Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая - Алексей Бокщанин

Утром в назначенный день красавицы собирались в Запретном городе, у ворот Дворца Земного Спокойствия, где в одном из залов и проходили «смотрины». В одних случаях государь живо участвовал в этой процедуре, в других — все отдавал на усмотрение своей матери, оставаясь лишь молчаливым свидетелем происходящего. Выглядело все это так: мимо восседавших на тронах богдохана и вдовствующей императрицы в установленном порядке медленно двигались «конкурсанткй». По окончании шествия они выстраивались в ряд, а повелители, посовещавшись, выносили свой приговор. Победительницам через евнухов вручали изогнутые нефритовые жезлы с головкой. Первый жезл подносили той, кого наметили в жены богдохана. Она нарекалась императрицей. Остальные обладательницы жезлов становились наложницами Сына Неба. Их разделяли на пять категорий, в соответствии с чем присуждали один из пяти гаремных рангов. «Счастливицы» совершали перед тронами «три коленопреклонения, девять земных поклонов». Остальных от имени вдовствующей императрицы одаривали шелковыми одеждами и отправляли восвояси.

После церемонии отобранных красавиц распускали на два месяца по домам. Им предстояло попрощаться напоследок с родными, а заодно обзавестись одеждой, достойной императорских наложниц. По истечении этого срока носильщики доставляли к воротам дома желтый паланкин, который сопровождали чиновники Дворцового управления, евнухи, придворные, служанки и взвод конных гвардейцев «Желтого знамени». Евнухи усаживали избранницу императора в паланкин, и кортеж торжественно следовал в Запретный город. Чаще всего красавица попадала туда навечно.

Так в гарем богдохана поступала первая партия одалисок — иногда до тридцати человек. Через три года — еще одна, потом еще… Время шло, и гарем разрастался до максимально «допустимых» размеров, то есть до 280 невольниц. Девушки из богатых или состоятельных семей первое время жестоко мучились во дворце. Вкусная еда и дорогая одежда были им привычны с детства, но после веселых и радостных дней, проведенных в кругу многочисленных братьев и сестер, придворный быт казался невероятно тоскливым. Некоторые плакали с утра до вечера. Той же, кто победнее, красивые наряды, богатые покои, изысканные блюда, сладости, фрукты, цветы, украшения и услуги «собственной челяди» на первых порах заглушали тоску по родному дому.

Одалиски государя делились на пять рангов. Выше всех стояли «императорские драгоценные наложницы» (хуан гуйфэй). Затем шли «драгоценные наложницы» (гуйфэй), просто наложницы (фэй и бинь). Пятый — самый низший ранг именовался «драгоценный человек» (гуйжэнь). Ниже наложниц находились фрейлины (дайн, чанцзай), а основание гаремной пирамиды составляли многочисленные прислужницы — шинюй. Китаянка выше уровня служанки подняться не могла.

Фрейлина цинского двора в официальном облачении

Зная повадки обитательниц гарема, императоры издавна селили своих супруг и наложниц отдельно друг от друга. У каждой императрицы, как уже говорилось, имелся свой дворец в Запретном городе. Это был обособленный квартал с павильонами, жилыми помещениями, садами, гротами, беседками, цветниками и прудами. По «дворцу в миниатюре» старались предоставить и всем наложницам. Каждый из таких «мирков» окружала стена с воротами, а сам он носил особое поэтическое название — «Здесь всегда весна», «Тень платанов», «Парк радости и света» и т. д.

Удел наложницы, естественно, состоял в ожидании вызова к Сыну Неба. А до него или в промежутках между «свиданиями» узницы гарема могли наслаждаться бездельем, нарядами, развлечениями, яствами, чтением, упражнениями в каллиграфии и поэзией. Каждая наложница имела целый штат служанок и евнухов, численность которых резко возрастала, если она попадала в особо привилегированное положение. Жили они в обстановке полного изобилия. Тем не менее Дворцовое управление ежемесячно выдавало каждой из них определенную сумму, размер которой зависел от ранга красавицы и благоволения к ней богдохана. Так, наложнице второго ранга (гуйфэй) ежегодно платили около 150 лянов — по тем временам сумму весьма значительную. Считалось, что это серебро дается одалискам на удовлетворение их прихотей, чудачеств и капризов. На самом же деле деньги шли в основном на оплату ценнейшего в условиях гарема товара, а именно секретных сведений и тайных услуг.

Дело в том, что не только гарем, но и весь дворцовый комплекс являл собой арену всевозможных интриг, доносов и слухов. Это был мир козней, наговоров, сплетен, провокаций и взаимного подсиживания. Здесь кипели низменные страсти, правили бал зависть, тщеславие, месть, обиды и злоба. Императрицы и наложницы видели в своих товарках прежде всего соперниц, каждая из которых считала другую по меньшей мере «лисой-оборотнем». Информация в этой борьбе ценилась на вес золота. Новости и сплетни поставляли те, кто мог свободно передвигаться между всеми этими «Парками радости и света», то есть евнухи, служанки и фрейлины. Именно они способны были выполнить и деликатное, а то и просто «уголовно наказуемое» поручение своей госпожи. За их услуги красавица расплачивалась не только казенным серебром и подарками, но и покровительством, поблажками и повышением своих клевретов по службе. При этом наложницам было строжайше запрещено вмешиваться в государственные дела, оказывать протекцию сановникам и чиновникам. Делалось все, чтобы гарем не стал ареной политических интриг.

Разная судьба ожидала императорских наложниц. Одни оставались узницами Запретного города вплоть до самой смерти. Других выгоняли из дворца — за бездетность, за строптивый нрав, за утрату молодости и красоты. Иная одалиска, так и не удостоившись вызова в спальню Сына Неба, всеми забытая, тихо доживала свой век в одном из глухих уголков Запретного города. Для некоторых пребывание в императорском гареме становилось невыносимым, и они накладывали на себя руки. Но если императрица или наложница решалась принять яд, по цинским законам смертная казнь ожидала всю ее родню. Зная это, несчастной оставалось лишь уморить себя голодом. Иногда богдохан или его жены расправлялись с неугодными так: бунтаркам или тихим жертвам интриг «даровалось» право броситься в колодец или проглотить присланную «сверху» тончайшую золотую пластинку, перекрывавшую дыхание.

Нелегка была порой участь и дворцовых прислужниц, в основном молоденьких и прелестных китаянок, которых специально присылали из Сучжоу и Ханчжоу, издавна славившихся своими красавицами. Всего их при гареме императора было около двух тысяч. Одни становились горничными, камеристками, посыльными императрицы и наложниц. Другие выполняли разную работу: выращивали шелковичных червей, окрашивали шелк, шили одежду, обувь и головные уборы, изготовляли духи и различную косметику, убирали жилые покои и отбивали ударами в гонг двухчасовые стражи.

Те, кто не попадал в число наперсниц, любимиц, приближенных и доверенных лиц своих хозяек, оказывались, по сути, под властью евнухов. Иные скопцы не теряли влечения к женщинам, которое зачастую принимало болезненные, извращенные формы. Такие кастраты преследовали девушек, валили их наземь, терлись о них, кусали и царапали. А порой, вымещая на беззащитных жертвах обиду за свою физическую неполноценность, били их, ранили ножами, хлестали плетками. Когда такие служанки теряли юность и свежесть, их увольняли и отпускали домой. На воле в них тыкали пальцами, а потенциальные женихи отворачивались.