Берегись, Ангел! - Иоланта Палла

единственным человеком, который ее поддержал, то общение между ними равносильно тому, что было когда-то между нами. Терять такое чертовски больно.

Засовываю свою злость в задницу вместе с ревностью, на которой ловлю себя в очередной раз, и делаю глоток кофе. Вкус не очень, но перекрывает дерьмовый осадок от собственных мыслей.

Они выходят через полчаса. Лика не улыбается, но глаза светятся.

Делаю вывод.

Помирились.

Круг подходит первым и сначала жмет руку, а потом обнимает, хлопая по спине.

— Спасибо, козлина. — Усмехается, а я сдержанно киваю. — Завтра увидимся! — Бросает нам, сразу сваливая.

Ангелика ежится от холода и останавливается рядом, покусывая губы.

Жду чего угодно.

Любой реакции.

— Это было неожиданно. — Говорит она, качая головой. — И я не представляю, как ты это перенес. Один.

— Так же, как и всё остальное. — Пожимаю плечами, прищуриваясь, пока Ангел делает еще один шаг, сокращая расстояние между нами. — Это что-то меняет?

— Не знаю, — она качает головой, — такая новость многое объясняет.

— Пойдем в тачку. Холодно. — Беру ее за руку, которая уже успела замерзнуть.

— Твой отец… Ваш… — Ангелика запинается, подбирая слова, да я и сам еще не привык к этому. — Странный он человек.

— Не странный. Просто циник. Без чувств и эмоций. Для него важна репутация и образ его семьи. Больше ничего не интересует. — Спокойно говорю ей, заводя мотор и регулируя поток воздуха.

— Ужасно.

— Не ужасней побоев отчима. — Хмуро перевожу тему разговора, выезжая с парковки.

— А когда вы были маленькими, он тоже был такой… — Она не может подобрать слов, и у меня на языке вертятся отнюдь не лестные определения для папочки. — Был так холоден?

— Да. Мне сначала не доставалось. Я слушался. Даже нравилось постоянное внимание других, деньги, гулянки, привилегии, но после того, что произошло с Алиской… — Запинаюсь и потираю переносицу, не отрывая взгляда от дороги. — Он ведь запретил ей встречаться с Максом. Указывал, что и как делать, а потом все вышло из под контроля, потому что она взбунтовалась. — Продолжать разговор не хотелось, ведь так я подтверждал свою слабость перед великим Александром Аристовым. — Теперь он следит за мной. За каждым шагом. При малейшем изменении сценария дает пинок под зад и напоминает, кому я должен целовать ноги. За тачку. За образование. За гребаную жизнь. — Сжимаю оплетку, ощущая, что начинаю закипать, вспоминая о слабом месте, которое отец уже два года использует, чтобы держать меня на привязи.

Цветкова дотрагивается до моей руки своими тонкими пальчиками и легонько поглаживает.

Мой упертый заземлитель.

Действует моментально.

Злость притихает, даже толком не разыгравшись.

Мы быстро добираемся до ее райончика, как раз в этот миг с неба начинают падать снежинки. Вижу, что глаза Ангелочка распахиваются и блещут радостью.

Улыбается.

— Спасибо, что довез, и за разговор с Максом. Не ожидала от тебя такого. — Говорит мне, переминаясь с ноги на ногу, когда выбираемся из спорткара и стоим около ее подъезда. — Спасибо.

— Не за что. — Усмехаюсь, глядя, как маленькие снежинки превращаются в капли на ее лице.

Вид завораживающий своей красотой.

Достаю из кармана кастет и подаю Ангелу.

— Что это? Зачем? — Ангелика вертит в руках утяжелитель. — Нет. Я не возьму.

— У тебя слабый удар. С ним будет сильнее. Он почувствует. Бей левой. Так не будет ожидать. — Говорю и сам убираю кастет в карман ее куртки.

— Хорошо. — Кивает и смотрит на меня с благодарностью.

— У меня есть вопрос, — начинаю с улыбкой, хотя уже ставил ее перед фактом, — ты моей девушкой будешь?

— Ха, — вырывается из Ангелики нервный смешок, — кажется, ты мне не оставил выбора. Тогда… — Она удивленно поднимает брови. — Это сейчас что? Видимость выбора?

— Нет. Он остается за тобой. — Пожимаю плечами и усмехаюсь.

— Вот как. — Протягивает задумчиво, а я не перестаю наблюдать за падением снежинок на ее нежную кожу.

— Да.

— А если я скажу нет, то что?

— Ничего страшного. Буду добиваться положительного ответа. — Улыбаюсь уже во все тридцать два норма, а Ангелика смущается.

— Хорошо. Я подумаю. — Выпрямляет спину и заявляет вполне смело.

— Подумай. — Пожимаю плечами с невинным видом, после чего резко притягиваю ее к себе. — Только вот тебе мотиватор.

Не дожидаясь ответа, впиваюсь в вишенки, которые столько дней не давали мне покоя.

Сладкие податливые губы.

Лишающие рассудка.

Замирает, но не сопротивляется, как раньше. Будто ждет чего-то. Напираю сильнее, заставляя углубить поцелуй.

Тело горит.

Дышать тяжело.

В миг, когда она начинает отвечать неловко и слабо, по легким словно пинка дают.

Не могу себя контролировать.

Тонкие пальчики ложатся мне на шею, а после зарываются в волосы, пока я прижимаю Ангела к себе сильнее.

Всего колбасит от этих ощущений.

Кажется, что у внутренних органов землетрясение.

Настолько сильно она действует на меня.

Нет.

Ангелика — не наркотик.

Наркотики убивают, а она возвращает к жизни.

Мой заземлитель.

Моя девочка.

Мой Ангел.

Глава 69

Ангелика

— Ко мне приходил Петр Иванович, — Елена Владимировна внимательно смотрит на меня, наливая чай, — очень хорошая новость, что вы наконец обретете нормального отца.

Киваю, впервые спокойно принимая чашку из ее рук. Без страха. Дрожи. И опасений, что вскоре нас настигнет беда.

— Лишь бы все выгорело с Владимиром. Я стану свидетелем его скотского отношения. Ты ведь знаешь, Ангелика, что я молчала по одной причине, — женщина опускается на стул напротив меня и тяжело вздыхает, — чтобы не сделать хуже вам. Не вздумай его жалеть, поняла? Обо всем расскажи.

— Хорошо. — Делаю небольшой глоток ароматного напитка и чуть ли не прикрываю глаза от удовольствия.

— Еще я хотела поговорить с тобой о Данияре, — завуч аккуратно ставит чашку на блюдце и смотрит на меня, — понимаю, что не мое дело, но… — Елена Владимировна вновь тяжело вздыхает, а я напрягаюсь. — Будь осторожней с этой семьей. Мальчик проблемный, но это не самое важное. Его отец…

— Елена Владимировна, я не хочу обсуждать семью Данияра. — Говорю тихо, но уверенно.

Мы уже встречаемся.

Общаемся.

Эти разговоры не изменят моего отношения к нему.

Чувствовала, что теперь все окончательно встало на свои места. В частности то, что происходило между нами. Стена рухнула, осталось подобрать кирпичики.

— Ладно, — мамина подруга улыбается, — просто будь осторожна. — Елена Владимировна поднимается и поправляет блузку, подходя к шкафу. — Я немного проявила инициативу, — она открыла дверку и достала оттуда пакет, от чего я напряглась, — знаю, что Арина хотела сшить тебе платье на выпускной. Она много об этом говорила. Выкройки нет, но цвет, я думаю, выбрала верно.

Я замираю и не знаю, что ей сказать. О том, что лежит