Мастер полета - Мария Быстрова

— Zilko mazardes kos, — неуверенно выдал белиберду маг. — Ki belin swar puno. Ritli dqarli.[3]

Секундочку… Выдвинула лезвие.

— Он не нужен тебе. — Тир наклонился и забрал его у меня. Вот так просто.

Я подняла глаза.

— Зачем?

— Я расскажу, — отозвался генерал, пальцы в перчатке осторожно погладили меня по щеке. — Тебе надо восстановиться.

— Лучше бы убили…

— Не лучше, Яна.

Блок разрушился. Как бездарно я потратила последние минуты… даже не смогла его прирезать. А затем разум затопила эйфория, она заливала боль, ненависть, страх. Важное отступало, терялось в сладостном сиропе. Зачем я здесь? Как сюда пришла? Мне будто и правда вкололи лошадиную дозу наркотиков. Ощущения обострились. Жар потек по венам, будоража, вызывая неуместные желания. Возбуждение нарастало. Я поглядела на стоявшего рядом человека и охнула, между ног горячо пульсировало.

— Ki swar,[4] — послышалось издалека.

— Да, — кивнул мой персональный бог, поднял меня на руки и куда-то понес. В нос ударил его терпкий, немного тяжелый аромат. — Тсс! Теперь все будет хорошо.

Если бы я осознавала себя, его тон показался бы грустным. Огненная стена исчезла. По ту сторону замельтешили вспышки, снова раздались хлопки. Более они не волновали меня… Я плавала в дурмане. Заметив обломки «Ветерка» и тот самый труп, я попыталась очнуться, но разум тут же был подавлен безграничным восторгом.

— Gazalgast! — возмущенно бросил соратник самого желанного в мире мужчины. — Tro ki тога valex…[5]

И покачал головой. Тир тихо хмыкнул:

— Ole Regestor dza fore lik.[6]

Небо осветили яркие полосы. Стреляла артиллерия. На той стороне взрывались снаряды, даже здесь дрожал воздух. Огненные клубы поднимались в небо.

Подвели лошадь — высоченного черного жеребца, закованного в броню. Будто куклу, Тир передал меня своему магу и вскочил в седло. Дурман желания растекался, проникал в каждую клеточку тела, заставлял трепетать и хотеть… От вида могучего воина перехватывало дыхание, а душа запела, когда тот осторожно поднял меня и усадил перед собой. Нечто мизерное внутри меня сопротивлялось, судорожные обрывки мыслей, как искры, зажигались и гасли. Сильная ладонь зажала разорванный бок. Я балдела… Не чувствовала боли. Пустая голова кружилась, разум окончательно испарился, уступив место ощущениям. Его жар согревал мне спину и заставлял сердце стучать как сумасшедшее. Хотелось развернуться в седле, разорвать эти ленты и рубашку, дать волю бушующей в жилах страсти, но я была слишком слаба и смогла лишь потянуться губами к его шее, потереться об нее щекой, застонать. Все бы отдала за один лишь поцелуй. Только один! Генерал скосил на меня прищуренные глаза и через короткий миг, сравнимый с вечностью, исполнил мою мечту. Губы обожгли, окунули в щенячий восторг. По позвоночнику прошла волна удовольствия, заставив выгнуться, и распалила еще сильнее. Сейчас… Здесь… Наверное, я умоляла вслух.

— Потерпи немного, — шепнул он, и в нос ударил пряный аромат. — Сначала врач, потом я твой, весь.

Кажется, из глаз потекли слезы. Как выброшенная на берег рыба, я страдала, но не могла ничего изменить. Грохот взрывов, крики и магический треск становились тише, и теперь все внимание разрывалось между пульсацией внизу живота и дыханием бога, обнимавшего меня. Мимо проплыли странные машины с широкими трубами, кони, люди, сабли и коробки — все они кружились, как в калейдоскопе. Я тлела.

Дымный ветер колыхал брезент палаток горчичного цвета. Из ближайшей выскочил человек в серебристом халате. Их целитель? Нет! Я судорожно вцепилась в Тира. Не уходи! Не оставляй меня здесь… Если надо, я поползу за тобой, стану умолять! Не уходи! Из горла рвались всхлипы.

— Тшш, я рядом, — успокаивал он.

Меня внесли внутрь, уложили на железный стол. Несколько мощных прожекторов зажглись одновременно, холодный синеватый свет резанул по глазам. Что происходило потом, я не знала, ибо мой бог стоял у изголовья, и отвернуться от него было невозможно. Тир гладил мои волосы, шептал бессмыслицу. Лязгал металл, люди переговаривались на воленстирском. Быстрее бы они закончили… Я потянулась к шраму на его щеке, генерал поймал пальцы и целовал их один за другим, вновь доводя меня до исступления.

Прошла бездна времени, прежде чем я обнаружила себя сидящей. Рядом на железном подносе валялись десятки незнакомых инструментов, похожих на щипцы, стилеты, там же стояли бутылки и банки с разноцветными жидкостями, лежали бинты. Взгляд упал вниз. От майки не осталось и следа, как и от нижнего белья, штанов и ботинок. Живот туго перетягивала широкая белая ткань. Кожу холодило, и я умоляюще посмотрела на Тира.

Человек с черной кожей и ежиком серебристых волос ушел, оставив нас вдвоем. Кусая губы от вожделения, я расправила плечи и подалась вперед. Разглядывай меня. Вот какая я тут, там… И генерал разглядывал. Грудь, живот, то, что ниже, ноги… Дрожать от желания — разве такое возможно?

— Tarkar! — внезапно заглянул в палатку смутно знакомый маг. — Ti eili alik regestores mazart! Val gaza, nintra al Tiregrad.[7]

Тир нехотя оторвался от созерцания моих прелестей, удивленно приподнял бровь. Нет! Нет! Нет!!! Я ведь тут, смотри на меня, подойди, прикасайся! Я жаждала его. И не могла больше терпеть!

Воленстирец исчез, а генерал взял с тумбочки простыню и принялся заматывать меня в нее. И снова я плакала, ластилась к нему, пыталась целовать ладони. Когда он закончил, то приподнял мой трясущийся подбородок, в уши полился мягкий, сводящий с ума голос:

— Сейчас мы пойдем ко мне, но сначала непредвиденное дело.

Черные глаза притягивали, в них сосредоточился весь мир.

— Хорошо, — зачарованно отозвалась я, сгорая от неудовлетворения.

Тир легко поднял мое тело и понес куда-то. Снаружи была ночь, горели огромные факелы на высоченных столбах, и пространство вокруг освещалось красноватым светом. Тишину нарушали треск костров, ржание лошадей и неясные окрики. От дыма я спряталась на широкой груди. Как же хорошо… Скорее! Скорее! Я снова провалилась в забытье и выплыла из него…

Что это? Площадь? Площадка… Ужас пробил меня. Тир! Где Тир?! Я полулежала на коробках, а мой бог стоял в отдалении среди своих людей. Два наемника держали за плечи человека в защитной маске… Знакомого мне человека. Где-то очень далеко, за границей понимания мелькнула горечь. Форзак… Зачем? Идиот… Мысли тут же испарились. Все не важно, кроме одного… Я поерзала, но из кокона так и не выбралась.