Лимоны желтые - Кайса Ингемарсон

Она первой собралась домой. Уходя, она заметила, что Луссан и Паоло уютно устроились на диванчике. Паоло обнимал Луссан за плечи. Луссан и Паоло? Почему бы и нет? Он абсолютно не похож на обычных кавалеров Луссан, и это уже хорошее начало. Чего-то нового.

На улице было прохладно. Дневного тепла пока еще не хватало на всю белую ночь. Запахнув куртку, Агнес быстрым шагом направилась к метро.

* * *

К ее двери была прикреплена записка. Агнес сорвала листок и прочитала: «Чаю?» Было уже половина первого, но с улицы она видела, что в окнах квартиры на втором этаже горит свет.

Давид открыл, едва она нажала на звонок.

– Проходи! – улыбаясь, сказал он и отступил на шаг, пропуская ее в квартиру.

Агнес вошла в прихожую, почти такую же тесную, как у нее. Давид помог ей снять куртку, повесил ее на плечики. Агнес с любопытством заглянула в гостиную. У Давида тоже было две комнаты, но Агнес показалось, что его квартира немного меньше, чем ее. Возможно, оттого, что у него было больше мебели. У окна небольшой письменный стол с компьютером, вокруг журнального столика – старый кожаный диван и два кресла с красной обивкой в цветочек. Одну стену целиком занимают книжные полки, на полу стопка виниловых дисков. Кругом чистота и порядок. Это немного удивило Агнес. А что она ожидала увидеть? Холостяцкий беспорядок?

– Давай сядем на кухне?

Агнес кивнула. Он включил электрический чайник. Агнес села на стул у стола, на котором горела свеча в невысоком латунном подсвечнике.

Давид наполнил две большие чашки. От горячего чая шел пар. Агнес добавила себе немного молока, осторожно отхлебнула и поставила чашку на стол.

– Спасибо, – сказала она, серьезно глядя на Давида.

– Не за что. Это всего лишь чай!

– Не за чай. За статью. Это ведь ты? То есть это ты Лола?

Давид смутился, какое-то мгновение казалось, он раздумывает, признаваться ему или нет.

– Сейчас я, – ответил он наконец. – Мы пишем по очереди.

Агнес рассмеялась:

– Ты нас обманул!

– Я не нарочно. – Агнес заметила, как его карие глаза хитро блеснули.

– А почему ты так долго ее не печатал?

– Я старался хорошо сделать свою работу, мне надо было быть полностью уверенным в том, что я пишу… – Агнес внимательно смотрела на Давида. Он опустил глаза. – Ну а еще… мне хотелось иметь повод снова к вам приходить… – Он взглянул на Агнес и продолжил: – Но на днях я проговорился. Сказал начальнице, что мы соседи. А она к таким вещам относится очень строго, требует от нас непредвзятости, и мне пришлось обещать, что я не буду с тобой общаться.

– Значит, ты поэтому…

– Да. Извини, если я тебя обидел.

– Ты уже искупил свою вину, даже с лихвой!

– Только не подумай, что моя статья как-то… Я хочу сказать, я написал то, что думаю.

– Тем более приятно.

Они замолчали, пили чай, не глядя друг на друга.

– Да, кстати, – вдруг вспомнила Агнес. – У меня для тебя кое-что есть. – Она вышла в прихожую и вернулась с пакетом. – Это тебе.

– Мне? – с удивлением спросил Давид. – Почему?

Агнес пожала плечами:

– Потому что мне захотелось сделать тебе подарок.

Он развернул бумагу. Это был компакт-диск. Давид прочел вслух:

– Нора Джонс[34]… Спасибо! – Он замялся. – Это хорошая музыка?

– Сам решишь, – со смехом сказала Агнес. – Мне просто хотелось, чтоб ты знал: и в двадцать первом веке тоже сочиняют музыку. У тебя есть проигрыватель для компакт-дисков?

– Есть. Поставить? – Он встал.

– Если хочешь.

Давид скрылся в другой комнате, и вскоре зазвучала музыка. Он вернулся на кухню и сел. Послушав немного, он сказал:

– Я уже это слышал. Хорошая музыка.

– Лучше, чем Боб Дилан?

– Боюсь, мне еще рано об этом судить, – с улыбкой ответил он. – Надо спросить моего музыкального наставника.

– Наверное, так действительно будет вернее, – улыбнулась в ответ Агнес.

Они снова замолчали. Агнес не знала, что сказать. Столько всего случилось за последнее время. Против ее воли, вопреки ее ожиданиям. И вот теперь она сидит посреди ночи в кухне у Давида. Неужели это то, о чем говорила Луссан? Поворотный момент.

– Скажи, – осторожно начала она, – тебе все еще запрещено со мной общаться? Может, ты сейчас нарушаешь правила?

Давид сидел с серьезным лицом, но Агнес снова заметила в его глазах веселые огоньки.

– Про сроки начальница ничего не говорила. Так что, полагаю, я сам должен решать.

– А что же ты решил?

Давид взглянул на часы:

– Так, завтрашний номер уже в печати, значит, мы уже вряд ли можем повлиять на ход истории.

– Ты хочешь сказать, наши отношения – закрытая глава?

Они смотрели друг на друга и улыбались.

– Нет. – Давид медленно протянул руку через стол. – Надеюсь, что нет.

Секунду поколебавшись, Агнес положила свою руку на его теплую ладонь.

– Это хорошо, – тихо произнесла она. – Потому что мне нравится эта история.

Большое спасибо

В моей книге много говорится о ресторанах. Я люблю ходить в рестораны, однако мои знания об их «закулисной жизни» весьма ограниченны. Поэтому я очень благодарна Класу Вестфельту, который рассказал мне о том, какие страсти кипят и какие дела завариваются на тайной кухне этого благоуханного и сложного мира.

Спасибо Малин Вестфельт, которая поддерживала и вдохновляла меня все пять лет работы над книгой.

Я также хочу поблагодарить моего друга Карин Норландер. Конструктивная критика – вещь полезная, но когда дрожащей рукой протягиваешь первые двадцать страниц своему первому читателю, хочется слышать только похвалу. Спасибо за твои добрые слова, Карин.

Если Карин выполняет при мне роль «доброго полицейского», то Лассе, без сомнения, является «злым». Это крайне важная, но очень неблагодарная роль. Лассе без конца критикует мои тексты: «несвязно», «непонятно», «неудачно»… Спасибо, что, живя со мной, ты не боишься портить мне настроение. Твое ворчание мне очень помогает. Я люблю тебя.

Еще я хочу поблагодарить сотрудников издательства «Форум»: Карин Линге Норд, которая так любезно принимает мои рукописи, Анне Чель, которая «одевает» мои книги в замечательные обложки. И конечно, редактора Еву Хольмберг за ее кропотливый труд и неизменно позитивный настрой по отношению к моим текстам!