Скользкий лёд мечты - Ксения Вайсман

В очередной вечер он ходил из угла в угол, не зная чем себя занять, и уже собирался пойти спать, когда в квартиру позвонили. Конечно, это была Саша. Кирилл без колебаний открыл ей дверь и улыбчиво поприветствовал девушку.

— Извини, я кажется, вчера у тебя цепочку потеряла…, - пожала плечами Александра.

— Да? Я не видел, заходи, посмотри в гостиной, — естественно предложил он.

Саша прошла в гостиную, а сам Штоколов ушел на кухню. Почему-то сейчас ему казалось самым верным держаться от гостьи подальше, во избежание чего-либо явно неприличного. Он налил стакан апельсинового сока и задумчиво смотрел вдаль, когда за спиной раздался голос Саши.

— Тебе грустно? — почему-то спросила она.

— Что? — переспросил Кирилл, решив, что ослышался и обернулся к девушке.

— Тебе грустно? — повторила она свой вопрос.

— Нет, все в порядке, — естественно отвечал Штоколов, но видимо, малоубедительно.

— Но я же вижу. Твои глаза… В них опять столько тоски и одиночества, — говорила Александра ровным нежным голосом.

— Разве? — усмехнулся Кирилл, не желая показаться уязвимым.

— Да. Тебе плохо, грустно и одиноко…

— Ну, даже если и так? — почему-то согласился Кирилл.

Он смотрел на Сашу, и она подкупала его своей искренностью и чистотой. Он смотрел на нее и, несомненно, видел в ней Лену… Ту Лену, которая любила его, которая была с ним… Он понимал, что еще чуть-чуть и эта девочка окажется в его постели…

— Хочешь, я останусь? — словно почувствовав его желание, предложила она.

— Зачем? — прямо спросил он.

— Зачем хочешь. Скрашу твое одиночество.

— Да? А если я просто пересплю с тобой, а наутро выставлю за двери? — в лоб спросил Штоколов.

— Пусть будет так, главное, чтобы тебе было хорошо, пусть даже пару часов…, - абсолютно искренне отвечала Саша, все больше и больше напоминая Штоколову Лену.

Он покадрово вспоминал, как Лена пришла к нему поздравить с днем рождения и как осталась… на пять лет…

— Я воспользуюсь тобой и забуду, — предупреждал девушку Кирилл, — Я всегда так делаю.

— Пусть. Неужели ты не видишь, как я люблю тебя? Я готова на все, готова стать ночным эпизодом, о котором ты не вспомнишь, и точно так же готова провести с тобой жизнь, готова оставаться рядом столько, сколько ты захочешь, от минуты до десятка лет.

— Со мной? Всю жизнь? А вытерпишь?

— Думаю да.

— Я люблю другую женщину.

— Мог бы и не говорить, это и так видно, — улыбнулась Саша.

— Я смотрю на тебя и вижу ее. И если бы вы не были похожи, я бы давно выставил тебя за дверь, — прямо говорил Штоколов.

— Можешь представлять, что я это она… Если хочешь, можешь называть меня Леной.

— Можно? — усмехнулся Кирилл.

— Можно. Тебе можно все… Можешь говорить мне, как она вела себя, что могла ответить, и я постараюсь стать еще более похожей на нее… Я могу сделать все, лишь бы тебе казалось, что я — это она, если ты этого хочешь, если хочешь быть с ней, а не со мной. Я все сделаю…

— Ты сама слышишь, что ты говоришь? — всплеснул руками Штоколов, — Уходи пока не поздно…

— Почему? — хлопая густыми ресницами наивно, но искренне, спрашивала Саша.

— Да мало ли почему? Хотя бы потому, что я на двадцать лет тебя старше, а ты, наверное, еще и несовершеннолетняя! Что я буду делать с тобой, ты же еще ребенок?!

— То же, что и со всеми. Не бойся, две недели назад мне исполнилось восемнадцать, и меня уже был один раз с мужчиной…, - опустила глаза Саша.

— Господи! Что ты несешь?! — схватился за голову Кирилл.

— А сколько было Лене, когда вы стали жить вместе?

— Какое это имеет значение?! Это ни к чему доброму не привело!

— Тебе больно?

— Больно?! Не то слово, милая!

— Что мне сделать? Чтобы тебе стало хоть чуть-чуть, хотя бы ненадолго легче? — спрашивала Саша, действительно готовая на все ради душевного спокойствия Кирилла.

— Уйди, — неожиданно попросил ее Штоколов.

— Я не уйду, — категорично заявила Саша.

— Уходи, пока я еще могу тебя отпустить! Ведь еще чуть-чуть, и я влюблюсь. Я влюблюсь, но не в тебя, а в твою любовь ко мне…

— Я знаю, что тебе сейчас хочется любви и тепла. Я все тебе отдам. Все. И ничего не попрошу взамен. Я буду счастлива от того, что я просто подарила тебе хотя бы миг счастья…

— Дурочка! Какая же ты дурочка! Я же готов вцепиться в тебя как в спасательный круг! Но стоит мне выплыть, я брошу тебя за ненадобностью, как балласт!

— Я знаю… Но я не уйду… Я очень тебя люблю. Больше жизни. И уже не первый год…

— Уходи. Уходи, пока во мне еще говорит благородство, пока я что-то соображаю, пока я могу тебя отпустить… Ничего хорошего не получиться, если ты останешься. Ничего… Рано или поздно, ты поймешь, что я испоганил тебе жизнь, но к тому моменту все твои мечты разлетятся вдребезги, и мир станет серым. Я не имею права упиваться твоей любовью, только для того, чтобы залечить свои раны. Я не имею на это право!

— Я же сама предлагаю…

— Ты не понимаешь масштаба последствий! Достаточно того, что любовь Лены переродилась в стойкую ненависть ко мне. Я не хочу, чтобы и в твоем сердце поселилась ненависть… Такая разбитая баржа как я, не для твоего причала. Жди свой парусник.

— Но мне нужен ты…

— Ты не знаешь меня.

— Узнаю. Позволь мне, и я узнаю… Я буду чувствовать тебя даже на расстоянии.

— А я буду тебя ото всех прятать и говорить, что свободен!

— Пусть. Я согласна. Я знаю, что с Леной вы расстались, потому что ты измени лей с Кристиной. Я прощу тебе все.

— Какая же ты дурочка!

— Я просто люблю…, - абсолютно искренне говорила Саша.

— Я тоже люблю, но порой любовь ничего не решает.

— Дай мне шанс…

— Я и даю тебе шанс на счастье, говорю: убегай!

— Я не могу.

— Уходи! — настаивал Кирилл.

Саша стояла и понимала, что не уйдет. Не уйдет, если он не прогонит. А он не прогонит… Она видела интерес к ней в его глазах и неутолимое желание забыться от своих переживаний в ее объятиях.

Штоколов смотрел на Сашу и ждал, когда она развернется и уйдет, но та стояла… Именно ее ему сейчас и не хватало. Именно такая девочка со своей всепоглощающей любовью залечила бы все его раны, дала силы жить, показала, что мир не рухнул и даже порой играет разными красками.

«Она будет любить меня. Бесфальшно и трепетно. Я буду чувствовать себя самым важным и дорогим человеком в ее жизни. Как сейчас больно, и как может стать хорошо… с ней… Девочка моя, иди ко мне», — глазами говорил он Саше, и та молниеносно прочитала его призыв.