Ревелль - Лисса Мия Смит

тих, сердце размеренно билось рядом с моим. – Это жестокая правда: что бы ты ни делала, никто больше не будет в полной безопасности.

На глаза навернулись жгучие слезы. Я должна действовать одна. Тогда, если Дьюи догадается, что я желаю ему смерти, ему некого будет винить, кроме меня. Но если он решит, что мне помогает Джеймисон…

Раздались финальные аккорды. Пора на сцену…

– Дай я хотя бы попробую… – прошептала я, прижав руку к щеке Джеймисона. Он вернулся за мной. Конечно, за мной. – Попробую все исправить.

Он поцеловал мою ладонь:

– Я не дам тебе пожертвовать жизнью ради меня.

«Я умираю», – рвалось у меня с языка.

Оркестр заиграл мой вступительный рифф.

– Прости… – Я сделала шаг назад, и мир закружился.

Мое тело рухнуло на лоснящийся деревянный пол.

Джеймисон опустился рядом со мной, его светонить вспыхнула тревогой. Я взяла его за руки и попыталась встать.

Но не смогла.

– Я должна закончить это, – взмолилась я. – Джеймисон, уйди. Уйди, пожалуйста.

Он прижал мои ладони к своему сердцу, и его ритмичные удары неожиданно замедлили мой собственный пульс. Тело всегда откликалось на его близость, с той самой первой ночи.

– Если позволю тебе сделать это, никогда себя не прощу. Так что я остаюсь. Даже если ты не разделяешь моих чувств.

Его слова сквозили надеждой. В глубине души он до сих пор был готов к тому, что я его отвергну, не верил, что я могу его полюбить.

– Я уже сказала тебе, чего я хочу, – через силу произнесла я. – А теперь уходи.

– Врунья. – Джеймисон склонился надо мной, и темные волосы упали ему на глаза. Однако он не отвел взгляда.

Без моей магии он мне не поверит. А я так устала лгать.

Я обняла его за шею и притянула к себе. Поцелуй был коротким и нежным, но он успокоил жгучее пламя в моей груди.

– Иди к пляжу, сам знаешь к какому. Спрячься где-нибудь неподалеку. Как только Дьюи уснет, я тебя найду. Хорошо?

Джеймисон поцеловал меня, потом еще раз и еще, улыбаясь все шире.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Я…

– Обмануть меня вздумала? – загрохотал голос Дьюи.

Я замерла.

Дьюи стоял перед занавесом, и его светонить пылала бешенством. Хотя Джеймисон не мог увидеть ее, он сразу все понял и встал между нами, загородив меня от его гнева.

Это не укрылось от глаз Дьюи.

– Лакс, выходи на сцену.

Я покачала головой.

– Зрители ждут. Выходи на сцену.

– Нет.

Дьюи моргнул один раз, второй.

– Не хочешь по-хорошему? Значит, придется по-плохому.

Все произошло в мгновение ока.

Дьюи ринулся на Джеймисона, выставив локоть.

Джеймисон повернулся ко мне, и его спина приняла на себя всю тяжесть удара.

Дьюи сунул руку в карман, тот самый, с часами в форме бриллианта, и достал что-то темное и блестящее. Пистолет.

У него пистолет!

Я не могла сказать ни слова.

Он прицелился в Джеймисона – тот, заслоняя меня, все еще стоял спиной к Дьюи. Я хотела крикнуть, но не успела, Дьюи был слишком близко…

– Стой! – Одним прыжком выскочила Триста и, раскинув руки, встала перед братом, стараясь как можно лучше загородить Джеймисона.

Слава богу, Триста здесь. Дьюи не причинит вреда Джеймисону у нее на глазах.

Стукнув тростью по полу, она удивленно уставилась на брата, на пистолет в его руках.

Дьюи продолжал целиться в нас.

– Уйди с дороги.

– Как ты мог? – Ее глаза наполнились слезами. Она все так же стояла, раскинув руки и загораживая нас.

– Триста, уйди с дороги. Сейчас же.

Ее руки задрожали.

– Если ты еще раз выстрелишь в него, я опять вернусь в прошлое.

Еще раз?

У меня задрожали колени. Джеймисон подошел ближе, полностью закрывая меня своей спиной.

Дьюи болезненно поморщился:

– Тебе все равно меня не остановить. Стареть будешь только ты.

– Что с тобой? Ты же не убийца.

Палец Дьюи на спусковом крючке дернулся.

– Ради нее я пожертвовал всем! Он единственный, кто стоит у нас на пути.

– Все не так просто, – взмолилась Триста. – Ты сам это знаешь.

– Если бы ты видела то же, что и я, то поняла бы. Каких высот мы достигли бы вместе! Наши дети могли бы свернуть горы! – Его безумный взгляд, полный мольбы, переметнулся на меня.

Какой ужас. И ведь он не шутил.

Мы были в тупике. Триста прикрывала Джеймисона, Джеймисон прикрывал меня.

А оркестр снова и снова повторял одни и те же бодрые аккорды, ожидая моего ослепительного появления на сцене.

– Прекрати! – взмолилась Триста. – Он мой лучший друг.

– А я твой брат. Ты защищаешь его от меня?

– Я защищаю вас обоих. Пожалуйста, опусти пистолет.

– Я не хотел, чтобы все так вышло. – В светонити Дьюи мелькнуло сожаление. В нем все еще оставалось что-то человеческое, и поэтому его сердце болело.

Лицо Тристы смягчилось.

– Знаю, Дьюи. Ты хороший…

Вдруг прогремел выстрел.

Я вцепилась в Джеймисона и повалила его на пол вместе с собой.

Грянул второй выстрел. На мои обнаженные руки брызнула теплая кровь, Джеймисон вскрикнул…

Триста рухнула на пол, ее грудь окрасилась красным.

Джеймисон издал истошный крик и ринулся к Тристе. Но Дьюи навел на него пистолет:

– Сделаешь, как я велю, и я ее верну.

Лицо Джеймисона побелело. Триста лежала неподвижно, из груди сочилась кровь.

Очень много крови.

Тяжело загрохотали шаги. На шум сбегались люди. Роджер резко затормозил и раскинул руки, сдерживая напор родственников. Обливаясь слезами, Джеймисон что-то кричал ему – то ли предостерегал его от Дьюи, то ли не хотел, чтобы друг увидел Тристу, – но было слишком поздно.

Роджер замер на месте, его светонить замерцала черно-синим горем.

– Триста!

– Отойди от нее! – рявкнул Дьюи, но Роджер склонился над подругой. Его сильные руки, способные часами выполнять упражнения на трапеции, дрожали крупной дрожью. Он ощупывал рану, словно пытаясь остановить кровотечение.

Но сам понимал – поздно.

– Что ты наделал? – надломленным голосом прохрипел Роджер. Между его пальцами струилась алая кровь Тристы.

Джеймисон хотел было подбежать к ним, но Дьюи стал бешено размахивать пистолетом. Он целился в Джеймисона, в столпившихся вокруг нас монтировщиков, во всех Ревеллей.

– Отойдите! Еще шаг – и я стреляю!

Он хотел перебить нас всех.

Я попыталась призвать свою силу, и боль пронзила череп. Она растеклась по телу: по груди, животу, рукам и ногам.

Но магия не откликнулась на мой зов.

Оркестр все настойчивее играл мою вступительную мелодию.

– Дьюи, прошу тебя, – взмолилась я. – Давай просто пойдем куда-нибудь и поговорим.

– Чтобы ты зачаровала меня и снова обманула? Ну уж нет.

– Мой дорогой…

– Тревор! – рявкнул Дьюи.

Тревор осторожно выглянул из-за занавеса. Наши глаза встретились. «Беги! – мысленно крикнула я ему. – Позови на помощь!»

Но чем тут поможешь? Дьюи в любой момент переведет часы назад, и никто из нас уже не вспомнит о его злодеяниях.

Нет, от Дьюи не сбежать.

Пока Тревор робко приближался, Дьюи описал пистолетом широкую дугу:

– Стойте смирно, и ни с кем ничего не случится. Ни с кем!

– Будет легче поверить этому, если ты опустишь свой чертов пистолет! – крикнула я.

Он процедил сквозь плотно сжатые челюсти:

– Это для твоего же блага.

Роджер зажал руками рану Тристы, и его губы зашевелились в беззвучной молитве. Я никогда еще не видела его в таком отчаянии, даже после того случая с Маргарет.

– Разреши позвать доктора Страттори. Пожалуйста!

Дьюи словно не слышал его. Его глаза были устремлены на Джеймисона, а тот, дрожа, стоял возле меня, и его светонить мерцала темным, мучительным пурпуром.

Оркестр все играл и играл.

– Просто скажи, чего ты от нас хочешь. – Мой голос окреп и зазвучал увереннее.

– Хочу, чтобы Джеймисон ответил на один простой вопрос.

Роджер, державший Тристу, обернулся к Джеймисону:

– Не говори ни слова.

Светонить Дьюи на миг успокоилась. Он знал, что мы у него на крючке.

– А ему и не нужно отвечать. Достаточно лишь подумать, и Тревор меня просветит.

Мое тело похолодело от ужаса.

Если Дьюи снова выстрелит в Джеймисона, то без Тристы некому будет вернуть его к жизни. Второго шанса больше нет.

– Где вы все трое познакомились?