Невеста для графа - Кэролайн Линден

Хью молча покачал головой. Графине следовало бы тревожиться о своей подопечной, а не о собственной репутации, но ей эта мысль почему-то не приходила в голову. Хью был почти уверен, что Джорджиана и Элиза либо находились сейчас в одном и том же месте, либо ехали на встречу. Пробормотав приличествующие случаю слова о том, что все образуется, граф поспешил удалиться.

Приехав домой, он еще раз расспросил горничную жены и выяснил, что Элиза перед отъездом написала какое-то письмо. Уилкинс подтвердил, что отправил письмо рано утром, как ему было велено. Письмо же было адресовано леди Джорджиане Лукас. Таким образом, подозрения Хью отчасти подтвердились. Разумеется, он по-прежнему не знал, куда они уехали, но успокаивало уже то, что Элиза была не одна, а с подругой и даже, с двумя. Более того, Хью готов был биться об заклад, что и герцогиня Вэр с ними. Но куда же они поехали?

Хью со вздохом опустился в кресло. После бессонной ночи и поездок верхом в Гринвич и обратно, сил совсем не осталось – ни физических, ни душевных. А ведь он, наверное, должен был что-то предпринять? Или нет? Если жена решила его бросить, следовало ли мчаться за ней в погоню? Или лучше отпустить? После вчерашней ссоры она, возможно, вообще не захочет его видеть.

– Хью…

Граф открыл глаза и поднял голову. На пороге кабинета стояла мать – явно встревоженная, – а из-за ее спины выглядывали сестры.

– Можно мы зайдем, милый?

Хью молча кивнул. Вдовствующая графиня, переступив порог, хотела закрыть за собой дверь, но сестры, особенно Генриетта, стали громко возмущаться, пытаясь протиснуться следом. Хью вздохнул и тихо произнес:

– Мама, пусть заходят. Он больше не станет лгать. Никому.

– Элиза здорова? – спросила мать.

– Где она? – чуть не плача, воскликнула Эдит. – Зачем я только позволила ей вчера уехать! Я так виновата…

– Я не знаю, где она. – Хью потупился. – И не знаю, вернется ли.

Розмари тихо вскрикнула, а Генриетта в изумлении уставилась на брата.

– Хью, как тебя понимать? Что ты имеешь в виду?

Хью с трудом заставил себя поднять глаза. Мать и сестры были крайне встревожены исчезновением Элизы. И эти же самые женщины поначалу терпеть ее не могли. Откуда же такая перемена?.. Ответ очевиден: все дело в душевных качествах Элизы, в ее терпении и добросердечии. Мать и сестры полюбили ее – точно так же, как и он.

Твердо решив, что не станет больше лгать, Хью проговорил:

– Когда я начал ухаживать за Элизой, вы все недоумевали: мол, зачем она мне? Ведь она совсем не та девушка, которую вы представляли рядом со мной. И если уж начистоту, то, признаюсь, я и сам выбрал бы себе другую невесту. Но выбора у меня не было, потому что я стал почти банкротом, а Элиза – невеста с богатым приданым и наследница огромного состояния.

Мать в изумлении пробормотала:

– Что?.. Не может быть. Ведь твой отец…

– Отец оставил мне одни долги – закладные и неоплаченные ссуды. Он промотал все, что у него было. Он согнал со своих земель почти всех фермеров-арендаторов, а плодородные угодья превратил в парки и сады. – Хью взглянул на мать, потом на сестер. – Да-да, именно так. Отец проиграл и растратил все – в том числе и деньги, отложенные на приданое Эдит и Генриетты.

Эдит зажала рот ладонью, а леди Розмари схватилась за горло и воскликнула:

– Я не понимаю! Он всегда обещал мне, что позаботится о нас, говорил, что мы ни в чем не будем нуждаться: ни девочки, ни ты. Говорил, что мы всегда будем жить…

– Отец лгал. – Хью пожал плечами. – Он всем нам лгал. Мне следовало бы расспросить его подробно обо всем, но я не представлял, что все может быть так плохо.

Хью вздохнул, глядя на мать, а та, как будто не доверяя собственным ногам, села. Лицо у нее было белое как простыня.

– Отец Элизы захотел, чтобы она вышла за джентльмена, – продолжил Хью. – Он решил, что я – подходящая кандидатура, и потому скупил все векселя и долговые расписки, включая те, которые я оплачивать не обязан: карточные долги, проигранные пари и прочее, – а также закладные, в том числе на оба поместья. В общем, скупил все неоплаченные счета: каждый клочок бумаги, подписанный отцом, – а затем, когда оказалось, что я должен ему восемьдесят тысяч фунтов, мистер Кросс ясно дал мне понять: если я женюсь на его дочери, он простит мне всю сумму долга, а если нет… Ну, тогда к нам в дом придут приставы.

– Это шантаж! – возмутилась Генриетта.

– Вот именно, – согласился Хью. – Так что, сами понимаете, мне ничего иного не оставалось, как начать за ней ухаживать. Но она… – Хью вздохнул, вспоминая, как зажигались глаза Элизы, когда он приходил, как она радовалась каждому его визиту, как трогательно краснела и смущалась. – Она оказалась кроткой, доброй, чуткой… – совсем не такой, как ее отец. Она оставила почти без цветов свой собственный сад, за которым сама ухаживала, чтобы подарить их сестре своей горничной, выходившей замуж, для украшения церкви и алтаря. Элиза – полная противоположность своего отца. И я, несмотря на всеобщее осуждение, женился на ней. – Хью помолчал. Все остальные тоже молчали. – А потом полюбил.

– Но… что же все-таки произошло? – прошептала Эдит. – Знаешь, мне ужасно стыдно за то, как я вела себя с ней и…

– Я знаю, – кивнул Хью. – А произошло следующее: Ричард Несбит рассказал ей обо всем вчера на балу.

– Несбит? – воскликнула Розмари, вскочив со стула. – Этот негодяй? Он никогда не был другом твоего отца, этот подлый сморщенный мухомор! Как он посмел?

– Он подлец, тут двух мнений быть не может, – согласился Хью.

– Но он… он также друг лорда Ливингстона, – с дрожью в голосе сказала Эдит. – Мистер Бенвик мне говорил.

Хью молча кивнул, потом продолжил:

– Так вот: я не знаю, куда поехала Элиза, однако подозреваю, что с ней сейчас ее подруги – леди Джорджиана и герцогиня Вэр. Она отправила леди Джорджиане записку, перед тем как уехала вчера вечером.

– Она вернется? – всхлипывая, спросила Генриетта. – Что ты собираешься предпринять?

Хью, не в состоянии принимать сейчас какие-либо решения, потер воспаленные от бессонной ночи глаза.

– Не знаю…

– Но ты должен ее отыскать! – воскликнула мать. – Если ты ее любишь, ты должен это сделать!

– Я не знаю, куда она поехала, – напомнил Хью. – И не знаю, нужен ли я ей теперь. – Перед глазами его возникло лицо Элизы – побелевшее от ужаса и унижения. – Что, если она меня разлюбила?

– Нет, она тебя любит! – воскликнула Эдит.

– Ты не должен так думать, Хью, – добавила Генриетта.

Хью поставил локти на стол и опять потер глаза.

– Но она знает, что я лгал ей: лгал все то время, что ухаживал за ней. Такое можно простить? – Он посмотрел на Эдит. – Я не так уж далеко ушел от Бенвика.