Скандал в вампирском семействе - Юлия Набокова

— А сложно почему?

— Потому что душа у тебя столетняя, а тело — юное. — Манюня задумчиво пожевала губами. — Саша — неглупый мальчик. Почует неладное — станет думать, ты что-то от него скрываешь.

— А как не скрывать? — горячо возразила я. — Разве расскажешь ему всю правду? Он же меня тогда возненавидит.

— То-то и оно. — Подруга понимающе закивала. — Людям такое принять трудно. Меня-то к этому, почитай, всю жизнь готовили. С детства в уважении к вашей семье воспитывали, в почтении да в благодарности. Наша семья от вас только хорошее видела, так что, когда я про вас правду узнала, то мое отношение к вам не изменилось. К нам вы были добры, а мало ли что там молва говорит…

Манюня погладила меня по плечу, материнским жестом убрала с моего лба белесую прядку и ласково сказала:

— Лизонька, а я и не знала, что у тебя веснушки.

— Где? — Я прислонила руки к лицу.

— Здесь, здесь и здесь. — Шершавые пальцы Манюни легонько коснулись моего носа и щек. — Солнышко долго тебя не видело, вот и торопится наверстать упущенное.

— Вернусь к Алексу конопатой, — похолодела я, — подурнею.

— Что ты, Лизонька, — тихо засмеялась она, — скажешь тоже! Загар нынче в моде, вон все в солярии ходят. И тебе немножко румянца не повредит. А веснушки тебя только еще моложе и краше делают.

— Куда уж еще моложе, — усмехнулась я и поведала Манюне о том, что у меня сегодня день рождения и что Алекс считает, будто мне исполнилось восемнадцать. — Как думаешь, Маня, — волнуясь, спросила я напоследок, — правильно я сделала, что согласилась к нему переехать?

Подруга задумчиво пожевала губами.

— Ты ведь его любишь, Лизонька?

— Больше жизни! — вырвалось у меня.

Манюня тепло улыбнулась:

— Так что же сомневаешься? Саша тебя тоже любит. А что без брака — так у молодежи так нынче заведено. Гражданский брак называется. У нас в доме половина семей таких — живут вместе, а не женятся. Кто поживет-поживет, да и разбежится. А кто и по десять лет живут душа в душу. И Максим на Маше не сразу женился. Да и моя внучка Зиночка замужем побывала, потом развелась, сейчас живет семьей с хорошим мужчиной да замуж не торопится. Не в печати в паспорте, говорит, счастье, бабушка. А Саша мальчик молодой, ему, прежде чем жениться, на ноги подняться надо, он, думаю, уже сейчас об этом задумался. Да и ты в его глазах совсем девочка, только сегодня совершеннолетие отметила. Всему свое время, Лизонька. Даст бог, поженитесь, а покамест ни о чем не переживай.

— Спасибо, Манюня! — Я крепко обняла подругу за худенькие, слабенькие плечи, с тоской подумав о том, что она права — ее жизнь подходит к концу, и вскоре я останусь без ее доброй улыбки и мудрых советов.

— Вот ведь дура старая! — внезапно воскликнула Манюня, поднимаясь со скамейки. — Лизонька, у тебя ведь день рождения сегодня. А ну, айда чай с тортом пить. Вафельный, ты такого еще не пробовала!

— С удовольствием. — Я поднялась следом, чувствуя, что уже успела проголодаться после завтрака.

— А хочешь, супчика с тобой поедим? — продолжила искушать меня подруга. — Время-то обеденное. Щавелевый, Максим его завсегда хвалит.

— Не откажусь!

— Как у Максима там дела?

— Все хорошо, — солгала я.

Манюня не знала о ранении Макса, ни к чему ей волноваться. А вот мне надо будет заглянуть сегодня к племяннику, узнать, как он там. То-то он мне удивится!

— Лиза! — Макс подскочил на кровати как ужаленный. — Ты что здесь делаешь? Ты как сюда добралась?

Он бросил встревоженный взгляд на наполовину задвинутые шторы, сквозь которые пробивалась полоска света, и был готов вскочить с постели, опрокинув капельницу, лишь бы скорее зашторить окно и укрыть меня от солнца.

Я опередила его. Быстро пересекла палату, резко отдернула шторы, впуская солнечный свет — день сегодня выдался на удивление ясный.

Макс за моей спиной ахнул. Я повернулась:

— Правда, так лучше? Сидишь тут, как в склепе.

— Лиза, ты что? — ошарашенно выдавил он и запнулся, не в силах найти ни одного объяснения моему странному поведению. — Ты…

— Нет, никакого средства, позволяющего вампирам бывать на солнце, я не принимала, — пришла на помощь я и бросила взгляд на дверь. — Кстати, Маша не здесь?

— Она недавно уехала, у нее сегодня обследование в клинике.

— Хорошо. А то наш разговор не для ушей беременной женщины. — Я присела на постель Макса, поправила сбившееся одеяло, подвинула капельницу. — Как ты?

— В шоке, — выпалил он.

Я засмеялась:

— Дурачок! Как ты себя чувствуешь?

— Если ты сейчас же не объяснишь мне, в чем дело, — пригрозил Макс, — я умру от любопытства. И это будет на твоей совести!

— Значит, идешь на поправку, — успокоенно кивнула я. — Что говорят врачи?

— Что я родился в рубашке. — Он усмехнулся. — Не буду же я им объяснять, что от смертельного ранения меня спасла тетушка-вампир, закрыв собой?

— Ни в коем случае! — Я притворно нахмурилась. — А то отсюда тебя сразу переведут в Кащенко.

— Лиза… — Макс взял меня за руку, призывая к серьезности. — Что с тобой произошло?

— А ты все еще не веришь? — Я кивнула на окно, сквозь которое лился солнечный свет. — Вот же неверующий Фома! А я надеялась, что смогу обойтись без этого… Слушай.

Я взяла его руку и приложила к своей груди, где гулко билось сердце, торопясь нагнать все годы, которые оно провело в остановке.

— Ох ты! — Макс крепко обнял меня за плечи, пристально глядя в глаза. — Но как, Лиза?

Второй раз за день мне пришлось поведать историю своего возрождения. Макс, в отличие от эмоциональной Манюни, слушал меня молча, не перебивал, только двигал бровями да время от времени тер щеку, что выражало высшую степень волнения.

— Невероятно, Лиз! — воскликнул он, дослушав меня до конца. — Получается, что укус вампира превращает человека в вампира, а укус человека запускает обратное превращение?

Надо же, а я ведь об этом даже не задумалась. Так восторгалась своим новым состоянием, что совсем упустила из виду его причину.

— Рассказать кому — не поверят! — покачал головой Макс.

— Я тебе расскажу! — шутливо погрозила я ему.

— Представляешь, Лиз, сколько средств для борьбы с вампирами придумали — и серебро, и осиновые колья, дневной свет, — оживленно перечислял он, — а никому из охотников и невдомек было, что одолеть вампира можно еще проще.

При упоминании об охотниках я помрачнела. Не стоит забывать, что один из них бродит где-то поблизости и обещал меня убить. Если, будучи вампиром, я еще могла с ним сладить, то теперь я совершенно беспомощна. Тело, лишившееся вампирских навыков, сделалось медлительным, слабым и неповоротливым. Если охотник подстережет и выпустит в меня пулю, я покойница.