Императрица Орхидея - Анчи Мин

Я убеждала Нюгуру, что мы должны устроить так, чтобы все важные государственные документы пересылались императору Сянь Фэну. Возможно, Его Величество и не сможет их досконально изучить из-за болезни, но все равно он должен быть в курсе. В конце концов, мы сами не будем пребывать в неведении и сможем удостовериться, что Су Шунь не злоупотребляет своей властью.

Нюгуру не пожелала себя утруждать.

— Мудрая благородная дама проводит свою жизнь, наслаждаясь красотой природы, сберегая свои инь-элементы и заботясь о своем долголетии.

Инстинкт подсказывал мне, что если мы не будем интересоваться делами государства, то, вполне возможно, потеряем даже ту власть, которую имеем.

Нюгуру соглашалась, что в этом есть резон, но мой план не могла принять окончательно. Не взирая на это, я в тот же вечер поговорила с Его Величеством, и на следующий день он подписал указ о том, чтобы все документы поступали сперва к нему, а потом уже к другим высокопоставленным чиновникам.

Меня не удивило, что Су Шунь этот декрет проигнорировал. Он отдал распоряжение курьерам, которые разносили документы, «следовать однажды заведенному порядку». И снова сослался на слабое здоровье императора. Мои подозрения укрепились, а недоверие возросло.

— От твоих попыток обуздать амбиции Су Шуня я просто старею! — раздраженно говорила Нюгуру и просила меня избавить ее от этих забот. — Делай, что хочешь. Поступай с Су Шунем, как считаешь нужным, только не преступай границ и уважай тот факт, что «солнце восходит на востоке и заходит на западе».

Меня поразило, что Нюгуру так волнует это обстоятельство, но все-таки я дала слово. И она немедленно успокоилась.

— Почему бы тебе самой не посещать аудиенции, а потом не просвещать меня вкратце по основным вопросам? — предложила она. — Я терпеть не могу сидеть в одной комнате с людьми, от которых дурно пахнет.

Сперва я решила, что она таким образом проверяет мою лояльность, но потом убедилась в искренности ее слов. Она относилась к той категории людей, которые могут потерять сон из-за малейшего пятна на платье, но не из-за важной статьи в международном договоре.

Нюгуру сидела, освещенная солнцем, и силуэт ее узких плеч поражал своей изысканностью. Целыми днями она занималась только тем, что готовила себя к возможному посещению Его Величества. Создавалось впечатление, что на макияж она тратит полдня. Для чернения ресниц она использовала специальную пасту из душистых цветочных лепестков. От этого ее глаза приобретали выразительность и таинственность двух бездонных колодцев. Губам она каждый день придавала новые оттенки. Сегодня это был розовый со слабым оттенком алого, вчера розовый с оттенком персикового, позавчера розовый с оттенком пурпурного. Ей хотелось, чтобы ей постоянно говорили комплименты, и я поняла, что для укрепления наших отношений не следует такой условностью пренебрегать.

— Мне очень неприятно видеть, как ты стареешь, Ехонала, — говорила она, рассматривая свои двухдюймовые ногти, покрытые золотым лаком и разрисованные изысканными пейзажами. — Последуй моему совету, и пусть твой повар каждый день готовит тебе отвар, о котором я уже упоминала. Возьми сушеных шелковичных червей и черных фиников. Вкус получится не слишком приятный, но ты к этому привыкнешь.

— Нюгуру, давай лучше поговорим о Су Шуне и его кабинете, — отвечала я. — Меня очень волнуют те вещи, о которых я не знаю.

— О, ты никогда не будешь знать всех вещей до конца. — Она выставила на мое обозрение свои ногти-кинжалы. — Я пришлю к тебе во дворец свою маникюршу, раз ты сама об этом не заботишься.

— Мне не нужны длинные ногти, — возразила я. — Они ломаются.

— Но разве не я стою во главе императорского дома? — гневно нахмурилась Нюгуру.

Я прикусила язык и напомнила себе о том, как важно не нарушать между нами согласия.

— Длинные ногти — это символ благородства, госпожа Ехонала, — продолжала наставлять меня Нюгуру.

Я кивнула в знак согласия, хотя мыслями в это время пребывала совсем в другом месте. Нюгуру удовлетворенно улыбнулась.

— Китайские женщины бинтуют свои ноги. Они не созданы для труда, но созданы для того, чтобы их носили в паланкинах. Чем длиннее наши ногти, тем больше мы отличаемся от простолюдинов. Прошу тебя, прекрати хвастаться тем, что ты сама работаешь в саду. Ты унижаешь не только себя, но и всю императорскую семью.

Я продолжала кивать, притворяясь, что ее совет для меня очень ценен.

— И ешь поменьше мандаринов. — Она наклонилась ко мне так близко, что я чувствовала жасминовый запах ее дыхания. — Излишек горячих элементов может вызвать прыщи. Я велю евнуху принести тебе черепахового супа, который погасит огонь в твоих внутренностях. Прошу тебя, сделай мне одолжение и соглашайся.

Я понимала, что после того, как император Сянь Фэн перестал делить со мной постель, она считала свою цель достигнутой. Кроме того, у нее были и другие причины чувствовать себя со мной в безопасности: всем было ясно, что император угасает и у него вряд ли возникнет желание снова войти в мою спальню.

— Я оставляю тебя с твоими головными болями, — сказала Нюгуру, улыбаясь и поднимаясь с места.

Чтобы еще больше ее успокоить, я сказала, что не имею опыта в ведении государственных дел, а кроме того, у меня нет связей.

— Вот как раз с этим я, кажется, смогу тебе помочь, — ответила Нюгуру. — Приближается мой день рождения, и в честь этого события будет устроен банкет. Ты можешь пригласить на него любого, кого считаешь полезным. Не беспокойся. Все спят и видят, как бы найти к нам подход.

— А кому еще мы можем доверять, кроме принца Гуна? — спросила я.

Она минуту подумала, а потом ответила:

— Как насчет Жун Лу?

— Жун Лу?

— Начальник императорской стражи. Он находится в подчинении у Су Шуня. Очень способный человек. На праздник рисовых пирожков я ездила домой, и его имя было у всех на устах.

— Ты с ним встречалась?

— Нет.

— Ты пошлешь ему приглашение?

— Послала бы, если бы могла. Все дело в том, что его ранг слишком низок, чтобы на императорском банкете ему нашлось место.

Приемный зал во Дворце оберегаемой энергии и весь двор перед дворцом наполнял запах лаврового масла. Одетая, как цветущее дерево, Нюгуру принимала гостей. Ее неприятно поразило, что в последнюю минуту Су Шунь прислал извинения и отказался присутствовать на банкете. В качестве объяснения он говорил, что «императорские женщины предназначены только для императорских глаз». Нюгуру едва не вспылила.

Шея Нюгуру едва выдерживала тяжесть многочисленных украшений из золота и драгоценных камней. Она только что во второй раз за день сменила платье, и теперь появилась перед гостями в светло-желтом тончайшем шелке, украшенном императорскими символами.

Все глаза, не отрываясь, смотрели на Нюгуру, кроме глаз императора Сянь Фэна Он заставил себя прийти на праздник, несмотря на болезнь. Его наряд был под стать Нюгуру, только символы на его платье были другими: вместо фениксов — драконы, вместо рек — горы.