Доктор Смерть - Джонатан Келлерман

— Значит, он надеется, что все уляжется, — сказал я.

Ричард улыбнулся.

— Обстоятельства дела внушают оптимизм. Итак, мы пришли к взаимопониманию по поводу насущных проблем?

— Детям ничего не говорить, держать их за ручку до тех пор, пока у отца все не образуется. Похоже, ему требуется дорогая нянька.

Теперь все лицо Ричарда залилось краской. Грудь вздымалась, глаза вылезли из орбит. Я непроизвольно отпрянул назад. То, чему я сейчас был свидетелем, бывает с теми, кто не может сдерживать свою ярость. Мне вспомнилась вспышка Эрика в полицейском участке.

Новая сторона Ричарда. До этого он был неизменно вспыльчив, иногда раздражителен, но всегда контролировал себя.

Сейчас Ричард тоже поспешил остудить свой гнев. Положив одну руку на спинку дивана, он другой обхватил колено, словно призывая спокойствие. Начал отстукивать секунды указательным пальцем. Прошло десять секунд.

— Хорошо, — произнес Ричард тоном, каким говорят с тупым учеником. — Согласимся, что нашему человеку нужна нянька. Знающая свое дело, получающая за свою работу большие деньги. Главное, чтобы дети получали все необходимое.

— До тех пор, пока все не уляжется.

— Не беспокойтесь, — заверил меня Ричард, — обязательно уляжется. Самое смешное заключается в том, что хотя этот человек совершил большую глупость, в действительности он ничего не сделал.

— Подстрекательство к убийству — это совсем не мелочь. Разумеется, мы продолжаем говорить гипотетически.

Ричард потупил глаза. Встав, он подошел к моему креслу. Я уловил аромат мяты в его дыхании, запах одеколона и застарелого пота.

— Ничего не произошло.

— Ну, хорошо, — согласился я.

— Ничего. Этот человек научился на своей собственной ошибке.

— И больше ее не повторял.

Ричард ткнул в меня пальцем словно дулом пистолета.

— Бах! — Голос спокойный, но краска на лице осталась. Постояв рядом со мной, он вернулся на диван. — Хорошо, мы достигли взаимопонимания.

— Ричард, что именно вы хотите передать через меня своим детям?

— То, что все будет в порядке. — Он больше не вспоминал о таинственном третьем лице. — То, что я... возможно, некоторое время поболею. Но это будет временно. Они должны это знать. Я единственный родной человек, оставшийся у них. Я нужен им, а вы нужны мне, чтобы облегчить мою задачу.

— Хорошо, — сказал я. — Но неплохо было бы поискать и другие точки опоры. Есть ли у них родственники...

— Нет, — решительно ответил Ричард. — Ни души. Моя мать умерла, а отцу девяносто два года, и он не выходит из своего дома в Нью-Джерси.

— Ну а со стороны Джоанны...

— Никого. Ее родители давно умерли, а она была в семье единственным ребенком. К тому же, мне не нужны суетливые дилетанты. Я хочу, чтобы моими детьми занялся профессионал. Вам предлагаются неплохие условия. Я буду платить так же, как плачу Сейферу: за то время, когда он едет в машине, за то время, когда он думает. Выставляйте счет за каждую секунду.

Я промолчал.

— Почему мне всегда приходится вас тянуть, а вы все время упираетесь? — спросил Ричард.

На это можно было ответить по-разному, но ни один ответ мне не нравился.

— Ричард, в одном мы достигли взаимопонимания, — сказал я. — Моя роль заключается в том, чтобы помочь Стейси и Эрику. Но я должен быть с вами откровенен: я не могу предложить чудо. Моим оружием является информация. Я должен быть надлежащим образом оснащен.

— О, ради Бога, — воскликнул он, — что вам надо от меня? Исповеди? Покаяния?

— Покаяния, — сказал я. — Эрик тоже употребил это слово.

Ричард раскрыл рот от изумления. Закрыл. Краска схлынула с его лица.

— У Эрика богатый запас слов, — наконец сказал он.

— Вы с ним не говорили на эту тему?

— С какой стати, черт побери?

— Я просто подумал, есть ли у Эрика причины чувствовать себя виновным.

— В чем, черт побери?

— Это я и спрашиваю, — сказал я, чувствуя себя скорее адвокатом во время перекрестного допроса, чем врачом, пытающимся облегчить боль.

Ричард прав, это наш сценарий, и я такой же актер, как и он.

— Нет, — сказал он. — С Эриком все в порядке. Эрик отличный парень.

Уронив плечи, Ричард потер глаза, проваливаясь в диван, и мне вдруг стало его жалко. Но тут я вспомнил о том, что он передал деньги Квентину Гоаду. Во имя того, чтобы закрыть дело.

— Значит, ничего определенного у Эрика на уме нет.

— Его мать уничтожила себя, его отца забрали в гестапо. Как вы думаете, что должно быть у него на уме? — Ричард снова уставился в погасший экран. — В чем дело? Вы недолюбливаете нас, потому что мы преуспели в жизни? Вы выросли в бедности? Вы испытываете неприязнь к детям богатых родителей? Неужели вас бесит то, что вам приходится изо дня в день иметь с ними дело, поскольку именно этим вы и зарабатываете на жизнь? Поэтому вы не хотите нам помочь?

Я непроизвольно вздохнул.

— Ну ладно, ладно, простите, — поспешил произнести Ричард. — Это уже было лишнее... просто день выдался тяжелым.

Я лишь прошу, чтобы вы помогли Эрику и Стейси. Если бы я не был в этом замешан, я справился бы со всем сам. По крайней мере, у меня хватает проницательности, чтобы видеть собственные недостатки. Про многих родителей своих пациентов вы можете сказать такое?

Наверху послышались шаги. Кто-то расхаживал по комнате. Остановился. Дети на втором этаже...

— С моей стороны никакой обструкции, Ричард, — сказал я. — Я здесь для того, чтобы помочь Эрику и Стейси. Вы сейчас способны ответить на некоторые вопросы относительно Джоанны?

— При чем тут Джоанна?

— Мне нужно выяснить основные моменты. В какой клинике она проходила обследование?

— В клинике Святого Михаила. А в чем дело?

— Возможно, мне надо будет взглянуть на ее историю болезни.

— Повторяю тот же вопрос.

— Я пытаюсь понять, что же с ней было.

— В ее истории болезни вы ни черта не найдете, — сказал Ричард. — В том-то все и дело. Врачи ничего не знали. Но какое отношение имеет болезнь Джоанны к нашему делу?

— Возможно, она имеет отношение к Эрику и Стейси, — сказал я. — Как я уже говорил, мне необходима информация. Вы даете мне разрешение заглянуть в историю болезни вашей жены?

— Ну да, конечно, вам его выпишет Сейфер. У него есть доверенность. А теперь вы не хотели бы подняться наверх и поговорить с детьми?

— Пожалуйста, потерпите еще немного, — сказал я. — После смерти Джоанны вы пытались связаться с Мейтом, но он вам не ответил...