Волк прыгнул - Александр Бушков

— Да пустяки, рутина, — отмахнулся Данил, увлекая ее впрохладную тень сосен. — Посмотри лучше, как вокруг красиво…

Оксана не упиралась, и они долго целовались под сосной,словно сбежавшая с уроков парочка, вишневый бархат сминался под ладонями,пальцы наткнулись на круглую пуговицу…

Оксана гибко вывернулась:

— Э нет! Мы все-таки не в диких скалах, пан Черский… Нас вкилометре отсюда целый особняк ждет… Что подумает мирный пейзанин, еслиненароком наткнется?

— Позавидует… — Данил снова взял ее за руку. — Ладно, пошлиехать лежать… хорошенький оборот речи? Велик и могуч русский язык…

Они вышли к громадному костелу из серого кирпича, где вфундамент была заделана каменная плита с непонятными знаками, смысла которыхникто не знал и не надеялся разгадать, совсем неподалеку размещался самыйнастоящий сельский клуб и, как гласила рукодельная афиша, сегодня должны былидемонстрировать кинофильм «Последние каникулы».

— Давай сходим? — предложил Данил. — Вечерком, пешочком тудаи назад…

— Да ну. Название незнакомое, но, чует мое сердце, ерундакакая-нибудь.

Вот «Римские каникулы» я бы с удовольствием посмотрела. Моилюбимый фильм. С юношеских лет.

— Купи кассету.

— По телевизору — совсем не то. Вот на большом экране, вбольшом зале, где эмоции окружающих тебе телепатически передаются — другоедело… — голос у нее стал тихим и мечтательным. — Совсем другое дело…

— А у меня любимый фильм был «Три мушкетера», — призналсяДанил. — Тот, французский, конечно, классический.

— Ну понятно — драки-поединки…

— Не только, — сказал Данил. — Я, знаешь ли, в пять летнаучился читать как раз по «Трем мушкетерам». Серьезно. И долго не мог взять втолк, что же такое означает у д'Артаньяна это самое «д» с запятой? Дед? Иличто? Родители помочь не могли, они сами и не представляли. А потом оказалось,что все невыносимо скучно и прозаично, всего-то — «из Артаньяна»… Но я всеравно добрых полромана наизусть помню, — он прилежно процитировал:

— «Вдруг она увидела, как на повороте дороги заблестелиобшитые галунами шляпы и заколыхались на ветру перья. Она насчитала сначаладвух, потом пять и, наконец, восемь всадников; один из них вырвался на двакорпуса вперед, миледи издала глухой стон: в скачущем впереди всаднике онаузнала д'Артаньяна…» Что?

Оксана остановилась, резко развернулась к нему, в глазах былстрах:

— Вон там, возле синей «Волги»…

— Ну и что? — спросил Данил, напрягшись, впрочем, при видеее мгновенно осунувшегося лица. — Двое…

— Один — тот, что тогда на лестнице… С пистолетом…

— Стой, не дергайся, — тихо приказал Данил. — Они твоеголица не видят, по-моему, и внимания не обратили… И не смотрят в нашу сторону…Ты не ошиблась?

— Я эту рожу где угодно опознаю…

— Медленно уходим, — сказал Данил. — Так, чтобы выгляделокак нельзя более естественно. Сейчас я отвернусь тоже… Пошли. Постой-ка тут, упочты, тебя отсюда не видно… или лучше зайди внутрь. А я гляну…

Он вернулся метров на пятнадцать, сел на лавочку с такимвидом, словно в этом самом домике и обитал всю жизнь, краем глаза рассматривалдвух мужчин у синей «Волги».

Нет, никогда прежде не встречались. Ничего знакомого. Вотони, наконец, сели в машину, и она уехала — в каком направлении, гадать трудно.Чуть подальше, метрах в трехстах, — вокзальчик, где останавливаютсямеждугородные автобусы, оттуда расходятся три дороги, а еще дальше есть втораяразвилка, дорог там две. До скончания века можно гадать, куда эти двоенаправились…

— Ну все, — сказал он, выведя Оксану из крохотной комнатушкиместной почты. — Исчезли с глаз долой. Точно, не ошиблась?

— Если бы тебе кто-то ткнул пистолетом вот в это самоеместо, ты бы его хорошо запомнил?

— Да пожалуй что, — согласился Данил. — Таких я стараюсьзапоминать, чтобы потом обязательно пригодилось… Может, вернемся вград-столицу? Ты как, ничего?

Оксана упрямо задрала подбородок:

— Нормально. Не буду я из-за какого-то гада бежать сломяголову, когда все так хорошо… По-моему, и правда не заметил.

Внимательно присмотревшись к ней, Данил не увидел особыхсимптомов страха или тревоги — сильная девочка, не из плакс…

— У тебя есть оружие? — спросила она.

— Увы… — пожал плечами Данил. — Я и мобильник-то оставил вгороде. В моем положении шляться с оружием не стоит… ничего, там же естьтелефон, вызову ребят…

— Нет уж, спасибо, — отрезала Оксана, полностью овладевсобой. — Уж если и есть в чем-то великая пошлость, так это в том, чтобызаниматься любовью с сопящими под дверью охранниками…

— С охранниками? — усмехнулся Данил.

— Ну, не передергивай, ты прекрасно понял мою мысль. Черт, аведь они могли обратить внимание на номер машины… Если в столице следили, могливыяснить номер…

— Ну, решай, — сказал Данил. — В город? Вызываем охрану?Едем в особняк?

— Едем в особняк, — твердо сказала Оксана. — Не собираюсь яот каждого куста шарахаться, иначе свихнуться недолго…

НОЧНАЯ ЖИЗНЬ ПОСРЕДИ ИДИЛЛИИ

Данил присел на стул и решительно принялся натягиватьджинсы.

— Ты куда собрался? — сонно поинтересовалась Оксана,легонько потянулась, выпростав тонкую обнаженную руку из-под простыни.

— В каминную, — сказал Данил. — Помнится, кто-то упорнособирался заняться шашлыками…

— И займусь. Только подремлю немножко. Вчера ни свет ни зарязаявилась мужнина сестрица, они у себя, борючись с тиранией, дня от ночи неотличает, вот и не дала доспать… Да и вымотал меня некто, слабую и беззащитную…

Подремлю часок, и пойдем шашлыки делать…

Сладко, длинно зевнула. И зевала она красиво. Естьочаровашки, в мужской постели теряющие толику очарования — и прикрываютсяпростыней, будучи обнаженными, без особой грации, чем заставляют вспомнитьскорее о бане, и смотрятся после бурного общения чуть поблекшими, и лежат наглазах у мужика, в общем, неуклюже. К нынешней подруге Данила это никак неотносилась поистине, само совершенство, на манер Мэри Поппинс, только леди Мери(книжная, не киношная) была вызывающе, напоказ лишена сексуальности, а здесьвсе наоборот…

У него на миг печально захолонуло сердце, он долго смотрелне открываясь.

Пошевелившись, Оксана столь же дремотным тономпоинтересовалась:

— У меня что, ус отклеился?

Данил присел на корточки у постели:

— Просто интересно стало вдруг, какая ты, когда домашняя.Старательно пытаюсь представить и никак не могу.