Заземелье. Романы 1-6 - Терри Брукс

контору и лифт. И точно. Ничего не осталось. Неужели это было игрой его воображения? Ужасные слова Майлза все еще звучали в ушах, полосуя, словно бритвой, его мозг. Неужели все это только пригрезилось?

Он поспешно взглянул на свою одежду. Спортивный костюм сменился простыми брюками, рубашкой с короткими рукавами и мокасинами.

Что за чертовщина с ним происходит?

Бен пытался сдержать ярость, которая подкатывала к горлу, и обрести прежний здравый смысл. Он подумал, не совершил ли прыжка через время. И засомневался. Но он мог вообразить себе, что это так. Все это могло быть только иллюзией, хотя казалось вполне осязаемым. Туманы могли ослепить его. Путешествие сквозь туманы заморочило ему голову. Может быть, он вообще никуда не ушел. Но если он никуда не ушел и если все, что он видит, — просто иллюзия, значит…

— Бен?

Он обернулся и увидел Энни. Она выглядела именно так, какой он запомнил ее, — маленькая привлекательная девушка с огромными карими глазами, носиком пуговкой и темно-рыжими волосами до плеч. Она была одета в белое летнее платьице с ленточками по талии и рукавам. Бледная кожа была покрыта веснушками. Воздух вокруг нее словно искрился в ярком сиянии полуденного солнца.

— Энни? — прошептал Бен, не в силах поверить своим глазам. — О Господи, Энни, неужто это ты?

Она улыбнулась той непритворной улыбкой маленькой девочки, которую она всегда дарила ему, когда считала, что он сказал что-то смешное, и он знал, что так улыбаться может только она.

— Энни, — повторил Бен, и на глаза навернулись слезы.

Он двинулся к ней, почти ослепший от слез, но она быстро вскинула руки, заслоняясь от него:

— Нет, Бен! Не дотрагивайся до меня. Даже не пытайся. — Она отступила на шаг, и Бен, смутившись, замер на месте. — Бен, я ведь уже не живая, — прошептала она, и ее глаза тоже заблестели от слез. Она все же попыталась улыбнуться. — Я призрак. Бен. Я только образ, который ты помнишь. Если ты попытаешься дотронуться до меня, я просто исчезну.

Он стоял перед ней, совершенно сбитый с толку.

— Что… что ты делаешь здесь, если ты — призрак?

Энни весело рассмеялась — так, будто он никогда и не терял ее.

— Бен Холидей! Твоя память, как всегда, подводит тебя. Разве ты не помнишь это место? Оглянись вокруг. Ты не знаешь, где мы?

Он огляделся, снова увидел пастбище, конюшню, лошадей, дом на холме — и вдруг вспомнил.

— Это же дом твоих родителей! — воскликнул он. — Боже милостивый, это сельский дом твоих родителей! Я совсем забыл о нем! Я не был здесь… ох, я даже не помню сколько!

В уголках ее глаз появились смешливые, до боли знакомые морщинки.

— А ведь это было твое убежище, куда ты прятался, когда уставал от суеты большого города. Помнишь? Мои родители еще поддразнивали тебя, говоря, что ты городской мальчик, который не может отличить перед лошади от ее зада. А ты говорил, что разницы действительно никакой нет. Но тебе нравилось здесь, Бен. Ты любил свободу, которую находил здесь. — Она задумчиво огляделась. — Вот почему я все еще прихожу сюда. Это место напоминает мне о тебе. Разве не странно? Мы провели здесь вместе так мало времени, и все же это место сильнее других напоминает мне о тебе. Я думаю, что то ощущение свободы, которое оно давало тебе, нравится мне больше всего, а вовсе не моя привязанность к деревне.

Она повернулась и указала на ферму:

— А помнишь те узенькие проходы, которые соединяли спальни через стенные шкафы? Мы так смеялись над этим, Бен. Мы говорили о домовых, которые в них обитают, — как в кино. И когда в доме случалось что-нибудь странное, мы, бывало, грозились, что выкурим их оттуда. Ты говорил, что когда-нибудь, после смерти моих родителей, этот дом будет нашим, и тогда-то мы точно прогоним всю нечисть!

Бен улыбаясь кивнул:

— Энни, мне всегда нравилось здесь, всегда.

Она сложила руки на груди, и ее улыбка погасла.

— Но ты не позаботился об этом доме, Бен. Ты даже ни разу не заехал сюда.

В ее глазах была такая боль, что Бен вздрогнул.

— Но твоих родителей больше нет, Энни. Мне так невыносимо было возвращаться сюда без тебя.

— Ты напрасно оставил этот дом на произвол судьбы, Бен. Ты был счастлив здесь. И здесь мы могли бы быть по-прежнему вместе. — Она говорила с укором.

— Ты мог приехать хотя бы ненадолго. Но ты ни разу не сделал этого. Ты так и не появился. Я так ждала тебя, но тщетно. Я так скучаю по тебе, Бен. Мне так нужно, чтобы ты был рядом… хоть я и не могу коснуться и обнять тебя, как прежде. Мне помогло бы одно твое присутствие… — Ее голос прервался. — Я не могу сделать так, чтобы ты увидел меня в городе, Бен. Там ты не замечаешь ничего. Я не люблю город. Если уж мне суждено быть призраком, то пусть я лучше останусь здесь, в деревне, где все такое свежее и зеленое. Но и здесь мне плохо, потому что ты никогда не приходишь.

— Прости меня, Энни, — взволнованно проговорил Бен. — Я даже думать не смел, что смогу увидеть тебя снова. Если бы я знал, что ты здесь, я бы обязательно приехал.

Энни вытерла навернувшуюся слезу.

— Сомневаюсь, Бен. Я не думаю, что все еще что-то значу для тебя. Даже сейчас ты оказался здесь случайно. Я знаю обо всем, что происходит в твоей жизни. Призраки видят куда лучше, чем живые. Мне известно, что ты решил бросить меня и отправиться в другой мир — туда, где я стану всего лишь воспоминанием. Я знаю и о девушке, которую ты там встретил. Она очень хорошенькая и любит тебя.

— Энни! — Бен чуть не схватил ее, на мгновение позабыв о предупреждении. Он с трудом удержался от этого. — Энни, я не люблю эту девушку. Я люблю тебя. Я всегда любил только тебя. Я ушел потому, что не мог вынести мук после твоей смерти! Я думал, что нужно как-то изменить свою жизнь, чтобы окончательно не потерять себя.

— Но ты никогда не пытался отыскать меня, Бен, — тихо, с горечью произнесла Энни. — Ты бросил меня. И теперь я потеряла тебя навсегда. Ты ушел в этот свой другой мир и никогда не вернешься ко мне. А я не могу попасть к тебе туда. Я не могу быть с тобой рядом, как сейчас, Бен, а ведь мне это так нужно. Даже призраку нужна близость любимого человека.

Бен