Поющие камни - Андрей Посняков

Поначалу русло реки тянулось почти строго на юг, через полтора дня пути резко сворачивая к северо-востоку. На третий день пути слева по ходу драккаров показалась широкая протока – Капша. Плоские до того берега стали заметно выше, появились поросшие густым лесом холмы и самые настоящие скалы.

По берегам все чаще и чаще попадались селения, по большей части – пустые. Завидев драккары, местное население стремглав скрывалось в лесу, правда, вели себя мирно – стрелами суда не обстреливали, лишь зыркали из-за деревьев глазами. Пробовали бы только пустить хоть одну стрелу! Горя бы хватили тут же.

На мысу, у впадения Капши-реки, виднелись сразу два поселения, довольно больших, правда, не укрепленных. Крыши домов – срубных полуземлянок – покрывала не только солома, но и серебристая дранка, и тес. Невдалеке от домов виднелись пастбища, а ближе к воде – приземистые бревенчатые баньки.

– В баньку бы сейчас хорошо, – Гендальф ностальгически прикрыл веки, вспоминая прежнюю жизнь. Попариться, посидеть, выпить, да и вообще – пообщаться…

– Хорошо бы взять местного кормщика, – напомнил Горм Синий Плащ. – Дальше река становится у́же. А до Эгиля еще полдня пути. И лучше не идти ночью.

Конунг согласно кивнул. Без опытного местного лоцмана двигаться дальше было бы весьма опрометчиво. Да и население нужно было успокоить, чтоб знали – на грозных драконьих судах идут вовсе не враги!

– Торгуем! – приказал вождь, и гордые морские суда, повинуясь его воле, повернули к пустынному берегу.

Там не было ничего, никаких домов или банек, лишь кусты черной смородины и заросли ивы, пастбище невдалеке да узкая полоска песчаного пляжа.

Часть викингов, покинув драккары, выложили на песок товары, специально прихваченные в путь. Серебряная посуда, разноцветные ленточки, дешевые браслеты из синего литого стекла, бронзовые застежки-фибулы, зеленые бусы из Альдейгьюборга, за одну такую бусину можно было много чего купить.

Выложив товары, викинги вернулись на драккар и отплыли за середину реки, ближе к противоположному берегу. Ждать пришлось недолго: не прошло пары минут, как из кустов выбежали люди – мужчины и женщины. Двое наблюдателей встали по краям песчаного «прилавка», остальные принялись рассматривать и ощупывать товары, что-то примерять, советоваться… Потом все разом ушли, наблюдатели помахали руками.

Вспенив веслами воду, драккар вернулся к берегу. Напротив каждой, понравившейся местным жителям вещи были положены предметы обмена, причем весьма высокого качества. Беличьи и куньи шкурки, мед в глиняных горшочках, кованые железные крицы, кошелка пестрых яиц, связки вяленой рыбы и серебряные арабские дирхемы. Монет, кстати, было не так уж и мало, чувствовалось влияние восточной торговли.

Там, где предложенная цена устраивала, викинги совершали обмен, забирая себе принесенные вещи. В основном хорошо шли монеты, хотя кто-то из викингов, довольно хэкнув, прихватил и кошелку яиц, и горшки с медом.

А вот рыбы показалось маловато – связку не тронули. Еще бы, за красивейшую фибулу, с перегородчатой разноцветной эмалью, предложили всего двадцать не очень-то и больших рыбин! Несправедливо, ага.

Действительно, вещь-то изящная… Сам Гендальф все никак не мог привыкнуть к тому, что эти, казалось бы, совершенно дикие и отсталые раннесредневековые люди, оказывается, могли творить настоящие чудеса, создавая настолько восхитительные образцы застежек, украшений, оружия, что просто захватывало дух!

Драккар снова отплыл, на берегу вновь показались люди. Что-то взяли, что-то выложили… ушли…

– Ага! Все же рыбешку добавили! – выскочив на песок, довольно ухмыльнулся Рольф. – А то захотели…

– Конунг, смотри! – Херульф указал рукой на рисунок, наскоро начерченный палкой на песке. – Это похоже на меч. Они хотят оружие. Может быть даже – много.

– Если б хотели много – нарисовали бы несколько мечей, – резонно возразил Гендальф. – Ладно, попробуем оставить меч, раз уж так просят. Меч! Губа не дура. Ладно, просмотрим, чем заплатят!

Специально для подарков вождям колбегов конунг прихватил с собой несколько отличных закаленных клинков доброй альдейгьюборгской работы. Удобные, украшенные серебром и золотом рукояти, роскошные ножны, кожаная перевязь – вся эта роскошь весьма прилично стоила! Правда, серебришко у местных, похоже, имелось.

Так и вышло, напротив меча выросла целая гора серебряных дирхемов, а кроме того – нагая девица, связанная по рукам и ногам!

– Красивая! – сразу же заценил Ульф, да и другие викинги тоже защелкали языками.

Красивая молодая рабыня стоила никак не меньше десяти золотых монет – знаменитых ромейских солидов, что составляло пять гривен серебра или сотню полновесных серебряных дирхемов – ногат. Стельная корова стоила в два раза меньше!

– К-красивая девушка – д-десять солидов, – как всегда, заикаясь, быстро скалькулировал Атли Холодный Нож. – Если она к тому же знает и какое-нибудь ремесло, прядение или, там, ткачество, то цена может быть и выше – пятнадцать, даже и двадцать золотых!

Ульф тут же наклонился и спросил:

– Эй, девушка, что ты умеешь?

– А что ты спрашиваешь? – дерзко сверкнула глазищами пленница. – Ты что, мой хозяин? Это был твой меч?

Парнишка потупил карие, с оливковым отливом, глаза, не найдя, что ответить.

– Откуда ты? Из какого рода? – приказав развязать деву, осведомился Гендальф.

Выглядел он, надо сказать, довольно внушительно и солидно: сиреневая шерстяная туника, украшенная затейливой вышивкой, роскошный голубой плащ, заколотый на левом плече изящной золотой фибулой. На кожаной перевязи в красных сафьяновых ножнах висел меч с яшмовой рукоятью – подарок лесных бондов. Гендальф уже давно научился обращаться с клинком, не так уж и сложно оказалось – никакого тебе фехтования, знай – руби, да как можно сильнее. Вот и вся наука. Меч звался – «Огонь щитов» – неизвестный мастер выписал это рунами в верхней части клинка.

– У меня нет рода, – опустив чудесные серовато-зеленые очи, тихо призналась пленница. – Всех моих родичей убили враги. А кого не убили, тех продали в рабство. Я, правда, сбежала… Но оказалась здесь. Снова рабою.

Обычная история. Безродному изгою бежать было некуда. Тем более – девушке. Одна не проживет, сгинет, а заступиться – некому. Раба – знать, судьба такая.

– Пока будешь прислуживать на драккаре, – подумав, распорядился вождь. – Обижать тебя не станем, но помни – отныне ты принадлежишь мне, Гендальфу-конунгу по прозвищу Странник!

– Ты – конунг?! – девушка бросилась на колени. – О, прости меня, славный вождь, я думала, ты просто ярл, один из многих.

Она говорила на языке норманнов, да и по виду казалась скандинавкой – светлые волосы, чуть тронутая загаром, кожа… И…

– Что у тебя за рисунок на спине, под левой лопаткой? – полюбопытствовал стоявший позади Ульф. Надо сказать, парень так и не сводил глаз с юной красавицы… впрочем, не только он один.