Такое запутанное дело. Когда конец близок - Фрэнсис Дункан

Бойс молча взял в руки бумажник и быстро просмотрел его содержимое.

– Вроде бы все в порядке, – признал он, возвращая бумажник. – Значит, вам надоело море, и вы решили обосноваться на суше. А как насчет биржи труда?

– Я только оттуда, – буркнул Фенн. – Можете проверить, если хотите.

– На бирже вам что-нибудь предложили?

– Пообещали связаться со мной, – саркастически усмехнулся моряк. – В свое время, когда закончится вся эта бюрократическая волокита.

– А тем временем вы решили обратиться к доктору Хардину?

– Вот именно.

– Почему же вы передумали?

Фенн с вызовом посмотрел Бойсу в лицо, потом перевел взгляд на Паркина и Тремейна, стоявших поблизости.

– Тут толчется слишком много народу. Я хотел видеть только доктора Хардина.

– Боюсь, вы не сможете с ним увидеться, – сказал Бойс.

– Вы уже упрятали его за решетку? – У Фенна вырвался возглас, который мог означать что угодно – от изумленного негодования до невольного любопытства. – За что? Что он натворил?

Внезапная горячность в голосе моряка казалась странной. Бойс смерил его внимательным взглядом.

– Вы не сможете увидеться с доктором, потому что его убили, – медленно произнес он.

Челюсти моряка сжались. Из-за плеча Бойса Тремейн заметил, как на лице Фенна отразилось замешательство, но удивленное выражение сразу исчезло, а глаза сделались пустыми.

– Убили? – с наигранным равнодушием проговорил Фенн. – Ну, в таком случае, наверное, это даже к лучшему, что я появился здесь только сейчас.

– Можете так считать, – обронил Бойс.

Казалось, Фенну отчаянно хотелось задать еще много вопросов, но он боялся себя выдать. Он посмотрел на дорожку, ведущую к дому, потом на фасад, будто надеялся что-то выведать у серых камней или занавешенных окон.

– Вероятно, мне понадобится связаться с вами, – спокойно сказал Бойс. – Таков обычный порядок, – добавил он, заметив, как после его слов Фенн вскинул голову и отвел взгляд от дома.

Инспектор Паркин молча повернулся и поднялся по ступеням к двери.

Фенн явно растерялся.

– А я-то тут при чем? – возмущенно выпалил он. – Да я никогда и в глаза не видел вашего Хардина!

– Это простая формальность, таков порядок, – спокойно повторил Бойс. – Если вы его в глаза не видели, то вам не о чем беспокоиться. Полагаю, – продолжил он, – вы не откажетесь сообщить мне, где находились прошлой ночью.

– Я допоздна играл на бильярде в Мореходной миссии.

– А где ночевали?

– В хостеле. Неподалеку от нее. – Глаза Фенна сузились. – Доктора убили прошлой ночью?

– Я этого не говорил, – невозмутимо ответил Бойс.

Он задал еще несколько вопросов, уже незначительных. Главным образом речь шла о точных датах и времени отплытия «Олтиберга» из Галифакса и его прибытия в Бриджтон. Ответы Фенна звучали вполне правдиво, хотя и с раздражением, и Бойс не стал на него давить.

Инспектор Паркин снова вышел из дома. Бойс оглянулся на него, затем кивком отпустил Фенна:

– Хорошо. На этом пока все.

Однако коренастый моряк, похоже, не спешил уходить, хотя вначале бурно возмущался, что его задержали и допрашивают.

– Некрасиво получилось! Смахивает на произвол, как, по-вашему?! – воскликнул он. – Вы задали мне кучу вопросов, а сами толком не объяснили, в чем дело.

– Все будет в местных газетах, – заверил Бойс и выразительным жестом указал ему на ворота.

Фенн чуть помедлил, но поняв, что тянуть бесполезно, развернулся. Под пристальными взглядами Бойса и остальных он вышел на тротуар и громко хлопнул калиткой. Паркин направился по тропинке к старшему инспектору.

– Удачно, – сказал он. – Одна из наших патрульных машин с сотрудником в штатском находилась в нескольких кварталах отсюда. Они сядут морячку на «хвост». Я подумал, что он, возможно, видел наших парней около дома и заметил бы слежку, если бы мы отправили за ним кого-либо из них.

– Отлично, – одобрительно кивнул Бойс. – Этот моряк не дурак. – Он повернулся к Тремейну: – Что вы о нем скажете?

– Я вот думаю, – медленно проговорил Тремейн, – как ему повезло.

Кустистые брови старшего инспектора поползли вверх.

– Повезло?

– Я вспомнил о газетных вырезках, которые мы нашли у Хардина в столе, – объяснил Тремейн. – В статьях говорилось о моряке, чье тело обнаружили на холмах. Интересно, он тоже приходил увидеться с доктором Хардином? Это лишь догадка, и я рискую попасть пальцем в небо, – добавил он, – но, возможно, полезно будет прочитать все материалы по данному делу. По-моему, того моряка звали Мартон?

– Верно, – подтвердил Паркин и нахмурился, словно силясь припомнить нечто важное, ускользнувшее из памяти. – У меня такое чувство, – пробормотал он, – что в том деле действительно упоминалось имя Хардина. Я изучу материалы.

– Бьюсь об заклад, Фенн знает о Хардине гораздо больше, чем говорит, – заметил Бойс. – Вопрос в том, посоветовали ли ему в Мореходной миссии обратиться к Хардину как к уважаемому горожанину, который принимает участие в судьбе неудачливых моряков, попавших в беду, или же Фенн сам назвал имя доктора, чтобы узнать его адрес.

– Мисс Ройман или миссис Колвер могут рассказать нам, имел ли доктор обыкновение помогать несчастным и питал ли особый интерес к морякам, – предположил Тремейн.

– Вы что-то подозреваете, Мордекай. Что у вас на уме?

– Доктора Хардина чем-то заинтересовал моряк по имени Патрик Мартон. Иначе он не стал бы хранить в столе те газетные вырезки. Мартона застрелили. А когда доктор Хардин прошлым вечером покидал дом, направляясь к своему загадочному пациенту, в его черном саквояже лежал револьвер. Вот я и подумал: возможно, убившая Мартона пуля соответствует оружию Хардина.

– Если это так, из другого ствола ее выпустить не могли, – отозвался Паркин. – Или же баллистики заблуждаются уже многие годы.

Джонатан Бойс спрятал руки глубоко в карманы.

– Да, – медленно протянул он. – Понимаю, к чему вы клоните.

Джером Мастерс явно преуспевал в жизни. Построенный в девятнадцатом столетии Друидли со временем разросся и занял полосу земли на дальней окраине холмов близ речной долины, в тихом уединенном месте, откуда открывался великолепный вид на море, лежавшее в пяти или шести милях отсюда. Дом в этом заповедном уголке, на живописном просторе, среди деревьев, служил в Бриджтоне символом успеха и процветания, а особняк Мастерса, для постройки которого тот отрядил собственных рабочих, был одним из самых внушительных зданий во всей округе.