Безжалостные боги - Эмили А. Дункан

– Так почему же меня не схватили в Соляных пещерах?

Он выразительно посмотрел на нее и ткнул пальцем себе в грудь.

– Ты слишком большого мнения о себе, – чопорно отозвалась Надя.

– Это потому, что я слишком важная персона, – ответил он и перепрыгнул через стену, скрывшись из вида.

– И вдобавок невероятно глупая, – выглядывая за стену, иронично добавил Рашид.

– Монастырь хорошо укреплен, – вздохнула Надя.

Перед крепостным валом располагались ловушки с заостренными кольями, которые срабатывали, только если рядом использовали магию крови.

– Он ведь не упал на колья? – забеспокоилась Надя.

– Нет, – ответил Рашид. – С ним все в порядке.

– Ненавижу его.

Рашид усмехнулся и отправился предупредить монахов. А Надя вновь посмотрела на огни, чувствуя, как ею овладевает спокойствие.

– Может, лучше сбежать отсюда, пока есть время? – спросила Париджахан.

Надя покачала головой.

– Я уже сбежала один раз и больше не стану.

К тому же монастырь оказался гораздо лучше подготовлен к нападению, чем тот, где жила Надя. Да и звонить в колокола не требовалось, ведь это предупредило бы врага, что калязинцы знают об их появлении.

К ним на стену поднялась женщина, на лице которой читалось явное пренебрежение, пока она не признала в Наде клирика.

И Надя пожалела, что не может сказать, чтобы от нее не ожидали чудес.

– Насколько хорошо ты умеешь стрелять? – спросила женщина у Париджахан.

– Очень хорошо.

Монахиня тут же передала ей арбалет и колчан с болтами. Малахия вновь появился на крепостном валу, а его черные покрытые перьями крылья растворились в брызгах крови у него за спиной. Он ударил ладонью по одному из деревянных зубьев, и столб под его рукой тут же окрасился кровью. Надя внимательно наблюдала за ним. Слишком долго он сражался с самим собой, чтобы вернуть свою человечность. Несколько глаз возникли и пропали на его щеке, а черты лица вновь исказились. Но наконец, поморщившись, он убрал руку с зубца.

«Видимо, таким оригинальным образом ему удалось вернуть себе ясность мыслей», – решила Надя.

Лицо калязинки побледнело как полотно, а в одной из дрожащих рук блеснул веньорник. Малахия небрежно стряхнул кровь с ладони и обернул руку лоскутком, а затем собрал волосы на затылке.

– Ну? – спросила Надя.

– Три Стервятника. И целая рота солдат.

Женщина перевела ошеломленный взгляд на Надю.

«Ох, видимо, они ждут, что я убью Стервятников».

Малахия потер подбородок, прикрывая рукой гниль, разъедающую его кожу.

– Ты здесь главная? – спросил он у женщины.

Она кивнула, и страх сменился замешательством.

– Я Аня.

– Малах… Хотя это не имеет значения. Монах никому не сказал обо мне, ведь так?

Аня кивнула.

– Отлично.

Малахия запрыгнул на стену, балансируя на острых зубцах с невероятной грациозностью, недоступной людям.

– Он со мной, – устало произнесла Надя, наблюдая за приближающимися огнями. Она надеялась, что брат Иван расскажет об этом остальным. – Просто… предупреди людей о нем.

Потрясение Ани все еще не сменилось гневом, и Надя понадеялась, что той удастся оценить всю практичность этого. Шагнув вперед, Надя подошла к сидевшему на корточках Малахии. Слегка сгорбившись, он неподвижно застыл на стене, но она видела, как чудовище старается вырваться на поверхность.

Он молча протянул руку, и Надя вложила в нее свою исхудавшую ладонь.

– Перестань сопротивляться, – попросил он. – Если твоя богиня не хочет давать тебе силу, которая так тебе необходима, используй свою собственную.

– Я не сопротивляюсь, – прошипела она.

Его глаза потемнели, но прикосновение осталось все таким же ласковым. Подняв прядь волос, выпавшую из Надиной косы, он заправил ее за ухо. И Надя вновь вспомнила, как ощущались его губы во время поцелуя.

Но тут он внезапно полоснул своим железным когтем по ее ладони. С ее губ сорвался вскрик, скорее от удивления, чем от боли, и Малахия пожалел ее.

Вот только стоило крови хлынуть из раны, как вверх по ее руке рванула волна силы. Бурный поток, который прорвался сквозь давно сдерживаемую плотину. Надя вцепилась в стену, а второй рукой стиснула ладонь Малахии, чувствуя, как слабеют колени. Но он даже не покачнулся, принимая на себя ее вес. Кровь медленно заливала их ладони.

– Богохульство на святой земле, – пробормотал он. – Смотри, как далеко ты зашла, Надежда Лаптева.

– Для богохульства требуется дурной замысел, – парировала она.

Надя вытерла кровь, капающую с носа, а затем опустила руку в карман, чтобы сжать между пальцами бусину Маржени.

Но в ответ ощутила лишь волну презрения.

Малахия посмотрел куда-то поверх ее головы.

– Towy szanka, – тихо произнес он.

Эти же слова он сказал ей перед тем, как покинул собор. Маленькая святая.

– Тебе не претит сражаться с земляками? – спросила Надя.

У нее кружилась голова, а по телу пробежала нервная дрожь, как бывало в моменты, когда Марженя давала ей особо сильное заклинание. Но эта магия была… ее собственной? Рожденной ею самой? Надя с ужасом подумала о том, что способна сжечь себя изнутри. Она не знала, как колдуют ведьмы, и не понимала, как эта магия поведет себя в ее руках.

– Ненавижу это, – он замолчал на мгновение, а затем продолжил: – Разберись со Стервятниками своими силами.

– Не думаю…

– Перестань недооценивать себя, towy dżimyka.

– Ну да, обычно же это делаешь ты, – спокойно ответила она.

Малахия усмехнулся и, подняв ее руку, поцеловал окровавленные пальцы. Но тут же опустил, потому что к ним подошел Костя.

– Постарайся в этот раз не попадаться под арбалетные стрелы, – подтолкнув друга, сказала Надя.

– Они пришли за ней? – спросил он у Малахии, но тут же отшатнулся, когда транавиец перевел на него взгляд своих потемневших глаз.

Несколько мгновений Малахия обдумывал ответ, теребя в руках одну из костей, вплетенных в волосы, а затем пожал плечами.

– Не уверен. Возможно, это случайный отряд. Но то, что среди них есть Стервятники, говорит об обратном.

– А они не могли появиться здесь из-за тебя? – спросила Надя.

– Тогда они подписали себе смертный приговор. Я не особо снисходителен к предателям.

– Сколько среди них магов крови? – поинтересовался Костя.

– На самом деле они все могут ими быть, – ответил Малахия с ноткой снисходительности в голосе, которую Надя слышала уже не раз. – Ведь мы говорим о магии крови.