История пчёл - Майя Лунде

И я придумал.

Поудобнее схватившись за листы бумаги, принялся рвать их. Сперва руки у меня вроде как сопротивлялись, но я себя пересилил. Мне хотелось, чтобы полоски выходили одинаково ровными, но стопка была слишком толстой, и бумага не слушалась. Я разделил стопку на две — по три чертежа в каждой. Но так выходило слишком быстро, а я рассчитывал, что смогу как следует отвести душу. Поэтому я решил разорвать их каждый по отдельности.

Звук получился потрясающий. Бумага словно верещала: «Пощади! Пощади!»

Это было не просто приятно — это было восхитительно. Наконец-то я нашел куда себя деть. Я бы с радостью всю ночь так просидел.

Но пришлось остановиться. Если обрывки получатся чересчур маленькими, ими нельзя будет воспользоваться.

Я сгреб обрывки в охапку, оставив на полу осколки и рамы. Подождут до завтра. Захлопнув дверь, я протопал по двору, поднялся на крыльцо и открыл дверь.

Сделав несколько шагов по коридору, я распахнул первую дверь с правой стороны. Еще два шага, в полной темноте. Судя по тихому журчанью, бачок опять вышел из строя. Пора его, похоже, менять. Включать свет было неохота, поэтому я просто бросил обрывки на пол. Пускай ждут своего часа. Им самое место тут. В сортире.

Мы сидели в старомодном электромобиле, какие выпускались в двадцатые годы, когда начался бум солнечных батарей. Помню, в детстве, когда родители привезли меня сюда, на улицах полно было таких машин, в основном старых и видавших виды. Машина была просторная, черная и сверкающая, сохранилась лучше большинства. Такие автомобили редко принадлежат частным лицам и используются преимущественно теми, кто занимает какой-нибудь государственный пост. В нашем городке машины имелись только у полицейских и у медработников — например, та «скорая помощь», что увезла Вей-Веня. Эти автомобили представляли собой незамысловатые коробки на колесах, сконструированные так, чтобы тратить как можно меньше энергии. Наша же машина была больше и роскошнее. У нас в городишке подобная машина была редким гостем, и когда она важно скользила по улицам, мы разевали рты и недоумевали, что ее привело в наше захолустье.

Внутри подобной машины прежде я не бывала. Я провела рукой по сиденью, обтянутому кожзаменителем, на котором время начертило сеточку трещин. Машина была старой. Чтобы это понять, достаточно было взглянуть на обшивку, вдохнуть поселившийся в салоне запах ветхости, не выводимый никакими чистящими средствами.

Усадив меня на заднее сиденье, женщина села вперед и назвала ни о чем мне не говоривший адрес. Автопилот сохранил адрес, и машина тронулась. Я видела лишь затылок женщины. Она молчала. Мне хотелось попросить ее остановить машину, и тогда я бы выскочила и сбежала, однако я осознавала бессмысленность этой идеи. Женщина не оставила мне выбора. По ее взгляду я поняла: непослушание обойдется мне дорого.

К тому же… Возможно, она везет меня к Вей-Веню. А разве есть для меня что-то важнее?

Мы ехали почти час. В центре нам встретилось несколько машин, но затем по совершенно пустой дороге. Светофоры не работали, и автомобиль мчался без остановок. Судя по дорожным указателям, мы двигались в сторону Шуньи. В этом районе я не бывала, но дома вокруг явно принадлежали в свое время людям состоятельным. Большие, но невысокие строения, двух- или трехэтажные, прятались в огромных садах. Когда-то выглядело все это внушительно, но сейчас здания обветшали, а сады заросли. Показался пустырь, бывший когда-то полем для гольфа. Теперь его заполонили сорняки, хотя один из углов был вспахан. Почва тут наверняка хорошая, плодородная, и я удивилась, почему в этих краях ничего не выращивают. Наверное, все уехали, решила я, и заниматься этим некому.

Машина наконец остановилась. Открыв дверцу, моя спутница вышла и жестом велела следовать за ней.

Я стояла на площади с некогда роскошным фонтаном посредине. В чаше лежала каменная птица — кажется, журавль. Возможно, она упала от старости, а может, ее сломали вандалы. Рядом не было ни единой машины, только ветер свистел в разбитых окнах — так посвистывает сама земля, медленно и уверенно избавляющаяся от человеческой цивилизации.

Сверху послышались голоса, и я подняла голову. На крыше высокого здания стояли двое — я видела их силуэты и слышала голоса, но слов не разобрала. В руках они что-то держали, а потом выпустили, и по воздуху проплыли два темных пятна, они удалялись в сторону центра. Я читала о летающих аппаратах на дистанционном управлении. В прежние времена их называли дронами. Значит, это они? И за кем они будут следить? Я поежилась: а вдруг я, ни о чем не подозревая, тоже была объектом слежки? Тогда обо мне уже немало известно.

— Сюда, — сказала женщина.

Таблички на двери не было, и о назначении здания ничто не сообщало. Женщина приложила руку к стеклянной пластине на стене, так чтобы каждый из пяти пальцев коснулся определенной точки, и две высокие двери раздвинулись в стороны. Они работали на электричестве, хотя у меня и сложилось впечатление, будто этот район давно отключен от станции.

Шагнув за ней, я вздрогнула, едва не натолкнувшись на молодого охранника. Потом заметила еще несколько охранников, тоже в форме. Они коротко поприветствовали мою спутницу, та кивнула в ответ и быстро двинулась дальше.

Мы пересекли просторный холл и оказались в большом офисе. Люди тут были повсюду — после нескольких недель, проведенных в пустынном городе, они казались мне ненастоящими. И все походили на молодого охранника у входа — ухоженные, аккуратные, не измученные физической работой и солнцем. Люди были погружены в работу: одни сидели перед гигантскими мониторами, другие что-то тихо обсуждали, расположившись в креслах или вокруг столов.

Здесь все было на виду. Стеклянные стены ничего не прятали, помещение просматривалось насквозь, но звуков я почти не слышала, их приглушали толстые ковры и громоздкая мебель. Несколько раз я едва не упала, споткнувшись о небольшие круглые пылесосы, ползающие по полу и втягивающие невидимую пыль.

Сюда разруха не добралась, я будто попала в прошлое. Женщина наконец остановилась. Мы уперлись в стену — первую настоящую стену, сделанную не из стекла, а из темного полированного дерева. Посреди стены была дверь, будто вырезанная. Моя спутница постучала. Прошло несколько секунд, затем раздалось тихое жужжание и дверь открылась.

Вей-Вень. Он здесь? Меня затрясло.

— Пожалуйста, проходите. — Женщина кивнула на открытую дверь.

Я нерешительно переступила порог.

За спиной послышалось жужжание и щелчок. Дверь закрылась. Я оказалась взаперти.

Комната была большой и светлой, но без окон. На полу здесь тоже лежал ворсистый ковер, стены закрывали тяжелые портьеры, до самого пола. За ними и впрямь стены? Или это декорации и там еще одна комната, а в ней — люди? Почудилось — или справа какое-то движение? Я быстро повернулась. Но нет, портьера висела неподвижно. По сравнению с тишиной в этой комнате приглушенный гул там, в офисе, казался теперь ужасающим шумом. Может, так и задумано, чтобы никакие звуки сюда не проникали? И никто не слышал тех, кто находится внутри… От этой мысли сердце мое заколотилось быстрее.