэля стало исходить ослепительное сияние, окутавшее ее подобно ореолу. Керон распростерла руки над плечом мага, и с ладоней сорвался золотистый свет. На глазах путников чудовищная рана медленно затягивалась, черная паутинка вокруг нее исчезала, дыхание мага стало глубоким и ровным.

Свет, исходящий от посвященной, исчез. Девушка устало поднялась и с грустной улыбкой отметила плоды своих трудов. Ее бог снова явил чудо, излечив волшебника.

Йен открыл глаза и какое-то время, не отрываясь, смотрел на затянутое тучами небо. Бледность с его лица исчезла, уступив место привычному для друзей смуглому цвету кожи.

— Ты жив! — радостно воскликнул Риз, и по его счастливой физиономии расползлась глупая улыбка.

— Мне снился сон, — Йен приподнялся на локте и взглянул на столпившихся вокруг товарищей. — Странный сон…

И тут он вспомнил все. Свой спуск в Царство Теней, призраков, жаждущих опустошить его душу, и как разрушилось подземелье. Вспомнил, как насилу унес ноги, лишь чудом избежав верной гибели, и звук чьих-то шагов перед тем, как сознание ускользнуло в звенящую темноту.

— Маятник! — он резко сел, отчего почувствовал головокружение и подступившую к горлу тошноту. — Исчез. Его кто-то забрал…

Абсолютно все оказалось напрасным. Он рисковал жизнью зря.

— Не страшно, — на здоровое плечо мага ободряюще опустилась ладонь Риза. — Главное — ты жив, а чертов гном пусть сам ищет свою безделушку. Ты сделал все, что мог.

Йен ничего не ответил, молча глядя в одну точку.

***

Перекусив, путники снова отправились в путь.

Йен шел, тяжело опираясь на посох. Путь давался ему с трудом, но он, сжав зубы, продолжал делать шаги снова и снова. Магия постепенно возвращалась к нему, зато слабость во всем теле никуда не делась. Ему не давали покоя мысли о Рэль.

Почему в момент наивысшей опасности ему привиделась полуэльфийка? Возможно, во всем виновато подсознание, желающее увидеть ее снова? Ведь не могла же она действительно оказаться там или могла? Пусть не во плоти, но астральным двойником? Но разве на такое способна обычная фокусница? Нет, нет и еще раз нет.

Мало-помалу они приближались к горным вершинам. Ташин всю дорогу развлекал себя тем, что описывал магу усыпальницу Дериона. Йен слушал сбивчивые повествования юноши в пол уха.

Неожиданно целая стая стервятников с недовольными криками взмыла ввысь, оторвавшись от пиршества, и путники увидели десяток мертвых рассков, среди которых лежал истекающий кровью гном.

***

— Да он никак мертв…

От бездыханных туш рассков исходил зловонный запах, заставивший посвященную спешно зажать нос.

Риз сплюнул на землю, увидев рваные раны на теле гнома. Видавший виды короткий плащ лежал чуть в стороне от тела, рукав некогда снежно-белой рубахи насквозь пропитался багряными пятнами.

Но откуда он здесь? Почему один? Изгнанник или предатель? Хотя какая разница — для гномов все едино. Или может быть тайный гонец, угодивший в смертельную ловушку? Поди теперь разберись, если гном мертв, а спросить больше не у кого…

— Похоронить надо бы, — хрипло произнес рыцарь. — Негоже бойцу быть расклеванным вороньем.

Эльф одобряюще положил руку на плечо Риза, Цета отвела взгляд от обезображенного тела, Ташин с извечным любопытством рассматривал подземного жителя, и лишь маг равнодушно взирал на мертвого.