Великий Раскол - Михаил Евгеньевич Щукин

– Профессор Ларрел? Доброй ночи. Прошу прощения за поздний звонок.

– У меня пока ещё вечер, ваше высочество. Примите мои поздравления.

– Спасибо. Но у меня к вам есть один вопрос. Как сильно Великий Раскол влияет на суточный режим мира, подвергшегося атаке?

– Обычный Раскол влияет сравнительно слабо. Его потенциала недостаточно для заметного воздействия на планету. Но вы упомянули Великий Раскол, а тут все сложнее. В исторических хрониках известны случаи, когда фиксировались нарушения периода оборота планеты, вплоть до заметного изменения продолжительности дня.

– Насколько сильными могут быть изменения?

– От нескольких минут до часов. Более трёх тысяч лет назад было зафиксировано даже смещение оси вращения планеты с соответствующим изменением климата. При этом период вращения планеты почти не изменился. Зато день поменялся с ночью. И ведь что интересно. В хрониках утверждается, что сами жители почти не обратили внимания на этот факт. В момент самой перестройки было не до того. Уж очень страшным был тот удар Великого Раскола. Смена дня и ночи на фоне глобального изменения поверхности планеты как-то не выглядит значительной проблемой. М-мда, не хотел бы я оказаться в то время и в мире Карэнвэл. Слава Единому, это был единственный случай такого масштаба. В другие Великие Расколы рельеф тоже менялся. Но не в таких масштабах. И воздействие на период вращения планеты ограничивалось десятками минут. Даже в мире Калмеков четыреста лет назад наибольшим изменениям подвергся рельеф на окраинах тектонических плит. Города на равнинах погибли от землетрясений и нашествия тварей. При этом сутки там увеличились всего на пятнадцать минут. А почему вы спрашиваете?

– Ничего, просто некоторые соображения и сопоставление фактов. – Уклонилась от ответа Иллис.

Выключив связь, она откинулась на подушку.

«Значит вот как. День с ночью поменялись местами. Что же у вас там происходит, сестричка?»

Высокий, в несколько метров обрыв представлял собой отвесную скалу, о подножие которой бились морские волны. С того места, где стоял Лютимир, среди морской пены с трудом можно было разглядеть громадные валуны. Волны, после недавно закончившегося шторма, только начали успокаиваться. И звуки морского прибоя не мог заглушить даже шум ветра, гуляющего в кронах высоких деревьев, расположенного неподалеку леса. Кромка леса окружала этот хутор с трёх сторон и подходила к обрыву вплотную справа и слева от стоящего парня.

Услышав шаги, Лютимир всем корпусом развернулся навстречу. Хоть и знал, что это его офицер, а рефлексы сработали раньше. К спине никого не подпускать, мало ли что.

Риан замер всего в паре шагов от командира. Лютик мрачно покосился на дым и остатки дома за его спиной. Там еще продолжали копошиться его бойцы.

– Чем порадуешь?

– Ничем. Все бесполезно. – Тяжело вздохнул Риан. – Они ушли ещё вчера. В Пикардию. У соседей, с их полным рабством, мы их уже не достанем.

– Точно ушли? Отсюда ведь переход только в провинцию Ларнери.

– Ушли, точно. Капитан хмуро кивнул. По словам слуг, они вышли вчера до полудня. Переход до Ларнерии в двух часах пути. А на той стороне до дикого граничного портала шесть часов пешего ходу. Портал слабый, но стабильный и расположен в малолюдном месте. По два- три человека за раз пропустить сможет, а больше им не требуется. Партия рабов была небольшой, всего с десяток человек. Бойцов на ту сторону выслали, да только там пусто. Только следы и остались.

– Жаль. Столько времени и все впустую. – Сплюнул Лютик. – Хорошее местечко для базы выбрали. Хутор, почти что анклав. Стоит на горном плато, окруженном такими скалами, что не всякая тварь залезет.

Четыре Раскола, что расположены в долине столько волн выпустили, что чужакам к скалам без боя не подобраться. А на плато дикий переход. Можно сказать свой собственный. Чужих на этом плато не может быть.

Лютик с досадой пнул камешек, лежащий под ногами.

Капитан с интересом проводил его глазами.

– Лют. Извини за любопытство. Но чем тебя все-таки зацепили именно эти работорговцы? Сколько их уже было. И самого разного калибра. А ты ради этой мелкой компании даже свою экспедиционную группу сдернул с отдыха. Только бы пройти волну в долине. Конечно, если это что-то личное, так и скажи. Больше лезть не буду.

– Личное. – Лютик мрачно отправил второй камешек вслед за первым. – Ты же знаешь, как нас с сестрой разлучили?

– На суде этот эпизод подробно разбирали. – Кивнул офицер.

– Ну, так вот, не графское это дело, босоножки своим жертвам одевать. Тем более вытаскивать тела из пыточной. Были там у графчика подручные. – С усилием продолжил Лютик. – Тех, кто уносил сестренку, я вспомнил ещё во время суда. Не без помощи мозгоправов. Но это так, обслуга. А вот лицо того, кто эти самые босоножки ей надевал, да ещё смеялся от удовольствия, когда кости ломаться начали, я вспомнил, когда изображение барона увидел.

– Вот оно как! – Протянул капитан. – Тогда у меня есть одна мыслишка. Давно ее вынашиваю по своим причинам, но не знал, как предложить ее тебе. У меня есть пара хороших знакомы[из не последних в иерархии служителей Единого. Ребята не фанатики, но свою выгоду соблюдают. Если им подкинуть информацию, что кто-то из врагов Защитницы избранной смог уйти от правосудия, думаю они заинтересуются. Им ведь и границы не писаны. Что скажешь?

– Пока подожди. – Не стал отказываться Лютик. – Я посоветуюсь кое с кем. А там, возможно, и твоих знакомых привлечем.

– Ты только кивни, когда время подойдет. – Криво усмехнулся его капитан теней. – Личная месть- дело святое. Сам в том же положении. Поклонники Единого с удовольствием приговорят обидчика принцессы. С гораздо меньшим удовольствием скрутят и перетащат через рубеж на нашу сторону. Это конечно незаконно и в суде у барона появится против нас козырь. Зато круг равных всегда к нашим услугам.

– Замену выставит. Да и к суду его можно привлечь только за вот этот эпизод. – Лютик с досадой махнул на дымящиеся развалины. – По делу графчика против него будут только мои воспоминания. Если какие доказательства и можно найти, они все сейчас за Великим Расколом.

– Совет традиций из лесу не видать. – Тихо заметил капитан.

– И докричаться сложно. – Лютик вернул товарищу кривую улыбку. – Но все же хотелось бы не переходить черту. Иначе чем я буду отличаться от них?

– Так никто переходить и не собирается. – Резонно заметил тот, уже собираясь вернуться к подчиненным. – Можно и в суд. А уж за тем, что будет после, у нас уже неплохо отработано. Пусть посидит за это дело. А там глядишь и Бездну