Распутье - Егор Серебрянский

Я ждала как минимум чистого восторга, но Иван лишь добродушно улыбался.

– Ударим, красавица моя, ударим. И вижу, что не зря на твои развлекалочки деньги тратил – чему-то ты научилась. Особенно рад, что не сидится тебе на месте, так и хочется повоевать на моей стороне!

– Зря удивляешься, – я отреагировала именно так, как планировала. – Я всегда на твоей стороне. Мы с тобой не только во власти порядок наведем, но и всех крупных собственников прошерстим.

Иван приходил во все лучшее расположение духа:

– Прошерстим! Но не обнадеживайся сильно, Лизонька. Даже если нам удалось бы совсем обанкротить его концерн, самого Алаева мы не обанкротим. Это просто мелкий укол. Но почему бы и не колоть со всех сторон?

Мысль он до конца не развернул, но я и так поняла подоплеку: доходы Алаева ограничиваются далеко не только официальным бизнесом. Мы можем в ноль обрушить его акции, но наркотики как продавались, так и продаются. А разве у самого Ивана не так же? Он тоже подстрахован со всех сторон, его финансовое положение даже покачнуть не получится, какими бы уколами ни шпуляли в вершину айсберга.

– Вань, – я продолжила, – посты для блогов я смогу катать, какие-то из них точно выстрелят. Но размещать нужно с другого айпи или вообще через иностранный сервер, чтобы не отследили источник. И вот тут я уже бессильна. Думаю, может, из какого-то общественного места постить?

– Чего боишься? Что Алаев вычислит? Да на него уже насрать. Я и без этого ему главный враг.

– Не Алаев, – поправила я. – Любой другой человек. Желающих найти источник будет много, и лучше, чтобы с твоим именем связи не было. Ну как я, молодец? Все продумала?

Иван махнул рукой, придумывая способ решения:

– Молодец, я ведь уже говорил! А в этом уже Коша разберется, он как раз спец. Передай ему флешку, пусть заодно и участвовать начинает, раз даже ты участвуешь!

Я слегка прищурила глаза. Смысл всего этого маневра был не только в показухе, что денно и нощно ищу, чем бы помочь любимому мужу. Были и другие причины – например, вовлеченность в его дела, при планомерном подходе он так на меня и купленных журналистов отважится переключить. Козырей-то не осталось, их надо теперь ждать и искать. Заодно хотелось прощупать и другую почву:

– Вань, а зачем нам теперь Коша? Без него не справимся? Раньше я твое решение понимала, но теперь ты настолько чист, что и Нимовскому не подкопаться. Так зачем тебе преемник для криминала, если никакого криминала не осталось?

– Ты о чем? – Иван сильно нахмурился. – А если со мной прямо сегодня что-то случится?

Я не рисковала – не боялась вдруг убедить мужа вышвырнуть верного помощника из дома, Иван на такое определенно не пойдет. Но, во-первых, его реакция сигнализировала не о полной чистоте, где-то там под водами еще глыба дел, для которых понадобится именно Коша. Во-вторых, тем самым я хотела лишний раз подчеркнуть отсутствие какой-либо привязанности к самому Коше. Потому продолжила давить – хотелось еще реакций:

– Я и мысли не допускаю, что с тобой может что-то случиться, Ваня. Но если такая беда и произойдет, тогда по закону твое имущество распишется на наследников – меня и твоих сыновей. И возникнет логичный вопрос – а при чем тут Коша? Каким образом посторонний человек может унаследовать твои дела? Завещание в его пользу напишешь? За что? За то, что служил тебе преданным псом? Так собак щедро кормят, а не отдают им все пироги даже после собственной кончины. У тебя тут целая псарня, если уж на то пошло, но есть только одна жена и два сына, мы как-нибудь без посторонних разберемся, если не дай бог что-то произойдет.

Попала в точку – в его взгляде появилось нечто новое: изумление, перемешанное с довольством. Он, кажется, постоянно меня подозревал и был только рад получить подтверждения обратного. Прищурился иначе и уже елейно вопросил:

– Намекаешь, что Коша не нужен? Видишь ли, дорогая, все мои связи основаны на моей личности. И все эти связи запросто переключатся на того, кого все уже несколько лет считают наследником. Максим с Игорем получат крохи – особенно первый, пусть скажет спасибо, что еще дышит. Завещание давно написано. Не беспокойся, ты в нем учтена… если, конечно, к тому моменту будешь держать меня за руку, а не с поднятым хвостом искать других кавалеров.

– Я?! – ответила с возмущением. – Ты меня с кем-то перепутал, Вань?

– Прости, прости, – он заговорил примирительно. – Мне просто ход твоих мыслей не до конца ясен. Что ты имеешь против Коши?

– Ничего. Мне плевать на него. И пока с тобой все в порядке, то не вижу причин продолжать греть подобранного щенка. Связи на нем? Так не пора ли на меня эти связи переключать?

И он расхохотался. Вообще-то, именно этого взрыва я и ждала, он вписывался в плановую реакцию.

– Лизка-пианистка – крестная мать! – смеялся муж. – Нет, только послушайте! Родная моя, ты, конечно, умница, но давай честно – тебе всю эту махину не потянуть. Для начала хоть маникюрный салончик открой и продержи на плаву. Или фонд, как я тебе предлагал. Ты хоть что-то понимаешь в игорном бизнесе или тотализаторах на ипподроме? Пусть женщины занимаются женским, а мужчины – мужским. Нет-нет, больше даже не заикайся – Коша останется. Да хотя бы потому, что если меня не станет, то он каждую тварь, в моей кончине поучаствовавшую, сначала со свету сживет. Умирать с таким осознанием, крестная мать, как-то полегче! При всем уважении к твоей помощи, конечно!

Я разозлилась – в этот момент я обязана была показать раздражение:

– А если у нас родится ребенок? И в этом случае Коша будет идти впереди всех престолонаследников?

– Вот когда родится, когда дорастет до зрелых лет, тогда и поговорим.

Я изобразила обиду и поспешила покинуть кабинет, хотя его смех смолк далеко не сразу. Иван и сам не заметил, как подтвердил подозрения о структуре айсберга, случайно назвав меня «крестной матерью» – уж точно не в связи с законным имуществом. Я так боялась, что Ваня раньше времени разглядит во мне грозного врага – ничего подобного, он способен лишь одобрять мои мелкие потуги. Но, к большому моему сожалению, в Коше он не ошибался с самого начала – тот не предаст, не разбазарит, не позволит «наследничкам» передрать друг другу глотки, если это не предусмотрено завещанием, а уж если Ивана убьют, то Коша жизнь положит на то, чтобы отомстить. Да… в этом Иван не ошибается, его ставка безупречна, хотя она теперь в апатии и хромает.

Что ж, тогда идем другим путем. Мне удалось убедить мужа в полном равнодушии к его помощнику, потому в изоляции от Коши я не видела смысла. Теперь я могу и в комнату к нему заявляться, наглея до состояния сумасшедшей королевы.

– Ты зачем здесь? – Коша отвлекся от планшета, уставившись на меня.

Я же поинтересовалась спокойно:

– Ты мне тыкаешь? Точно прослушки нет?

– Точно, – ответил он заторможенно. – Сам удивлен – думал, Иван Алексеевич будет рыть, пока не нароет. Но мне теперь делать нечего, потому я по три раза в день проверяю то прослушки, то вывод с других камер. Так зачем пришла? Я же просил.