Пожиратель демонов - Алеш Обровски

Джейсон никак не мог поверить, что все уже позади.

Хоэртон проснулся в палате, на больничной койке. В вены его рук были вставлены иглы капельниц. На груди крепились пара датчиков на присосках. Джейсон попытался привстать, но движения отозвались болью в плече и шее. Пришлось ограничиться лишь поднятием головы. На местах ранений присутствовала свежая лазерная штопка, плечо сдавливала тугая повязка.

Кроме Джейсона, внутри помещения больше никого не было.

На прикроватной тумбочке пикал какой-то прибор, рядом лежал планшет с прикрепленным листком бумаги. Хоэртон взял его.

«Имя: неизвестно, – говорилось там. – Пол: мужской. Возраст: тридцать пять, – тридцать семь. Рваные раны на груди и плече. Вывих плечевого сустава. Перелом ключицы. Состояние пациента: удовлетворительное».

Дальше шел столбик с цифрами и сокращениями.

Джейсон вернул планшет на место и осмотрелся.

Обычная больничная палата. Небольшое помещение, одну из стен которого почти полностью занимает окно. Отмытые добела стены, на полу вышарканный линолеум. Четыре кровати по углам, одну из них занимает сам Хоэртон, остальные пусты. Пахнет хлоркой и медикаментами.

В это время в палату вошла медсестра.

«Симпатичная».

– Здравствуйте, – сказала она улыбнувшись.

– Здравствуйте, – ответил Хоэртон, удивившись как сипло звучит собственный голос.

– Как ваше самочувствие?

– Вроде живой. А где Теодор?

– Теодор Кловец? – уточнила девушка.

– Кажется, да. Он церковный деятель…

Хоэртон удивился, что у него язык повернулся, назвать этого мошенника церковным деятелем.

– Его забрали, час назад, – ответила она, виноватым тоном.

– Зараза, – выругался Джейсон, вставая с кровати.

Теодора нужно было догнать. Он мог вывезти Пожирателя с планеты. А это добавит Хоэртону неприятностей, когда прибудут военные, если прибудут, конечно.

Он все-таки сумел подняться, вытаскивая по пути иглы капельниц и отцепляя от груди датчики. Прибор на столе запищал.

– Подождите, – попыталась остановить его медсестра. – Вам нужна медицинская помощь.

– У меня ничего не болит, – отрезал Хоэртон.

– Но у вас истощение организма, – настаивала она.

– Ерунда.

Он встал с кровати и принялся натягивать штаны. Девушка смотрела на него умоляющими глазами.

– Где моя куртка? – спросил он.

– Ее разрезали, когда пытались снять. Но, если она вам нужна, то мы вернем ее.

– Оставьте себе, – сказал Джейсон, выходя из палаты, – и спасибо за помощь.

– Я должна записать ваш идентификатор.

Хоэртон продиктовал свой номер, имя, звание и степень принадлежности к воинской части. Медсестра проверила данные на коммуникаторе, затем удовлетворенно кивнула.

Джейсон покинул палату. Через десяток метров белого стерильного коридора его ждала лестница. Лифта не было видно, и Хоэртон спустился по ступеням на три этажа вниз. При выходе с лестничной площадки он заметил стрелку на стене и надпись «выход». Перед дверями он встретил еще одну медсестру. Та приостановилась, словно хотела что-то сказать, но почему-то передумала.

Он вышел на улицу, была ночь, лил дождь. Вспомнилась карта, что висела на стене в здании маяка. Если это ближайший к станции городок, то Теодор сейчас уже далеко, если, конечно, его отвезли домой, если не ближайший, значит, еще дальше.

Нужно найти порт. Стоило спросить об этом у медсестры, но возвращаться Хоэртон не стал. Кроме того, городок не большой, его можно обойти весь за час.

Увидев на горизонте башни с обилием огней, Джейсон направился туда. Это мог быть и не порт вовсе, а какой-нибудь завод, но выбора не было, да и на заводе посадочная площадка просто обязана присутствовать.

Плечо жутко болело, повязка намокла и начала тянуть. Хоэртон собрался снять ее, но потом решил, что с ней он выглядит более презентабельно, чем просто в рваной и грязной майке.

Он прошагал пару кварталов по темным, едва освещенным улицам. Люди встречались редко, да и тех Джейсон старался обходить, чтобы случайно не напороться на патруль. Странно, что в больнице он не видел ни одного полицейского, и никто не попытался выяснить его личность, кроме той хорошенькой медсестры. Хотя, может, и приходил какой-нибудь младший сотрудник, но не дождался, пока Хоэртон проснется.

Было тепло, сырые тротуары блестели под огнями немногочисленных фонарей, мимо проезжали редкие автомобили. Джейсону вдруг нестерпимо захотелось оказаться дома, в теплой уютной квартире, рядом со своей семьей. А ведь он сам когда-то отказался от всего этого.

Башни с огнями оказались портом, как Хоэртон и предполагал. Сонный диспетчер объяснил ему, что корабль, который может подбросить Джейсона до резиденции Преподобного, полетит только завтра во второй половине дня и что воспользоваться наземным транспортом будет гораздо разумнее, хотя тот также пойдет не раньше завтрашнего обеда. Вид мокрого перебинтованного человека ничего, кроме неприятностей, не сулил, но диспетчер не стал заострять на этом внимание и просто не пустил Хоэртона внутрь вокзала, подкрепив свои слова «запретом на нахождение внутри посторонних».

Недалеко от диспетчерской вышки Джейсон увидел свет, падающий от открытых дверей ангара, и направился туда. Поспать ему этой ночью вряд ли удастся, но торчать под дождем до утра шибко не хотелось.

Транспорта внутри не оказалось.

По обе стороны ангара вдоль стен были сложены всевозможные детали и узлы. На полу валялись горы грязного тряпья, какие-то шланги и прочая рухлядь, разбивающая в прах все правила пожарной безопасности. В другом конце помещения пара техников в грязных промасленных робах играла в карты. Хоэртон попросился до утра. Ему указали на подобие скамьи, сколоченной из досок, спросив на всякий случай, не хочет ли он присоединиться к игре. Джейсон отказался быть третьим.

Он долго не мог заснуть. Мешала боль в плече, сквозняк и какая-то навязчивая муха, докопавшаяся до него еще с улицы. Тяжелые мысли, одолевавшие Хоэртона, тоже мало способствовали сну. Он беспокоился, что не успеет до прибытия кораблей с Хьюго-Доран, а значит, провалит вообще все. Если это произойдет, то Джейсон застрянет в должности военного еще очень надолго, пока не закончатся все разбирательства. Впрочем, если залечь на дно, то по истечении трех месяцев его просто спишут в расход. Расследовать исчезновение солдата, даже офицера, никто не станет – погиб или пропал без вести при исполнении приказа. Правда, документы, удостоверяющие личность, придут в негодность, а это не очень хорошо.

Ближе к утру Хоэртон уснул.

Всю первую половину следующего дня он прослонялся по порту. Наконец обещанный корабль приземлился на одной из площадок. Его разгружали в течение двух часов, затем закатили в ангар. Еще через час к ангару подъехал заправщик. Вся процедура заправки длилась не больше получаса, потом пилот исчез в недрах портового здания с кучей каких-то бумаг и появился еще через час.