Бастарды - Эльхан Аскеров

Успокоившись после стычки, Ал-Тор уселся в седло и направил коня следом за кметом, уже нашедшим нужное направление. Убедившись, что все в порядке и отряд в сборе, он отключился от внешнего мира и позвал меч.

– Отзовись, друг. Нам надо посоветоваться.

– Ну надо же. Ты наконец-то решил со мной посоветоваться?!

– Что это с тобой? Похоже, ты злишься?

– Нет. Просто я еще никогда не видел такого бестолкового похода.

– Что тебе не нравится?

– Все. Вы даже не удосужились узнать общую численность банды.

– Зачем?

– А если их больше сотни?

– Не думаю…

– Вот именно! Ты не подумал, что их может быть намного больше. У тебя всего восемнадцать человек. Восемнадцать стариков, против шестидесяти бандитов.

– Теперь уже сорока.

– Верно, уже сорок. Но их все равно в два раза больше.

– Плевать. Мне, главное, добраться до них первым, а дальше мы с тобой устроим им такое веселье, что они больше никогда не будут грабить. Неужели ты и вправду решил, что я позволю старикам рисковать жизнями и поведу их против банды.

– Значит, ты все решил еще в замке?

– Конечно.

– Но зачем тебе это все?

– Там, на пляже, стоя рядом с телом матери, я пообещал богам, что стану их ужасом. В моей жизни больше нет цели. Нет веры в справедливость. Я буду делать все то, что должен делать для своих людей, но одновременно с этим стану не просто Ал-Тором бастардом, а Ал-Тором смертью.

– Думаешь, это поможет тебе обрести цель?

– Не знаю. Наверное, нет. Но я должен ответить. Ответить так, чтобы они запомнили это на всю свою вечность.

– Ты хочешь напугать богов?

– Да.

– Но зачем?

– Чтобы они поняли, что нельзя отнимать у человека все. Потому что тогда человек превращается в бешеного монстра или умирает.

– Ты ищешь смерти?

– Специально, нет. Но если она придет, прятаться не стану.

– Кажется, ты готов бросить им вызов? Хочешь заставить богов испугаться тебя? И что потом? Чего ты этим добьешься? Славы, признания, забвения? Чего? Сейчас за тобой идут твои люди. Они верят в тебя, верят каждому твоему слову. А что будет после того, как ты добьешься своего? Ведь они отвернутся от тебя. Ты останешься один. Совсем. Неужели ты не понимаешь этого?

– Понимаю. Но я также понимаю и то, что, оставаясь со мной, они рискуют не дожить до естественной кончины, а я буду снова и снова терять тех, кто мне близок. Ведь недаром говорят, если боги гневаются на кого-то, они отнимают его близких. Я и так уже потерял всех, кто был мне близок. Остался только ты. Один. А одиночество… Что ж. Я давно уже одинок. Знаешь, мне двадцать пять лет, а я еще ни разу не был с женщиной. Вся моя жизнь —это череда драк, боев, схваток насмерть, погонь, потерь – и ничего больше. Ни любви, ни близких, ничего. Совсем.

– Но ведь и ты пока не старик. Кто знает, может быть, все еще впереди?

– Может быть, – задумчиво ответил Ал-Тор, – может быть.

– Ты не готов поверить в будущее, и это твоя беда. А вообще, ты начинаешь мне надоедать своим бесконечным нытьем.

– Нытьем?!

– Да. Ты злишься, жалуешься, ноешь, а что ты сам сделал для того, чтобы не остаться одному? Что ты предпринял? Сколько раз ты пытался свести знакомство с соседями? Или съездить в соседний город и развлечься с доступными женщинами?

– Значит, ты считаешь, что я должен бросить все и отправиться к проституткам. Забыть о данном слове, забыть, что моя мать осталась в серале презренной служанкой и ехать по шлюхам? Ты спрашиваешь, что я сделал? Я отвечу. Я организовал поход в логово гиен, чтобы вытащить ее оттуда и не быть одному. Но они убили ее. Просто убили. А теперь ты говоришь, что я только ною и ничего не предпринимаю. Хорошо. Больше ты не услышишь моего нытья. Не только стальные могут выбирать, с кем им общаться, а с кем молчать, – яростно ответил Ал-Тор и закрыл свое сознание, словно захлопнул дверь.

– Ал-Тор! Ал-Тор, ответь! – окликнул его клинок. – Ты не правильно понял меня. Я не хотел тебя обижать, – продолжал звать клинок, но Ал-Тор молчал.

Не дождавшись ответа, клинок тоже замолчал. Вздохнув, Ал-Тор дал шпоры лошади и помчался вперед. Недоуменно переглянувшись, гвардейцы пришпорили лошадей, кинувшись вдогонку. Только Такеши не мог заставить своего тяжеловоза двигаться быстрее.

Проклиная все на свете, островитянин колотил пятками по бокам неторопливого животного, но добился только одного. Обернувшись, огромный конь возмущенно фыркнул и продолжил идти размашистой рысью, плавно раскачивая своего седока на широченной спине.

Отряд уже скрылся за очередным холмом, отчаянно пыля по степи. Ориентируясь на этот шлейф пыли, Такеши продолжал погонять коня, ругаясь на чем свет стоит. Неожиданно из зарослей ковыля появился барс.

Поравнявшись со всадником, зверь весело фыркнул и припустил по степи, догоняя ушедший отряд. Приглядевшись, Такеши в очередной раз выругался. На этот раз от растерянности. Это был Гурхан.

Как барс оказался здесь? Каким образом он смог найти отряд в голой степи по следу трехдневной давности, было загадкой. Такеши растерянно проводил зверя взглядом и, вздохнув, оставил коня в покое, позволив ему идти так, как удобнее. Умное животное вывезло телохранителя к отряду, когда Ал-Тор остановился за очередным холмом, не доезжая до скальной гряды трех перелетов стрелы.

Кмет уверенно показывал на еле видную расселину, являвшуюся входом в логово бандитов. Подъехав к отряду, Такеши одарил гвардейцев таким взглядом, что все шутники разом проглотили свои шутки и отвели глаза.

Рядом с конем Ал-Тора сидел барс. Зверь внимательно смотрел в указанном направлении, тяжело поводя боками. Бешеная гонка нелегко далась даже хозяину степей.

Такеши с удивлением отметил синхронность, с которой Ал-Тор и Гурхан поворачивали головы, осматривая скалы. Словно их связывали невидимые нити. Оба внимательно рассматривали подходы и скальные уступы, будто обсуждали, как лучше подобраться к бандитам.

Угадав, что задумал Ал-Тор, Топ-Гар решительно тряхнул поводьями и направил коня к задумавшемуся юноше.

– Даже не думайте об этом, мастер. Я не позволю вам лезть туда в одиночку. Это самоубийство.

– О чем это ты, сотник? – сделал невинные глаза Ал-Тор.

– О скалах. Вы уже придумали, как к ним подобраться.

– С чего ты взял?

– Я уже научился понимать ваше лицо. Когда вы начинаете вот так хмуриться и играть желваками на скулах, значит, решились на очередную самоубийственную затею. Не позволю. Там, – сотник ткнул пальцем в сторону скал, – вам делать нечего.

– И что ты предлагаешь?