Либерия - Марина Голубева

— Хочешь так? — жаркий вздох, и девушка, перекинув ногу, сжала Алексея бедрами.

— Да-а-а… из горла вырывался то ли хрип, то ли рычание.

В этот раз все было медленно и очень нежно. Казалось, каждый старался продлить наслаждение, чувствуя неизбежную разлуку. Только в самом конце, когда не было уже сил сдерживаться, Леся, заглушая рвущийся крик, впилась зубами в плечо Алексея, а он лишь тихо смеялся, наслаждаясь неожиданно сладкой болью.

— И, все же, ты уйдешь… — голос девушки едва пробивался сквозь дремотную истому.

— Я не могу остаться, — молодой человек приподнялся на локте, стараясь заглянуть в глаза Лесе, но они были закрыты. Из-под дрожащих ресниц, сверкнув в лунном свете, скатилась слеза. — Не плачь, милая. Мы же это знали с самого начала. Мне тоже тяжело… Я тебя никогда не забуду.

«И уже никогда не увижу», — мелькнуло в голове продолжение строчки из слышанной когда-то песни.

— Прости… — шепот, похожий на шорох осенней листвы, легкий поцелуй в плечо. — Спи, милый.

Когда Алексей проснулся, Леси рядом не было. Сначала стало обидно, что девушка сбежала, не попрощавшись, а потом он подумал, что так даже лучше. Долгие проводы — лишние слезы. Тем более, все уже сказано, снова выслушивать уговоры остаться не хотелось, и так на душе было муторно. О том, что визит лесавки был не просто ярким эротическим сном, сейчас напоминали лишь саднящие царапины на спине, да след от укуса. Алексей расплылся в улыбке, вспоминая нежную и страстную девушку, и подумал, что она останется в его памяти именно такой, а не бледной и полуживой или плачущей. И это здорово.

А сейчас стоило поторопиться. Судя по солнышку, заутреню уже давно отслужили, и до обедни надо было успеть собраться, вычистить одежду — не являться же к графу в грязном, вонючем жупане — и попрощаться с Демидом.

Алексей встал, оделся и сунул руку под подушку, чтобы достать книгу. Но ее там не было. Молодой человек удивился, подумал, что, возможно, книга упала, пока они тут кувыркались. Он заглянул под лавку, под стол, холодея от дурного предчувствия, отбросил подушку и увидел лежащую под ней сосновую шишку.

— Леся?! — простонал Алексей. — Почему?!

В голове не укладывалось, что нежная и ласковая девушка оказалась предательницей и воровкой. Понятно, что человеческими мерками лесавку мерить нельзя, но почему, почему она это сделала?

Молодой человек сжал в кулаке шишку так, что острые чешуйки больно впились в ладонь, и с рычанием отбросил «лесной сувенир». От резкого движения упала со стола глиняная кружка, брызнув в разные стороны осколками. Грохот разбудил Демида, тот слез с печи и с недоумением уставился на Алексея.

— Ты чего буянишь? — затем, приглядевшись к другу, тревожно спросил, — Что случилось, Алешка? Ты сам на себя не похож, индо с лица спал.

— Здесь была Леся, — прошептал молодой человек. Говорить удавалось с трудом, даже дышать было больно.

— О как! А что же я ничего не слышал? Может, наснилось тебе?

— Нет… — Алексей покачал головой. — Если бы приснилось…

— Дык, а что случилось-то? Или с девкой что не так?

— Не так.

— Слушай, хватит солому-то жевать! — рассердился Малой. — А то стоит с таким видом, словно всю родню в одночасье схоронил, и мычит что-то невразумительное. Что из тебя слова-то клещами вытаскивать надо! Расскажи толком, чай, не чужой человек, может, посоветую чего или помогу.

— А… — махнул рукой Алексей, — ты тут ничем не поможешь. Книгу она у меня украла.

— Книгу?! — удивлено всплеснул руками Малой. — Это ту, которую ты из подземелья вынес? А пошто ей книга, она ж, поди, и читать не умеет?

— Не знаю, пошто… Да и не важно это теперь. Она предала меня. Ты это понимаешь, Малой? — Алексей рухнул на лавку, в отчаяние обхватив голову руками. — Ведь как ласкала … целовала… какими словами называла. И вот так… Почему?!

— Э-э-э, паря… — вздохнул Демид, усаживаясь рядом, охолони-ка малость, а то в таком раздрае ни до чего умного не додумаешься. Ты, вот, спрашиваешь «почему?», а ты спроси «зачем?» Зачем ей книга? Что ты девку сразу воровкой да предательницей называешь, себя только травишь? Может, все не так?

— Да мне и в голову ничего не лезет… — вздохнул молодой человек. — Пустота там какая-то.

— Зачем Леся приходила-то? Что сказала?

— Сказала, что соскучилась… — Алексей скрипнул зубами. — Ласковая была…

— Ага… — Демид задумчиво поскреб растрепанную шевелюру. — Понятно… Миловались, стало быть. Вот ты все и прояснил… Эй, погоди! — замахал он руками на вскинувшегося друга. — Экий ты дикий, вон, и кулаки уж сжал! Али я чего не так сказал? Успокойся, бешеный… Ты, Алешка, баб да девок своим аршином не мерь. Они иначе, чем мужики, устроены, и не только там, что ниже пояса. Бабы и думают, и чувствуют по-другому. Я знаю. У меня, чай, опыту по бабской части поболе твоего будет.

Я вот сейчас что помыслил. Скажи-ка, а лесавка знала, что ты только книгой за этой и пришел, а как сыщешь, так домой вернешься? Нынче она тебя просила остаться? — Алексей согласно кивнул головой. — Вот и ответ тебе. Бабы, они такие, на все пойдут, лишь бы полюбившегося мужика при себе оставить. И ведь уверены, что для самого мужика это лучше будет, заботятся, стало быть.

— Не знаю… — версия Демида молодому человеку не нравилась, но своей у него не было. — Как-то не похоже это на Лесю. Ведь она сама мне помогала Либерию искать. Да и понимать должна, что я книгу заберу и, все равно, уйду. Если только…

Алексей даже похолодел, поняв, что лесавка может просто уничтожить книгу. Он вскочил, заметался по избе, чувствуя, как просыпается зверь, поднимается изнутри дикая ярость и начинают увеличиваться клыки.

— Эй, ты чего?! — испуганно окликнул его Малой. — Аж в лице переменился, а глаза, вон, какие бешеные, словно звериные.

Алексей вздрогнул от звука человеческого голоса и начал приходить в себя. Напуганный возвращением своей звериной сущности, он постарался успокоиться, убедить себя, что Леся не пошла бы на такую подлость. А может, и не в лесавке дело?

— А в ком? — спросил Малой. Алексей и не заметил, как произнес эти слова вслух.

— В колдуне, — Алексей тяжело дышал — борьба со зверем далась нелегко. — Тот колдун, который мне амулет дал, просил книгу одну ему принести из подземелья. Я решил, что именно из-за нее та черная дрянь на нас полезла, и выбросил книгу с амулетом. Из-за этого там и рвануло. Помнишь?

— А то. Разве такое забудешь?

— Колдун лесавку еще до меня знал. Может, он ее за своей книгой послал? А Леся, не разобравшись, взяла ту, которую нашла? Только почему она у меня книгу не спросила, а тайно стащила? Или просто будить не захотела? — Алексей, сморщившись, потер виски — голова разболелась так, что, казалось, сейчас разлетится на куски. — В любом случае, надо идти к колдуну. Сам я лесавку не найду.