Смертельные послания - Джон Г. Мэтьюз

– Может быть, между вашим уходом и убийством прошло больше времени, чем утверждает Роулингс?

Ардженти видел, что его собеседник мучительно ищет ответ на этот вопрос.

– Когда вы занимались в тот вечер с Элли, Анна Уолкотт находилась в доме? – уточнил он.

Джеймсону потребовалось несколько секунд, чтобы отвлечься от своих мыслей.

– Да. Она была там, когда я пришел, а затем забрала Шона и Сару, чтобы пройтись по магазинам вместе с ними и не мешать нам. Перед самым моим уходом она вернулась через заднюю дверь.

– И вы говорите, что как раз в это время Элли примерила платье?

– Да, в конце занятий. Она еще раньше обещала показать его Анне, когда та вернется, и, наверное, поэтому осталась в нем. Анна перед тем, как увести детей, восхищалась платьем.

Из коридора до их слуха донеслись звуки голосов и поспешных шагов. Джозеф бросил быстрый взгляд на дверь камеры, но тут же вновь повернулся к Финли. Вне всякого сомнения, процессия остановилась у дверей другой камеры.

– И в тот момент, когда вы уходили, платье было на Элли? – спросил он заключенного.

– Да.

– Не спрашивала ли Анна, можно ли ей…

Детектив запнулся на полуслове, поскольку дверь камеры неожиданно распахнулась, и на пороге появился комиссар Лэтам в сопровождении Маккласки, начальника тюрьмы Симмонса и одного из надзирателей.

Ардженти с почтительным поклоном поднялся со стула:

– Сэр?

По выражению лица Симмонса можно было понять, что Лэтам нечасто посещает «Томбс». И для Джозефа тоже громом среди ясного неба прозвучало заявление Бартоломью о том, что в силу информации, только что доведенной до его сведения, он отныне считает нецелесообразным, чтобы Ардженти продолжал вести расследование по делу Финли Джеймсона.

– …мне очень жаль, что все так кончилось, – вздохнул комиссар под конец своей речи.

Ардженти почувствовал, как к его лицу прилила кровь. Он бросил свирепый взгляд на Маккласки, который смущенно отвел глаза в сторону, и сказал, обращаясь к Лэтаму:

– При всем моем уважении, сэр, в деле произошел важный поворот. Убитой оказалась Анна Уолкотт, а не Элли Каллен, как считалось поначалу.

Бартоломью задумчиво кивнул:

– Очень может быть. Но вам не приходит в голову, что этой новостью сначала следовало поделиться с инспектором Маккласки и со мной, а не с главным подозреваемым по делу?

– Единственная причина, почему я сделал это, сэр, заключается в том, что подозреваемого и Элли Каллен связывали особые отношения. На них-то как раз и строилось обоснование его вины и…

Лэтам резко поднял руку:

– Достаточно! Для меня это служит свидетельством ваших особых отношений с подозреваемым и подтверждает полученную мною информацию о возможном сговоре между вами. В силу чего вы не можете дальше вести расследование данного дела. Надеюсь, вы сами понимаете это.

– Да, понимаю, сэр.

Ардженти понуро опустил голову. Спорить не имело смысла. Обиднее всего было то, что его отстраняли от расследования в тот самый момент, когда он наконец поверил в невиновность Джеймсона. Удивление, а затем радость обвиняемого при известии о том, что Элли жива, были совершенно искренними.

– Можем мы хотя бы попрощаться, сэр? – попросил Джозеф комиссара. – В знак уважения к тем самым отношениям.

– Можете. Только делайте это поскорее. – В голосе Лэтама прозвучала нотка неудовольствия.

Детектив протянул Финли руку, и они обменялись рукопожатием.

– Я хотел сказать вам: вы должны разыскать Элли. Она, по всей вероятности, знает, что в действительности случилось тем вечером, – сказал заключенный, и внезапно луч надежды, засиявший было на его лице, вновь уступил место выражению отчаяния. – Однако, похоже, теперь вы будете лишены такой возможности.

– Не беспокойтесь. Я найду способ.

Ардженти произнес эти слова вполголоса, поскольку Лэтам и Маккласки стояли всего в нескольких шагах от них. Потом бывшие напарники обнялись.

– И мне очень жаль, что были моменты, когда я сомневался в вас, друг мой, – вздохнул Джозеф.

Сара боялась, что если будет и дальше задерживать дыхание, то лопнет или задохнется. Но если разом выдохнуть переполнявший ее воздух, то человек услышит это и найдет ее за ширмой под умывальником.

Она больше не видела его ноги в просвете под ширмой, но слышала, как он ходил всего в нескольких шагах от нее. Заскрипела дверь кладовой, в кроватке заворочался Шон, и у девочки сжалось сердце при мысли, что этот чужой человек может причинить вред мальчику.

С улицы донесся голос. Звуки шагов вновь приблизились к ней. Она испугалась, что незнакомец отдернет ширму и увидит ее, но он вернулся в комнату.

Последовала тишина. Что он собирается делать дальше? Девочку бил озноб, на ее теле выступил холодный пот. Неожиданно хлопнула входная дверь и раздались звуки быстро удаляющихся шагов.

Сара сидела, не шелохнувшись, до тех пор пока не услышала крики и свист. Только после этого она с облегчением выдохнула, выскочила из-под умывальника, схватила Шона и бросилась прочь из дома.

Выбежав через заднюю дверь, девочка помчалась по переулку мимо куч гниющего мусора. Из-под ног у нее выскочили две потревоженные ею крысы. Беглянка свернула в другой переулок и едва не вскрикнула от неожиданности, когда прямо перед ней внезапно возникла человеческая фигура.

Вокруг была непроглядна тьма, и Сара с ужасом подумала, что едва не столкнулась с тем самым человеком. Однако, почувствовав нежное прикосновение обнявших ее рук и услышав ласковый голос, она поняла, что это Элли.

– Тссс. Успокойся, Сара, успокойся. Что случилось? – Мисс Каллен забрала у нее Шона, подняла его и прислонила к своему плечу. Он закашлялся, заплакал, и девушка погладила его по спине.

– Человек… с длинным ножом. Он… он убил Анну. Она надела твое платье и… и…

Сара запнулась, не в силах больше вымолвить ни слова. Элли внимательно посмотрела на нее.

– Мое платье? Ты уверена?

Девочка молча кивнула. В ее округлившихся глазах отчетливо читался страх.

Как и обещала, мисс Каллен примерила платье и покрасовалась перед подругой. Та ворковала от удовольствия:

– Боже мой! В жизни не видела платье красивее. Ты будешь настоящей королевой бала.

Но тут Элли обнаружила, что Анна забыла купить морковь для жаркого на ужин.

– Ладно, сейчас сбегаю в лавку. Всегда полезно сменить обстановку после занятий, немного проветриться. Чтобы в голове ничего не перепуталось, – решила она.