Лесной дом - Ульяна Каршева

мелочи, продолжить обучение магическому зрению… Застыв с прижатыми к груди коленями, Алиса вглядывалась в угол крыши. Вскоре что-то и в самом деле зеленовато-жёлтое смутно засияло перед её глазами в указанном для наблюдения месте. А потом ей показалось — она встала и пошла к избушке. Зачем? «Зачем меня позвали?» — спросила она глухую ночь. «Ты замёрзла, — ответила ночь. — Тебе надо согреться…» До избушки пасечника девушка не дошла. Но постепенно почуяла, как стало тепло, а потом и вовсе её окружил необычный жар, которым можно было наслаждаться, не боясь ничего. А потому она повернула голову и пристроила её в уютном и комфортном месте, которого не ожидала, но которое ей понравилось.

…Алиса открыла глаза. А потом — рот.

Избушка перед ней печально громоздилась всё той же почти обрушенной и заросшей травой крышей. И оказалось, что уже — утро, раннее, потому что мир вокруг в основном седого зелёного цвета, с редкими вкраплениями серого и коричневого. А поскольку оно седое от росы, то, вообще-то, должно быть не прохладно, а холодно. А ей, Алисе, совсем не холодно. Мало того — она пылает так, словно её подсадили на недавно растопленную печку, на горячие кирпичи, которые в её детстве, когда её с братом привозили к бабушке в деревню, так здорово пахли жаром и сухостью.

Несколько озадаченная, Алиса для начала сделала открытие: она всё в том же прихваченном с собой в лес плаще. Затем поняла, что сидит на части чужого плаща. Собираясь, повернуть голову, чтобы понять, где именно сидит, замерла. И голову повернула о-очень осторожно.

Дан Реган спал, привалившись к уцелевшим доскам забора. Именно на его плаще сидела девушка, которую он ещё и обнимал. И, кажется, он сделал магически что-то такое, отчего пылал жаром и сам и успешно обогревал Алису. В полном недоумении девушка, стараясь не шевелиться, огляделась. Магов нет. И Виктора тоже. Ушли, пока не наступило утро? А что делать ей? Ну, Витька! Мог бы и разбудить сестру, чтобы она не попадала в глупое положение! Эгоист несчастный!..

А потом она поняла, что произошло. Дан Реган остался на пасеке ради неё. Ради её сна. Тот самый дан Реган, который ей нравился всё больше. А сейчас он доказал делом, что и она ему нравится. Или… нет?

Вспомнилось, как она уже однажды гадала: нравится ли она ему? Или ему лишь нравится, что нашли ещё одного сильного (в этом-то сомнений нет!) и перспективного в войне с измигунами мага огня? Успокоилась на следующем выводе: была бы просто ученицей магов — разбудил бы и повёл домой высыпаться. А так… Она ему нравится, потому что он не стал её будить, не стал вести лесом и лугами домой, чтобы она выспалась там. Без него. И пойдут они домой — только вдвоём.

Сердце чаще не забилось. Алиса только сонно улыбнулась и снова склонилась к жаркому плечу дана Регана, закрывая глаза. Что бы там ни было, что бы ни думал там себе этот маг огня, но эти минутки покоя и уютного одиночества на двоих она не собирается нарушать сама. Пусть он… Или… как там получится.

…Когда девушка, насторожившая его своим пробуждением, всё же обмякла в прежнем положении сидящей в его объятиях, а затем послышалось её сопение вновь уснувшей, дан Реган чуть улыбнулся и поправил край плаща, сползший с её плеча. На этот раз он был точно уверен, что прав в своих предположениях.

…Вернулись домой поздним утром, когда роса сошла, и трава не блистала зелёными самоцветами, но переливалась волнами под сильным ветром. И разбежались в разные стороны: она — умываться и приводить себя в порядок, он — в конюшню, посмотреть, как там лошади, на одной из которых пообещал ей научить ездить.

А потом потянулись дни учёбы.

Создание огненных стрел убийственной и даже, для брата с сестрой, невыразимо мощной силы.

Сбор энергии.

Развитие магического зрения, направленного на магический предмет и на такой же предмет, находящийся за любой преградой. Измигуны-то — твари тоже магические.

Вечером — отдых, включающий в себя прогулку на лошадях.

И ночное наблюдение за избушкой пасечника.

Дан Реган даже не думал соблюдать каких-то приличий — насколько это понимала Алиса. Он заявил странные права на девушку. И остальные маги молча согласились с ним. Никто из них даже не пытался поддеть Алису в её странной ситуации. И сама она, опять переживавшая своё зыбкое положение и страх перед насмешками и болезненными напоминаниями, помалкивала, потому что в общении дан Реган определённой границы не переступал-таки. И, насколько она себя знала: она бы тоже не дала перейти ему эту границу. И вопрос о её статусе вновь ехидно вставал во весь рост: кто она? Несостоявшаяся жена дана Маркаса, а ныне свободная от навязанного ей положения? Или она всё ещё была подаренной королём этому дану?

От ответов на её пару раз заданных вопросов уходили все. И она хмуро приняла положение девушки-ученицы при дане Регане. Как приняли это все, в том числе, что было для неё поразительно, и прислуга в доме матери.

На следующий день после той необыкновенной ночи в поместье приехали дан Герхард с десятком всадников, которых тоже разместили в отдельном здании, где было достаточно гостевых спален.

Сначала Алиса была в недоумении, зачем их так много. Но уже после обеда, когда, разместившись в гостевом доме, всадники дана Герхарда ушли за пределы двора, стало ясно, что и им здесь придётся нелегко. Под командованием дана Герхарда был устроен ещё один полигон, где всадники принялись за собственные тренировки, настолько жёсткие, что наблюдавший за ними какое-то время Виктор поёжился и покачал головой.

— Если честно, — сказал брат, — я бы хотел потренироваться так, как они. Но, блин… Что они делают… Это ж отвал башки. Нет, в их темпе я бы не сумел.

— Вить, ты забываешь, что они тренируют уже приобретённые навыки, — напомнила Алиса, сама с ужасом следившая за всадниками. — Именно они будут нас прикрывать, если у нас не получится убить матку сразу.

— Не только, — добавил стоявший рядом дан Реган. — Если мы убьём матку, будет опасность, что из домика пасечника выскочат измигуны. Если вы помните, в чрезвычайных ситуациях они могут выйти и днём. А убийство матки для них и есть чрезвычайная ситуация. Тем более — это её первый выводок.

— Почему? — тут же спросил Виктор. — Почему — тем более?

— Они ещё не знают, что через некоторое время она их сожрёт, — будто в рассеянности ответил дан