Свиданий не будет - Фридрих Незнанский

«Конечно, эта должность – заместитель генерального директора – нередко значит не больше чем „козел отпущения“, – думал Гордеев, представляясь. – И сколько уже таких заместителей, главных бухгалтеров, вице-президентов, старших менеджеров и им подобных застрелено, взорвано, зарезано, пропало без вести! Да, разумеется, и этот парень получает свою даже официально немаленькую зарплату плюс неразличимые суммы налом, но вот успеет ли он накоплениями воспользоваться или они станут лишь некоторым утешением для его вдовы и детей, ежели таковые уже есть, – это одна из тайн нашего времени».

Однако у Гордеева не было выхода, и вот он повел разговор с этим Егором Валерьевичем, стараясь найти расположение.

Но оно нашлось не сразу.

– Я разыскиваю жену моего подзащитного, и у меня есть сведения, что около трех недель назад она должна была вылететь в Москву на самолете вашей авиакомпании.

– И что же?

– Она не вылетела, и мне хотелось бы узнать, не сдавала ли она билет, проходила ли регистрацию, не было ли каких-то происшествий?

– Странные вопросы. Хотя вы и адвокат, насколько мне известно, требовать информацию такого рода вы не имеете права. Во всяком случае, без официального запроса.

– Извините, но, во-первых, я ее не требую. Я выясняю обстоятельства довольно запутанного дела, в котором оказываются замешанными многие люди. В конце концов, в этой информации, если вы мне ее дадите, нет ничего конфиденциального.

– Не знаю. Но могу вас заверить, что ничего экстраординарного с нашими рейсами не происходило. Мне бы доложили.

– Но, может, это было доложено вашему генеральному директору?

Егор Валерьевич усмехнулся:

– Наш генеральный директор далеко отсюда. Он был в Усть-Басаргино лишь однажды, когда здесь открывалось представительство компании. Здесь за все отвечаю я.

– Прекрасно! С хозяином всегда разговаривать проще, – грубо польстил парню Гордеев, но тот на лесть не поддался.

– Извините, но в данных обстоятельствах ничем не смогу вам помочь. – Авиапредприниматель встал, желая дать понять, что разговор окончен.

Однако Гордеев был не из тех, кто отступает перед первым же препятствием.

– Позвольте все же еще один вопрос.

– Ну, пожалуйста.

– Аэропорт в Булавинске тоже в вашем ведении?

– Разумеется.

– И обо всех происшествиях в нем вам докладывают?

– Это уже второй вопрос.

– Нет, все же вопрос у меня один, только он звучит как составной.

– Слушаю! – В голосе Егора Валерьевича уже намечалось раздражение.

– В мае в Булавинском аэропорту был арестован известный здесь у вас в области журналист Николай Новицкий. Вы об этом знаете?

– Послушайте, а вам не кажется, что вы слишком многие происшествия хотите связать с нашей авиакомпанией?

– Извините, я ничего не связываю. Я получаю факты и пытаюсь их объяснить. Более того, волею судьбы Новицкий оказался моим подзащитным…

– Так это его жену вы разыскиваете?

– Его. И вы мне можете помочь…

– Как же?

– Вы знаете, за что арестован Новицкий?

– Да, я в общих чертах это помню. Мне докладывали. Фигура заметная. Во время досмотра перед посадкой его отозвали в сторону сотрудники то ли МВД, то ли ФСБ, что-то нашли при обыске… досмотре… и увели. Кажется, все. Я, честно говоря, в это не вникал, хотя репортажи Новицкого хорошо помню и обычно их смотрю… смотрел… когда бывает время. Но это, к сожалению, нечасто. Нечасто.

– А хотите, я вам скажу, что послужило поводом для задержания Новицкого?

– Нет, мне это не нужно. Лишняя информация. И потом, извините: журналисты влезают в такие подвалы, в такие помойки, что, бывает, и сами…

– Да, конечно, в воздухе почище, – не без иронии протянул Гордеев. – Однако я все же попытаюсь показать вам, что и с воздухом могут быть связаны не самые благородные ароматы.

– Только без поэзии, – попросил Егор Валерьевич.

– Но так нагляднее получается, – не удержался Гордеев. – Хотя, если угодно, могу и очень сухо. Маленький вопрос: кто снабжает вашу компанию бортовым питанием?

Егор Валерьевич хмыкнул:

– Ну, у вас очень широкий круг интересов!

– Вынужденно. Но я вам сейчас все объясню. Это какая-то фирма? Где она расположена?

– У нас собственное производство! – гордо сказал Егор Валерьевич. – Мы и еще четыре авиакомпании наладили систему фирменного бортового питания. Вы сюда из Москвы на нашем рейсе прилетели?

– Конечно, – кивнул Гордеев. И, предупреждая вопрос, добавил: – Обед был на высоте.

– Да. – Егор Валерьевич принял в кресле позу отдыхающего. – Сил положили немало, зато теперь имеем неплохие перспективы.

Гордеев помолчал лишний десяток секунд.

– Вот вы сказали: «сил положили немало»… Что это значит? Были проблемы?

– Проблемы всегда есть, – не очень охотно ответил Егор Валерьевич. – Монополизм, знаете ли…

– То есть стандартное питание вас не удовлетворяло, а другого не было. Так, что ли?

– И это, но ведь еще как бывает… Ты хочешь одно, тебе навязывают другое… Вот и здесь в Басаргине немало пришлось потрудиться, чтобы отмотаться от услуг местных кормильцев…

– И отмотались?

– Я же говорю: создали специальную фирму. Уже и железнодорожников смогли заинтересовать… Они ведь теперь в фирменных поездах тоже кормят.

– А вы не могли бы показать мне образцы этого питания…

Егор Валерьевич даже присвистнул, становясь на глазах мальчишкой.

Таким он Гордееву нравился больше.

– Да-да, не удивляйтесь! И я вам тоже кое-что покажу!

Авианачальник было потянулся к громкоговорящей связи с секретаршей.

– Если можно, без лишних свидетелей, – попросил Гордеев.

– Оно же, питание, то есть образцы, у нас в холодильнике, а он в приемной, – как-то беспомощно произнес заместитель генерального директора.

– Да мне, собственно, все показывать не обязательно. Вот если бы пакетики… Молоко, соль-сахар-перец…

– А, это… – Хозяин кабинет подошел к шкафу, достал пригоршню пакетиков и высыпал на стол. – Хватит?

Гордеев всмотрелся:

– Хватит.

Вытащил из кучки пакетик сухого молока – точь-в-точь такой же, как те, с которыми в последние недели ему приходилось иметь дело.

– Что это? – спросил.

– Сухое молоко, – удивленно протянул радетель качественного питания на высоте десяти тысяч метров.

Гордеев вскрыл пакетик и высыпал содержимое на листок бумаги. Лизнул, пожевал.