Мы - одна бригада - Владимир Колычев

– Он сейчас будет... Через десять минут...

Когда Дольцев открыл дверь своим ключом, Игнат был уже на ногах, при полном параде и при оружии.

Антонина вышла ему навстречу. Она могла предупредить Дольцева, сказать, что ему грозит опасность. Но Игнат почему-то был уверен, что она не станет этого делать. Так оно и вышло.

Дольцев зашел в квартиру, закрыл за собой дверь.

– Спит? – тихо спросил он у Антонины.

Судя по всему он был один.

У Игната не было охраны. Пацаны на «девятке» проводили его до подъезда, подождали немного на случай, если не срастется с Антониной. А потом уехали, как и было договорено.

Но ему и не нужна охрана. Слишком ответственный момент. Вдруг пацаны напортачили бы спросонья, вспугнули бы Дольцева. Тогда бы он ушел... Но Дольцев здесь, на месте, в гордом одиночестве. Наглый и самоуверенный. Но это ненадолго...

– Спит, – кивнула она.

– Крепко?

– Крепче не бывает.

– Я спрашиваю, как он тебе вдул, крепко? – Он похабно осклабился.

Антонина лишь усмехнулась на этот скабрезный выпад.

– А я тебе и отвечаю, что крепче не бывает.

– Понравилось?

– Не то слово!.. Тебе до него расти и расти... Во всех смыслах...

– Издеваешься? – взвился Дольцев. – Или напрашиваешься?.. Иди сюда!

Он схватил ее за руку, притянул к себе и прижал к стене прямо в прихожей. Но у него ничего не вышло. Во-первых, Антонина его не хотела. А во-вторых, ему очень серьезно помешал приставленный к затылку ствол.

– Тихо, гнида, не дергайся... – зашипел Игнат.

Дольцев окоченел от испуга. Антонина легко выскользнула из его объятий.

– Тонь, у тебя обои моющиеся? – спросил Игнат.

– Нет, а что?

– Да думал мозги его по стенке размазать... Ладно, пошли в ванную, там кафель. Тряпочкой протрешь и все...

Он с силой схватил парализованного Дольцева, втолкнул его в ванную комнату, приставил к стене и вдавил в затылок пистолет.

Дольцев крякнул, закатил глаза и резко потяжелел. Игнат отпустил его, и он стек вниз по стенке.

– Кондратий, что ли, хватил? – вслух подумал Игнат.

– Запросто... – испуганно кивнула Антонина. – Я сама чуть разрыв сердца не заработала...

Игнат склонился над Дольцевым, приложил два пальца к шее. Пульс был.

– Обморок. Как у красной девицы... – хмыкнул он. – Выйди в подъезд, глянь, там его мордовороты. Если там, зови сюда, только по очереди...

Все-таки отбойщики были. Антонина позвала в дом сначала одного, затем второго. Игнат принимал их и отоваривал без пыли и шума. Дом спит, зачем людей беспокоить.

Телохранителей он связал, заткнул хлебальники кляпами. Дольцева затащил в комнату, привел в чувство.

– Ты поговорить со мной хотел?

– Хотел. Но не так...

– А по-другому у тебя не получится. Потому что ты только с бабами герой. А супротив крутых пацанов ты никто... Мачеху мою зачем совратил?

– Кого? – не сразу въехал Дольцев.

– Мачеху мою, Марину... Ты нарочно сделал, чтобы про ваши похождения узнал отец? Признайся, облегчи душу...

– Бурлаков, ты бредишь.

– Я тебе не Бурлаков. Бурлаков для тебя кончился, когда ты меня из школы выпер... Зря ты это сделал. Я бы выучился, институт бы закончил. Врачом бы работал или инженером на заводе... А я стал авторитетным пацаном. И встал у тебя поперек дороги. Чтобы за все с тебя, гад, спросить... И за Марину спрошу, и за отца своего, и за Антонину, за все, за все...

– Ты... Ты меня убьешь? – жалко спросил Дольцев.

– Гнилой ты. Даже не врублю, как ты мог братву под собой держать... Кстати, насчет твоей братвы. Ты рулишь своими пацанами или как?.. Ты собирался со мной разделаться, а дальше? Где ты кодлан свой собираешь, чтобы объявить им, как ты меня опустил, а? Где спортсмены твои собираются?

– Нигде, – мотнул головой бывший учитель.

– Ну тогда извини! – Игнат вдавил ствол пистолета в его нос.

– В... В спортзале... Завтра...

– Что, жить охота?.. А я же тебя предупреждал, не становись у меня на пути. Так нет, не понял ты меня... Что я тебе там обещал? Форшманутым тебя объявить? Лады!

Игнат нисколько не жалел эту гниду. И запросто бы его убил. Но ему не хотелось убивать вообще. Да, он крутой пацан, но прежде всего он человек. В бою он мог убить. А вот так, чисто как мясник... Ох, как неохота было брать грех на душу...

3

Игнат ехал во Дворец спорта. В машине он, Лева, Вилли, за рулем Толян. И Дольцев – в багажнике. Настроение отличное.

– Нормально пацаны проверку выдержали, – рассказывал Вилли. – Аркаша, правда, сопли пускать стал. Но все равно тебя не сдал. Типа, ничего не знает, типа, хата его с краю. Миха ему бабки предлагал. Глухо. А Сашка, тот вообще молодец. Чисто наш пацан... Сегодня Тарзана и Мурата на разводку поставлю...

– Давай, братуха, старайся, – кивнул Лева. – Нам конкретные пацаны нужны. Чтобы без гнилья...

– И девчонки тоже нужны, – сказал Игнат.

– Не понял! – выставился на него Вилли.

– Без разведки нам, пацаны, нельзя. Дольца чуть не проглядели. Хорошо, Антонина моя вовремя мозги свои подправила, а то загасили бы меня... В Москве у нас разведка неплохо работала. Но эта разведка чисто на лохов была заряжена. Сейчас нам разведка покруче нужна. Чтобы все про всех в городе знать. Что мы про ментов знаем? Ничего. А нужно все про них знать, чем живут, чем дышат, какие нам предъявы выставляют. Горисполком тоже на крючок надо брать. И коммуняк горкомовских тоже на кукан. Чтобы все они у нас как на ладони были. Ну и с барыгами, само собой, работать надо. У нас в городе четыре завода. Швейная фабрика опять же... Бархатов на швейке цех левый держал, теперь ателье открыл, а кто-то по-прежнему химичит, но никому ничего не отстегивает. Короче, у нас должны быть расклады по всем барыгам...

– Да это понятно, а как все это сделать? – пожал плечами Лева. – Проституток на всех не напасешься. Да и сколько тут в Прилучье проституток?..

– Проститутки, это, конечно, хорошо. Будем с ними работать, это без вариантов. Но это мелочь. У всех городских начальников пристяжь своя есть, помощники, секретарши. С ними нужно работать...

– Во! Как мусора конторские работают! – встрепенулся Лева. – У них агентура по всей стране. А лохов они вербуют не только через бабки. Делают на них компру, а потом предъявляют...

– Все равно, чтобы весь город пробить, бабок немерено уйдет, – покачал головой Вилли.