Андрей Первозванный - Александр Грищенко

— Вот и пора нам выходить на берег и искать тропу к истокам другой реки, которая течёт прямо в Океан. Палака мы на себе не утащим: гляди, как отъелся на жирной данапрской рыбе. Отпустим-ка его вниз, пусть себе плавает в большой воде.

— Нет, брат мой Сикст, — отвечал ему Андрей, — Палак сослужил нам большую службу, и надо бы вернуть ему человеческий облик. Но совсем одичал я за время странствий, потерял счёт субботам и не постился, как положено. Боюсь, молитва моя не будет столь угодна Господу, как раньше, и не смогу я в одиночку исцелить Палака. Давай попробуем призвать брата моего Петра. — Андрей выбрался на болотистый берег и начал молиться, призывая первоверховного родственника.

Но случилось совсем не то чудо, которого ожидал Андрей: не Пётр явился к ним на парящем облаке, но, наоборот, светлое облако, словно соткавшись из болотного тумана, окутало его самого и его скифских спутников и отнесло их на сухое и возвышенное место, а когда рассеялось, то они увидели, что сидят рядом с апостолами Петром, Матфием, Александром и Руфом. Стали апостолы друг друга обнимать и целовать, и даже скифы подскочили к ним, ибо оказалось, что у Палака снова ноги вместо рыбьего хвоста, и взмолился он к людям Божиим:

— Крестите же нас скорее во имя Отца и Сына и Святого Духа! Веруем мы в Иисуса — истинного Христа!

— Погоди, Палак, — отвечал ему Пётр. — Не можем мы крестить тебя на сухой земле. Проводи нас к реке, что течёт к Океану, и в неё мы погрузим и тебя, и сородича твоего Сикста. А ты, брат Андрей, что случилось с тобой? Посеял ты уже слово истины в Стране людоедов или нет?

— Да, отец Пётр, твоими молитвами. Но много зла причинили мне жители Синопы — как есть людоеды! Таскали они меня по улицам три дня, и кровь моя залила весь город. А потом пустился я оттуда в плавание на северный берег Понта, к Таврике, в поисках брата нашего Павла, и явился мне Павел посреди моря из пучины преисподней, и боролись мы с иудеями в таврическом городе Херсонесе. И там крестили многих.

Говорит ему Пётр:

— Мужайся во Господе, брат Андрей, и отдохни от своих трудов. Ведь если хороший земледелец усердно возделал землю, то и плод она принесёт, и тотчас весь труд его превратится в радость. Если же устанет он, а земля его не принесёт плода, то вдвойне он устанет от того, что бесплодно его семя.

Только они сели отдохнуть, как явился им Господь Иисус Христос в облике мальчика-скифа и говорит:

— Радуйся, Пётр, епископ всей Моей Церкви! Радуйся, Андрей, славный борец Мой! Радуйтесь, сонаследники Мои, мужайтесь и сражайтесь за человечество! Воистину говорю Я вам: много трудов и много печалей испытаете вы в этом мире ради человечества, и в один час получите вы облегчение в Царстве Отца Моего. Рано вам пока отдыхать — вставайте же, идите в Город варваров и проповедуйте в нём, а Я пребуду с вами в тех чудесах, которые совершат в нём ваши руки.

Лежавшие в это время лицом к земле Палак и Сикст думали: «Вот Он, наш Господь… Чем хуже мы тех варваров, куда Он посылает Своих апостолов? Пускай сначала нас крестят, а потом и всех остальных скифов». И благословил их Иисус, показав на них ученикам, попрощался и взмыл к небесам в сиянии и славе. Андрей же спросил Сикста Философа:

— Знаешь ли ты, где этот Город варваров?

— Откуда ж здесь города, святой апостол? Сам видишь: одни леса кругом. Хотя севернее, ниже по течению вон той Ловкой реки, которая впадает в Океан, живут скифы-логисты: так они себя называют, если переводить их имя на греческий, себя же они считают самыми разумными и словоохотливыми скифами, а всех остальных — немыми и глупыми. Скифы-логисты не живут в городах, но есть у них одно особенное племя палеонеаполитов, которое всё собирается выстроить Неаполь — Новый Город варваров, но никак не соберётся, ибо нет порядка и устроения во всём народе логистов, хотя земля у них богата и обильна.

— Веди же нас в эти земли, — сказал Сиксту Пётр, и все они двинулись к реке, связали из брёвен широкий плот и стали на нём спускаться.

Однако то ли река текла слишком медленно, то ли земли логистов находились слишком далеко, и Андрей придумал приделать к плоту плащ апостола Павла, который ещё в Херсонесе передал ему моряк Аполлоний. Плащ оказался чудесным, ибо как только его закрепили на мачте, то подул в него сильный ветер, а плот понёсся быстрее того ветра и через пять дней вынес апостолов в большое озеро, которое Сикст называл Илистым. Там и крестили его и Палака.

Наступала осень, поэтому Сикст торопил апостолов, призывал их чудесным образом перенести всех сразу к Океану, пока реки не замёрзнут, а в лесах не иссякнут съедобные грибы и северный скифский виноград, растущий прямо в траве, красный и чёрный, хотя и кислый, но неимоверно вкусный и бодрящий. Андрей, Пётр и другие апостолы дивились тому, что в лесах Скифии растут такие большие грибы, похожие на морские губки, а самое главное — пригодные в пищу.

Но ещё сильнее апостолы удивились обычаям скифовло-гистов, живших вокруг Илистого озера. Зашёл однажды Андрей в их селение, а в нём все жители разом набились в низкие деревянные домики, из которых валил густой чёрный дым и раздавались дикие вопли. Оттуда скифы выскакивали голые и чёрные — сущие эфиопы, а затем сигали в холодное озеро и выбирались из него чистыми, и видно было, что кожа у них в действительности очень бела, хотя и сильно раскраснелась.

— Вот она баня возрождения и обновления! — воскликнул удивлённый Андрей. — Не о ней ли писал брат наш во Христе Павел? Вот, чёрные люди погрязли в своих пороках, но, омывшись в купели очищения, выходят они оттуда светлыми и радостными. Это ли не прообраз святого крещения, о котором они и не знают ничего?

Но, к удивлению Андрея, обновлённые скифы снова бежали в свои жуткие каморки, а затем столь же чёрные, как были, выбегали прочь. Заглянул он в одну из них: там был огонь и пар, по углам как будто какие-то огромные мохнатые пауки, а скифы нещадно били и себя, и друг друга гибкими прутьями и обливались едким уксусом, от которого почему-то пахло хлебом, был же он, по всей видимости, таким кислым, что в нём можно было дубить кожи.

«Вот он какой — ад…» — подумал Андрей, а ему навстречу всё выползали и выползали на четвереньках обугленные, еле живые логисты и хрипели:

— Ничего-то ты не смыслишь в настоящей баньке. Попробуй сам — и поймёшь, как это здорово!

Решив, что его тоже хотят изжарить в той тесной каморке, избить прутьями и облить скифским уксусом, Андрей в ужасе побежал из этого селения и присоединился к другим апостолам, которые шли по берегу озера в поисках Города варваров.

— Брат мой, — окликнул он Петра, — а не ждут ли нас в этом Городе варваров такие же несчастья, что и в Стране людоедов? А то меня уже хотели высечь и запечь в дровяной бане! Кабы всех нас не ждала эта страшная участь…

— Не знаю, — отвечал Пётр. — Но погляди вон на того пахаря, который идёт за плугом. Давай испытаем, что нас ждёт? Если мы подойдём к нему и попросим дать нам хлеба, а он даст, то значит, что не прибьют нас в этом городе. А если он скажет: «Нет у меня хлеба», — то мы, значит, будем знать, что снова ждут нас великие трудности.